сердцем. Что ж… мы-то не в Америке. Буйволов у нас, насколько я знаю, не водится. Так что в моем случае Роберт — большой белый козел!

Вырываю руку и аккуратно растираю запястье. Схватил он меня не больно, но кожа горит, будто он оставил на ней клеймо в форме своих пальцев. Точную копию того, что уже имеется на моем сердце.

Мы продолжаем испепелять друг друга взглядом и неясно кто бы из нас сдался первым, точнее чье бездыханное тело первым бы упало в этой схватке, но внезапно из кухни выходит Малинка и невинным голоском интересуется скоро ли я закончу.

— Прошу прощения, — цежу сквозь зубы. — Но в те двадцать минут, что прошли между моим увольнением и торжественным “воскрешением” в должности, я успела пообещать своей дочери, что свожу ее в цирк. Так что, извините, нам пора!

— В цирк? — хмурится Алина. — Ты же сама говорила, что там мучают животных. Их заставляют выполнять трюки, а если они отказываются, их бьют. Паааалками!

На последнем слове дочь делает такие огромные глаза, что в любое другое время я бы уже валялась на полу от смеха. Сейчас же я тоже почти падаю… правда, от страха.

Потому что Максим, вдруг, смотрит на нее очень внимательно и сделав несколько взмахов ресницами, интересуется:

— А сколько тебе лет, принцесса?

— Пять, — гордо заявляет дочь и с готовностью демонстрирует свою пятерню.

Босс тут же теряет к ней интерес, а я выдыхаю настолько громко, что на столе у секретарши позвякивает ложка в чашке.

Малинке через десять дней исполнится шесть лет, но она в упор не признает полумеры. Ни пять с половиной, ни пять с хвостиком, ни почти шесть… Она утверждает, что раз взрослые никогда не говорят, что им пятьдесят с половиной или пятьдесят и три месяца, то и она не будет. Ведь она не малышка какая-то, а взрослая девочка, между прочим. Практически “подростка”. Последнее, это цитата, разумеется. Но настолько смешная, что у меня язык не поворачивается ее исправлять.

И если еще до недавнего времени я всегда непринужденно напоминала дочери, что ей вот-вот исполнится шесть, сейчас я испытываю неимоверное облегчение от ее слов. Потому что они лучше всякого огнетушителя гасят на корню любой интерес Горского к моей дочери. А это именно то, чего я хочу. Ведь правда?

Глава 11

Максим

— Судя по тому, что именно мы отмечаем, ты должен был забронировать столик в ресторане с как минимум пятью мишленовскими звездами, — беззлобно ворчит Артур. — А ты привел меня в какой-то посредственный бар. Даже стриптиза нет!

— Во-первых, их всего три, — напоминаю другу. — Мишленовских звезд. Во-вторых, хрен тебе, а не стриптиз. Я хочу, чтобы ты не отвлекался от восхваления дорогого меня! А мы оба знаем, что если рядом полуголые девицы будут сверкать своими прелестями, я моментально утрачу твое внимание.

— Ладно-ладно, — он поднимает руки в примирительном жесте. — Готов тебя восхвалять. Блин… серьезно, Макс! Планер! Ты, мать твою, купил Планер! Даже спрашивать не буду во сколько тебе обошлась эта сделка, но за выпивку, так и быть, заплачу сам.

— Спасибо, — искренне улыбаюсь. — Пожалуй, пойло твое я еще в состоянии оплатить, но за заботу благодарю.

В компании друга настроение начинает стремительно подниматься вверх. Я несколько лет готовился к этой сделке! Да что там лет… Всю, мать вашу, жизнь!

По идее, я со вчерашнего дня должен праздновать. С блэк джеком и… стриптизом и ресторанами, в общем.

Но один маленький птенчик умудрился на корню загасить мою эйфорию от покупки такой огромной компании. Я даже представить себе не мог, что она так надолго задержится в этой компании.

Помнил, конечно, какая фирма организовала тот форум. Я этого, наверное, даже в глубокой старости с не менее глубокой деменцией не забуду. Та конференция дала мне абсолютно все. Но… она же была всего лишь стажером! Студенткой, проходящей практику в роли девочки на побегушкам. На форуме ее главной задачей было раздать всем бейджики и проследить, чтобы пьяные и уставшие гости добрались до своих коттеджей.

Как она умудрилась так кратно вырасти за каких-то семь лет? Сомневаюсь, что эта нежная девочка пошла по головам, как я. Выходит, она действительно хороший специалист, а это значит, что совесть моя чиста. Профессионалов своего дела всегда не хватает, так что она очень быстро найдет новую работу. Я пообещал ей неплохие отступные, сможет даже покрутить носом и не хвататься за первое попавшееся предложение.

Уверен, несмотря на упрямство и уязвленное самолюбие, она прекрасно понимает, что так будет лучше.

Мы не сможем работать вместе! Никогда не понимал мужиков, которые спят с собственной секретаршей! Каково им каждый день смотреть на нее в костюме, прекрасно зная, что находится под ним? А когда надоест? Все равно уволить! Так что я, можно сказать, пошел по пути наименьшего сопротивления.

А каково было бы самой Ярославе? Знать, что ее новый босс — ее же бывший любовник. Первый, между прочим…

Делаю очередной глоток обжигающего напитка и гоню от себя эти мысли. Не хватало еще, чтобы меня размазали воспоминания о близости семилетней давности.

— Кресло-то себе новое заказал? Не положено тебе по статусу сидеть в том, в котором старый хрыч Ларин штаны столько лет просиживал.

— Так может он его каждый год менял, — усмехаюсь.

Это Артур у нас олигарх в третьем поколении. Для него важны все эти нюансы. Мне же, на самом деле, пофиг. Я просто до конца не могу поверить, что я смог… мальчик из нищей семьи, без толпы богатеньких родственников, сующих золотую ложку в зубы… и смог! Я, мать вашу, смог!

Да, где-то обманом, где-то хитростью… Но грязные методы я использовал лишь для того, чтобы ускорить свое продвижение. Никогда не обманывал никого ради обогащения. А вот втереться в доверие “лучшим из лучших” мне было просто необходимо.

— За год многое могло произойти, — не унимается друг. — Ты, главное, не удивляйся, если какая-нибудь секретутка решит, что вместе со статусом нового босса ты заполучил права и на нее.

— Господи, Трабер, ты только об одном и думаешь! Ларину сколько лет-то? Его бы в реанимацию увезли, реши он отыметь секретаршу на рабочем месте!

— Сразу видно, что ты рос без отца, — ржет Артур. — Господь уберег тебя от ночных кошмаров после того как ты застукал папашу с очередной любовницей. Сколько моему было, когда женился на своей секретарше? Полтос вроде!

— Полтос для мужика еще не возраст, — подсознательно защищаю Трабера-старшего. — По крайней мере, это не