– Да, – сказала Марина, – не уволил бы.

Яна засмущалась:

– А… если это… – пробормотала она себе под нос. – Да ты что! – громко возмутилась она секундой позже. – Ты же у нас старейший работник! Сколько всего тащишь на себе: и заказы, и склад, и текучку…

Марина взглянула на Яну:

– Насчёт старейшей, это ты правильно заметила.

– Я хотела сказать, что ты – лучшая!

– Да, ладно, Ян. Прорвёмся.

Марина охватила взглядом стол. Может, надо что-то взять? Потом, всё-таки, решила, что ничего не надо. Встала и вот уже третий раз за последнюю неделю шла на «ковёр» к шефу.

«Действительно, что-то я зачастила в этот кабинет», – нервно подумала Марина.

У неё и так последнее время не всё было ладно. И тут, ко всем прочим проблемам, прибавились ещё и рабочие.

Она постучала, услышала короткое: «Да!» и вошла.

Стол В.П. был завален бумагами. Он что-то сосредоточенно читал. Когда она вошла, отложил в сторону лист и спросил:

– Марина, что у нас с малазийской мебелью?

– Её уже оприходовали.

– Когда у нас была последняя сверка со складом?

– На прошлой неделе.

– Надо ещё раз свериться.

– Хорошо, – ровным голосом ответила Марина, хоть и была удивлена. Эту кропотливую работу они обычно проводили раз в месяц.

– Что с заказом Федоркина?

Марина развела руками. Только вчера она ругалась с начальником Цеха из-за задержки сроков. То у них мастера все были заняты, то фурнитуры нужной не хватило, то ручки не того цвета пришли… Всё, как всегда.

– Обещают до конца месяца выполнить.

Шеф постучал пальцами по столешнице из карельской берёзы. За срыв сроков договора набегали нешуточные пени.

– Ну, что ж, повесим неустойки на Цех.

Марина неуверенно кивнула.

– Я сам этим займусь, – произнёс он. – Как идёт подготовка к выставке? – задал он больной вопрос последней недели.

– Неплохо. Образцы готовы, стенды монтируют, ещё два-три дня и рабочие закончат сборку. Останется только интерьер. На это уйдёт около дня. В сроки укладываемся.

– Отлично, отлично, – глаза шефа повеселели. – Когда Вы туда собираетесь съездить?

– Сегодня, после работы.

– Отлично, – ещё раз повторил он. – Ну, что ж, пожалуй, я тоже прокачусь. Посмотрю, что там происходит своими глазами. Увидимся, – кивнул он Марине.

– Хорошо, – отозвалась она и пошла к выходу.

«Вот, блин», – с досадой подумала она, – «придётся тащиться на другой конец города».

Вообще-то, она собиралась поехать туда в конце недели, но пришлось «задобрить» шефа и пообещать проконтролировать процесс монтажа выставки сегодня. Эти ежегодные выставки были большой головной болью, но после них увеличивался объём продаж и В. П. не собирался от них оказываться.

«Теперь уж не отмазаться. Раз шеф лично соизволил прибыть туда»

Она ещё посокрушалась и принялась дальше сортировать накладные, до пяти нужно отдать их в отдел Доставки, чтобы успели составить график развозки мебели по адресам.

Рабочий день близился к финальной стадии. Марина устало потёрла глаза и покрутила затёкшей шеей.

Яна сидела и поправляла макияж.

– Ты домой? – спросила она и почмокала губами, чтобы помада легла ровнее.

– Нет, поеду на Выставку.

– На какую? Что-нибудь интересненькое?

– Интереснее не бывает, – усмехнулась Марина, – на «нашу» Выставку.

– Ааа… – сочувственно протянула Яна, – тоже развлечение, – легкомысленно добавила она.

Марина недовольно сверкнула глазом:

– Конечно, с В.П. на пару.

Яна оторвалась от зеркала.

– А что? Шеф тоже туда поедет?

– Да вот, намылился, – пропыхтела Марина. Огромный Гроссбух никак не хотел помещаться в её рюкзаке. Она ещё немного потолкала его, потом, всё-таки, вытащила и положила в пакет. Не любила она пакеты, вечно где-нибудь их оставляла, Поэтому пыталась всё запихивать в свой рюкзак. Зато найти там можно было всё, что душе угодно. Всякие мелочи на все случаи жизни.

Семён, когда наблюдал, как она копается в чреве «выручайки», извлекая на свет, то зонтик, то запасные колготки, то засохшие плюшки и, конечно, несметное количество женских «штучек», всё время подшучивал: «Если бы он был чуть-чуть побольше, ты бы, наверное, туда ещё и палатку запихала или, на худой конец, спальник. Так, на всякий случай, вдруг в лесу заночевать придется».

Но, после того как у него однажды разболелся живот прямо на трассе и она, покопавшись в своём «волшебном» мешочке, извлекла нужную пилюлю, подшучивать перестал. Теперь он был уверен, в случае необходимости у них всегда под рукой мини-склад: влажные салфетки – пожалуйста! пластырь – пожалуйста! губочка для обуви – опять «будьте любезны»!

– Слушай, а можно мне с тобой? У меня всё равно пустой вечер выдался. А так и тебе будет веселей, – бодро протараторила Яна.

Насчет «веселей» Марина сильно сомневалась.

– Ну, если тебе нечего делать, то милости прошу.

Яна кивнула и ещё сильнее приникла к зеркалу.

Проторчав изрядное количество времени в «пробках», они, наконец, прибыли к большому серебристому ангару. У Марины к концу поездки раскалывалась голова. Яна всю дорогу рассказывала «свои» истории и делилась богатым опытом всевозможных любовных похождений. Она иногда говорила такие вещи, что Марина, замужняя женщина, невольно краснела. Но Яна ничуть не стеснялась и, видимо, считала это обычным делом. Она пыталась выспросить Марину об её семейной жизни, о муже, но Марина отвечала односложно или вовсе пропускала вопрос без ответа. Её уже злило желание Яны сунуть свой нос в её личную жизнь, да и обдумать идею письма мужу не было ни единого шанса.

Они шли по огромному промозглому помещению и наблюдали, как другие участники готовят свои экспозиции. Марина пыталась подсмотреть какую-нибудь свежую идею конкурентов, но некоторые, особо щепетильные, завешивали площадки тканью, уберегая свои «сокровища» от любопытных глаз.

Наконец, они увидели свою «точку». Рабочие неспешно собирали мебель, видимо, не отказывая себе в продолжительных перекурах. Увидев Марину, их сонливость сдуло невидимым ветром, и они деловито стали жужжать шуруповёртами и громко обсуждать какие-то тонкости сборки.

Марина хмыкнула.

– Всем добрый вечер. Как дела, Геннадий Андреевич? – обратилась она конкретно к бригадиру.

– Добрый, Мариночка. Всё хорошо, послезавтра закончим, – деловито сообщил он.

– Когда привезут кровать?