«Тянуть? – мелькнуло в голове. – Или подождать?.. А сколько ждать?.. Может…»

Витой капроновый тросик внезапно провис.

«Добрался до выхода?..»

Минуты ожидания тянулись будто резиновые. Не находя себе места от волнения, Константин готов был убить себя за то, что не согласовал с другом системы условных сигналов. Одно подергивание, скажем…

Не в силах ждать, он выбрал слабину и решительно дернул два раза. Через несколько секунд веревка так же два раза слабо дернулась у него в руках.

«Отвечает!»

Он снова дернул, но уже три раза, и веревка, погодив, ответила тем же.

Ага! Теперь…

Из-за поворота хода высунулось красное лицо Павла. Очки его сияли праведным гневом.

– Ты чего тут раздергался? Я выбраться не успел, а ты сразу задергал, как паралитик!

– Я…

– Чего «я»? «Я, я»! Головка… сам понимаешь от чего! Ничего и разглядеть не успел, понимаешь! Ору тебе, ору, что все в порядке…

– Да не слышал я ничего…

– Ага! Уши-то когда мыл в последний раз? Не слышал он… Минуты не прошло.

– Как минуты? – опешил Костя. – Да тебя минут пятнадцать не было… Даже больше…

– Не тренди!..

Но приборы, в отличие от людей, врать не могут по определению. Часы на руке Безлатникова отставали на четырнадцать минут с секундами…

* * *

На берегу озера все еще царила осень. Поздняя, прохладная, давно уже не «бархатный сезон», а скорее «меховой», но тем не менее осень, а не зима, властно вступившая в свои права «по ту сторону». Даже листва еще держалась на деревьях – золотистая на березах и красная на осинах. И не только на осинах…

Павел подошел к пламенеющему багрянцем раскидистому дереву и, протянув руку, сорвал ярко-красный разлапистый лист.

– Клен… – пробормотал он, не веря своим глазам.

– А что такого? – Лазарев подобрал с земли такой же лист, только желтый, рассмотрел с обеих сторон и зачем-то понюхал его.

Пахло обычно: лесной свежестью, дождем, прелью и немного раздавленным лесным клопом…

– Что тут такого странного, а?

Безлатников невидяще оглянулся на него:

– А?

– Что ты в этом листе нашел такого?

– Да ничего… Просто не растут у нас клены. В природных условиях, я имею в виду.

– И что с того? Может, из города семечко занесло?

– Вряд ли… Он бы еще росточком замерз зимой.

– А в Канаде как же?

– Там, понимаешь, климат немного другой.

Костя бросил лист на землю и хлопнул себя ладонями по бокам:

– Видали ботаника?! Клен его, видите ли, удивил! А то, что здесь осень, а там, – он показал большим пальцем себе за спину, – зима, не удивило?

– Почему же не удивило? – спокойно ответил Пашка, тоже бросая лист. – Удивило. Еще там, наверху, удивило, как только в первый раз увидел все это. Только я думал, что ты открыл мир-близнец нашей Земли, параллельный мир, так сказать, а тут нечто другое…

– Значит, все-таки параллельный мир?

– Похоже на то. Только не совсем параллельный. Видишь? Климат-то здесь отличается от нашего…

– Может, только в этой котловине какой-нибудь микроклимат особенный? Возвышенность прикрывает от ветра, в озере теплые ключи и все такое… Ну, как в «Земле Санникова». Видел?

– Видел и читал. Но давай проверим все же. Где ты, говоришь, второй проход?..

Но и по другую сторону все оказалось точно так же: никаких следов снега, золотистые березки… Павел даже свой любимый клен отыскал, хоть и не сразу…

Пока друзья, совершив пару рейсов в заснеженный родной мир, разбили новый лагерь на месте Костиного «стойбища» и обеспечили себе минимальные удобства, короткий ноябрьский день завершился и здесь.

Сколько не бросал умоляющие взгляды на аккуратно сложенные рыболовные снасти Константин, его товарищ был непреклонен, справедливо полагая, что комфорт – прежде всего. Поэтому ужинать пришлось консервами и извлеченными из «лабаза» запасами копченой рыбы и дичи. Настырным бурундукам все-таки удалось прорваться сквозь все «системы защиты», но то ли Костин фирменный посол им не пришелся по вкусу, то ли штурмовали балок они из чисто спортивного интереса… Копченый хариус оказался «траченным» самую малость, а более крупную рыбу и уток зверьки вообще проигнорировали. Зато не повезло сушеным грибам и ягодам. Похоже, что за ними бурундуки приходили даже издалека, а то, что не съели на месте, каким-то непостижимым образом унесли с собой…

– Ну что же, – подытожил Безлатников, подбрасывая в костер полешко и извлекая из рюкзака фляжку. – Существование Парадиза будем считать доказанным. Предлагаю за это налить, как говаривал «минеральный секретарь».

– Одобрям-с! – потер ладони Костя, подставляя кружку.

Чокнувшись, друзья «приняли» по пятьдесят граммов чистого спирта, после чего Пашка спрятал ёмкость, несмотря на бурные протесты «коллектива».

– Все. Сухой закон. Теперь только в медицинских целях. Наружно!

– А если?..

– Никаких «если». Доживет до отъезда – на посошок примем еще, а до тех пор – ни-ни. Понял?

– Понял…

Особенной страстью к горячительному Лазарев не отличался, но по приличному поводу да в хорошей компании чего ж не выпить?.. Остановиться вовремя, конечно, удавалось не всегда.

– И вообще, – продолжил Безлатников. – Сегодня наломались, поэтому, чтобы завтра не валяться до полудня, давай-ка закругляться. Утро вечера мудренее…

Что-что, а рассудительность у него всегда была на высоте. Даже иногда граничила с занудством…

* * *

Разбудил Костю холод и непонятные звуки: где-то поблизости кто-то осторожно позвякивал металлом по металлу. Напоминала эта возня деликатное вскрытие неумелым воришкой висячего замка на гараже.

Спросонья вообразив почему-то, что неизвестные злоумышленники пытаются угнать его верную «ниву», возмущенный автовладелец подскочил и принялся выпутываться из спального мешка, нагретого за ночь, в утреннюю прохладу.

Сдвинутые набекрень мозги встали на место уже в процессе поиска замка на молнии, застегивающей полог, поэтому наружу Лазарев выбрался в относительно вменяемом состоянии.

Снаружи занималось утро (довольно прохладное, кстати), и лагерь был скрыт под плотным пологом тумана, наползающим с озера.

Едва не загремев с помоста, где была разбита палатка (какой идиот или идиоты затащили ее на такую высоту?), путешественник, поеживаясь и отчаянно зевая, присел у давно потухшего костра, сдунув нападавших за ночь комаров, отхлебнул из котелка ледяного чая, пошевелил прутиком золу в поисках уголька для раскурки и, вспомнив, что дал себе зарок не курить, направился на странные звуки.