– Разрешите обратиться? – спросил вновь прибывший. – Мне сотник велел к вам напрямую… идти.

«Сотник?»

Похоже, дело было действительно важное.

Воевода отложил в сторону бумагу с текстом и, сплетя пальцы рук перед собой, сказал:

– Обращайся. Что стряслось?

– Сбежали, – шумно сглотнув, ответил стрелец.

– Кто сбежал? – не понял воевода.

– Заключенный, который в остроге был… и Игорь.

– Постой-ка… Игорь – это который дружинник бывший? Которого в Тушино кио ранили, и мы его к вам в Корпус перевели?

– Ага, – энергично кивнул стрелец.

– Так а… он что, с острога куда-то ушел? Вместе с пленником? Или что?

– И с острога… и с крепости тоже.

– То есть как – с крепости?

– Я – Игоря сменщик, – терпеливо объяснил незваный гость. – Вчера он разменяться попросил, две смены подряд взял, ну я, не будь дурак, согласился. Пришел его сегодня менять – нету. Ну, думаю, мало ли… прикорнул, может, где-то в закутке? Кинулся – а пленника нет. Я к десятнику. Подняли бучу. Тут до ребят на воротах дошли, а они говорят – был такой, выехал наружу вместе с мужиком каким-то, верхами. Сказал, ваш, воеводы то есть, приказ.

Хозяин покоев слушал и не мог поверить своим ушам. То, что Игоря так запросто выпустили из города, его удивляло не особо: парня в крепости знали, как героя, поэтому и доверяли, как себе. А вот почему герой вдруг выкрал старого дружинника и вывез его из Кремля, для воеводы оказалось загадкой.

«Должна быть какая-то причина, – подумал воевода. – Не мог вчерашний герой просто взять и крепость покинуть… Видно, ему Казимир что-то наплел…»

Утренняя встреча с седовласым дружинником прошла странно. С одной стороны, воевода был рад видеть старого товарища. С другой стороны, его появление через девять лет выглядело, мягко говоря, подозрительно.

– И как же ты тогда умудрился вернуться, если старшие шамы вас всех там контролировали? – резонно осведомился воевода.

Казимир в ответ на это сказал, что на время ночного сна шамы ослабевали контроль над пленниками, и однажды он, воспользовавшись случаем, сбежал из камеры через дыру в стене, которую шамы отчего-то не заделали.

– Она была ужасно узкая, но я так хотел выбраться, что протиснулся даже в нее, – объяснил седовласый дружинник и в качестве доказательства продемонстрировал ободранные плечи и ноги.

Объяснение показалось воеводе не очень убедительным, и он взял паузу, чтобы еще раз все обдумать… но, как выяснилось, она оказалась чересчур велика.

«А Захар, интересно, не с ними?» – осенило вдруг воеводу.

Захар был побратимом сбежавшего Игоря и самым преданным другом. А с друзьями ведь обычно делятся своими планами…

«Чем черт не шутит?..»

– Найдите мне десятника Захара! – велел хозяин покоев.

– Будет сделано, воевода, – отрывисто кивнул стрелец и вышел, хлопнув дверью.

Воцарилась тишина. Главнокомандующий крепостных войск смотрел в стену перед собой и размышлял о случившемся.

«Может быть, было бы лучше, если б Казимир не возвращался…» – подумал он.

Правда, тут же прогнал эту мысль прочь. Все-таки Казимир был своим, но сама перспектива отправлять людей за Купол, да еще в логово старших шамов, которым человека подчинить проще, чем пальцами щелкнуть, выглядела не самой радужной. С тем же успехом можно было отряд за отрядом слать в Провал, Удильщика ловить – совершенно идентичное по безнадежности занятие.

«И тем не менее своих бросать в плену не дело. Тем более что из них там еще мерзкие шамы кровь попивают время от времени… Бр-р!»

Воевода откинулся на спинку.

«А ведь отец Игоря тоже был в отряде Казимира, – вдруг осенило воеводу. – Неужто тоже выжил? Вот этим он, наверное, парню голову и задурил…»

Он в сердцах обрушил на стол кулак. Ну точно! Игорь, он такой, его хлебом не корми, дай кого-нибудь из беды выручить. Побратима сначала в Строгино спасал вместе с грузом патронов, потом – целый отряд, с тем же самым побратимом… а тут вообще – отец, которого девять лет не видел. Разумеется, его так и подмывает действовать.

«И что в этой ситуации делать нам?» – угрюмо глядя в стену, подумал воевода.

Пожалуй, для начала – дождаться Захара.

– Видишь их? – шепотом спросил Казимир.

Игорь, высунувшись на полголовы из-за подоконника, промычал:

– Угу.

– Так же, трое?

– Угу.

– Значит, трое… – пробормотал седой дружинник.

Стрелец, не отрываясь, следил за пауками-мясоедами, которые ошивались по соседнему залу, широкому и с высоким потолком. В общем-то, ничего страшного в этих тварях не было: для двух дружинников это так, разминка. Многоногие муты обычно нападали на всякое мелкое зверье, которым и питались, против взрослого же мужчины осмеливались идти только вдвое большим числом и то – лишь в случае крайней необходимости.

Но Игорь все равно заметно переживал. Во-первых, его нынешние кондиции оставляли желать лучшего, а, во-вторых, именно с этим тварями у дружинника было связано самое яркое воспоминание из детства – когда он, шестилетний, вместе с Захаром впервые выбрался в московскую Зону через потайной лаз, вырытый то ли крысособакой, то ли мутировавшим червем. Тогда подобный паук едва не прикончил двух самонадеянных мальчишек, которые сочли себя достаточно взрослыми, чтобы отправляться во внешний мир. Шрам на лице Захара до сих пор служит вечным напоминанием о той сомнительной вылазке, Игорь же, по счастью, обошелся без увечий.

Разумеется, теперь от того напуганного мальчишки остались только имя, волосы, светлые, будто рожь, да крайне неприятные воспоминания, но даже этого хватало, чтобы не рваться в бой, сломя голову.

– Ты чего застыл? – толкнув спутника в бок, осведомился Казимир. – Пока мы тут торчим, наших фенакодусов другие муты десять раз сожрут!

Игорь вздрогнул и покосился на беглеца.

– Да ничего… порядок, – вяло пробормотал он.

– Мне чего-то все больше кажется, что ты впервые в Зону выбрался, – заметил дружинник.

– Да я излазил все Строгино и Тушино, – раздраженно огрызнулся Игорь. – А ты говоришь – впервые…

Он не любил хвастать своими походами, но еще меньше – когда его считали за зеленого юнца. Пусть рейдов на его совести, по сути, было не так много (пальцев одной руки хватит, чтобы сосчитать), но каждый из них стоил доброго десятка обычных вылазок за обломками арматуры.

– Ну а чего ты тогда трех мясоедов вонючих испугался-то? – хмуро осведомился Казимир.

Игорь хотел рассказать о своих ранениях, уже даже рот открыл, но вовремя спохватился: еще чего не хватало – собрату по оружию на жизнь жаловаться! Поэтому он собрал волю в кулак и сказал: