Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот только пользоваться ими стремно. Слишком уж велики шансы получить вместо воскресшего бойца кучу органического фарша. Наблюдал однажды такое, больше не хочу…
Так что, даже если бы мне предложили обменять одну капсулу на плазменные клипы по весу – я бы отказался. В золотом резерве отряда скопилось меньше двух дюжин запасных боксов. А ведь каждый из запасных саркофагов – это жизнь кого-то из братьев и сестер по оружию. Причем вполне может статься – что и твоя собственная жизнь.
Правда, с боеприпасами у нас реальная беда… Едва ли треть стандартного БК по имперским уставам. Впрочем, требования Нового Рима для «подразделений, действующих в отрыве от основных сил» – были менее драконовскими. По таблицам снабжения амазонок – мы были укомплектованы практически штатно.
Для основного вида вооружений – на сорок минут боя «средней интенсивности».
Для вспомогательного – на сутки «активной фазы полицейской операции».
Мутный термин расшифровывался просто – две обоймы на короткоствол, персональный мини-цинк боллов в разгрузке и универсальный аккумулятор экспресс-подзарядки на поясе. Вот и вся война…
Продолжаю движение. Процесс практически бесконечный – общая длина коридоров на крейсере – более семи тысяч километров.
Потроха «Марата» замечательно подходят для съемок ужастика.
Вечная тьма, разукрашенная цветными пятнами расплодившегося мха.
Космический холод, перемежающийся с раскаленными участками. Теплообмен у вакуума нулевой, а источников тепла на крейсере хватает.
Частые зоны разрушений – последствия космического боя, мародерки и буйства обезумевших киберов.
Слоеный пирог из всевозможной живности – техно и ксеноразумные, курсанты колониального Рима и вроде бы даже ошметки выжившей команды.
На последнее намекало появление так и не найденного нами канонира, ссадившего с орбиты половину крупнотоннажников Роя. За что ему наше уважение и поклон до самой земли. Не лицемерный, а реальный, от души.
Под ногами вновь захлюпала вода, внешние микрофоны донесли частый перестук капели. Беру пеленг, иду на звук. Третья часть моей миссии важна не менее, чем разведка, собирательство и картография.
Уровень воды заметно поднялся. Крошу ногами ледяную корку, гоню перед собой невысокую волну. В бронированные ботинки скафа норовит вцепиться какая-то живность, ступни вяжут плети хищного мха.
Качаю головой – богатые тут места, нетронутые. Верный признак, что живых поблизости нет. У нас бы всю эту органику мигом пустили в котел.
Ага, вот и протечка! Длинная щель под потолком вообразила себя водопадом и щедро хлещет декалитрами столь ценной в космосе влаги.
Командирский интерфейс обреченно пищит, ставя на трехмерной карте очередную метку: «требуется срочный ремонт». Измученный ИИ крейсера давит тоской по офицерскому каналу связи. Поврежденный, изолированный в броневом коконе искусственный разум – практически недееспособен. Все его ресурсы брошены на борьбу с вирусом техноразумных. Причем битву он проигрывает, год за годом лишаясь кластеров памяти и блоков процессорных мощностей, по живому отсекая от себя зараженные участки
– Не сцы, Миелафон. Сейчас подрихтую…
Потерявший самоидентификацию ИскИн на новое имя уже давно не обижается. Окутав меня маревом надежды, он снова вернулся к сражениям на цифровом фронте. Какие мутации кристалла привели к зачаткам псионической активности псевдоразумного – я не знал. Повреждения мозга они такие – зачастую открывают новые грани реальности. От сумасшествия до гениальности – четверть шага.
Снимаю с пояса монтажный пистолет и скупо запениваю щель жидкой бронекерамикой. Водопад иссякает, осталось лишь насухо вытереть помещение.
Кошусь на бойкую живность, настойчиво терзающую ботинки БКС. Чуть виновато пожимаю плечами:
– Ну, простите, членистоногие. Надо было быстрее эволюционировать…
Чиркаю по бедру активатором пиропатрона, бросаю засверкавшую горящим термитом шашку в самое глубокое место озера. Форс пламени – температурой выше трех тысяч градусов быстро перегонит воду в газообразное состояние. Дальше, пар уловят эффекторы системы регенерации и разложат его на драгоценные: кислород и водород.
Имплант подает на глазной нерв россыпь красочных логов. В основном это подарки от «Миелафона», подсуживающего мне – где только возможно. Мотив ИскИна был понятен и полностью совпадал с моим вектором интереса. Первичная цель – стать полноправным капитаном «Марата»!
Ведь кто я сейчас? Жалкий «И.О.» – исполняющий обязанности! Не имеющий реальной власти, придавленный пунктами устава, строгими инструкциями и грозными директивами.
Гостевой доступ в системе, функции наблюдателя на старших палубах, стоп-коды на блоках навигации, вооружения, связи… Смотри – но руками не трогай. Стажер, блин…
Два инвалида – гибнущий ИскИн и псевдокапитан. Объединенные общей тайной и общей целью. Играющие крапленой колодой против целой системы. Вдвоем против бюрократического легиона…
Как оказалось, командовать тяжелым крейсером может только старший офицер. От прим-майора и выше. Моих комет старлея было явно недостаточно для доступа к капитанской рубке и активации первичных алгоритмов подчинения ИскИна. Корабельный разум жаждал заполучить полноценного капитана и вернуть крейсер в строй, но взломать собственные аппаратные ограничения он не мог. Приходилось играть по правилам. Ну почти…
Знать об этом никому не стоит, а работать над исправлением ситуации очень даже нужно. Вот и крался я в одиночку по темным недрам корабля, набивая опыт, нарабатывая часы практики и закрывая миниквесты, на лету генерируемые «Миелафоном».
Стрельба главным калибром крейсера сработала как выхлопы маневровых движков и слегка сдвинула корабль со смертельной орбиты. Бонусного времени нам перепало не много – меньше трех тысяч витков. Это пара месяцев на все про все. Угу, именно так. Два месяца на рост от старшего лейтенанта до майора, на зачистку трюмов и ремонт, слаживание подразделения и обучение экипажа, обеспечение ближней сферы обороны и объединение под своим руководством разрозненных групп землян.
А ведь тому же Мурому звезды старлея уже явно жмут погоны. До капитана ему рукой подать, гораздо ближе, чем мне. Причем не только ему одному – командиры остальных боевых групп стремительно обходят меня в рейтингах. Парни постоянно в бою и жадно гребут очки опыта на Личную карту. И амбиций у них хватает – не раз ловил на себе задумчивые взгляды.
«А не ослаб ли наш командир на штабной работе? Что-то плечи у него поуже моих, звание пожиже и боевые навыки под большим сомнением. А почему тогда у него лучшая экипировка, отдельная каюта и яркая баба, при виде которой так обильно текут слюни? Вот с какого перепуга? А не пришла ли пора проверить капитана на излом и прочность?»
Отголоски таких мыслей все чаще доносило мое обострившееся пси-чутье. Да и Лина поглядывала вопросительно – видит ли вожак опасность, не нужна ли поддержка? Однажды определившись с выбором, она больше не испытывала сомнений и была готова на любую роль – стоять за спиной и подавать патроны, поддерживать ласковым словом, либо рвать кадыки за кривые взгляды.