«Чудеса на каждом шагу». В издательстве Фучику предложили перевести с немецкого на чешский язык один печатный лист на пробу. Я с охотой принялась за перевод, а Юлек – за редактирование. Перевод оказался трудным. Для нас в нем в самом деле были чудеса на каждом шагу, потому что мы не знали специальной терминологии из области физики, химии, ботаники, техники. Перевод мы все же сделали, и Юлек отвез его в издательство «Чин». После этого нам поручили всю работу.

Глава V. По следам Вожены Немцовой

Приближалась 120-я годовщина со дня рождения Вожены Немцовой. Юлека еще с лета захватила мысль написать о великой писательнице. При изучении материала он узнал об интересной личности минувшего столетия – Яне Огерале, писателе и журналисте. Якубец писал, что Огерал «проявлял понимание, особенно в делах социальных», и что «прогресс он ставил выше интересов узконациональных». Огерал был одним из самых прогрессивных людей своей эпохи. Поэтому он очень заинтересовал Юлека. Огерал перевел на немецкий язык «Бабушку» Вожены Немцовой.

Поначалу Юлек назвал свою работу: «Две главы о Божене Немцовой и о первом переводчике «Бабушки»» (т. е. о Яне Огерале. – Г. Ф.). Только позже изменил название: «Вожена Немцова борющаяся», придав очерку иное направление.

Когда осенью Фучик ездил в Прагу, то всегда увозил с собой часть нашего перевода Никличка. При редактировании рукописи в главе «Машины времени» Юлек переписал один абзац совсем по-своему, не считаясь с оригиналом:

«…Нажму рычаг – и машина времени мгновенно перенесет меня в прошлое. Я доеду, допустим, до 1847 года и остановлюсь в Праге, зайду в Канальские сады, где позже был построен большой жилой массив – Винограды, встречу там прогуливающуюся красивую даму – Божену Немцову, приехавшую в Прагу на несколько дней из города Домажлице, или увижу молодого музыканта Бедржиха Сметану, отвешу ему низкий поклон за «Проданную невесту», которую он создаст. А той прекрасной даме я признаюсь в любви к ее «Бабушке», которую она напишет. Возможно, также встречу школьника Яна Неруду и сниму шляпу перед его бессмертием. Затем снова усядусь в свою машину и на третьей скорости возвращусь в современность».

Осенью мы с Юлеком распределяли рабочий день так: утром, между восемью и девятью, завтракали. Кусок хлеба или пирога он ел долго, запивая суррогатным кофе. После девяти садились за работу, которую прерывали в час, чтобы пообедать. Чаще всего на обед была лишь чесночная похлебка да кусок хлеба. Юлек, шутки ради, напечатал на пишущей машинке и красиво оформил меню. На разных языках вписал он в него много названий, которые в переводе на чешский язык означали одно и то же – чесночный суп.

После обеда мы совершали прогулку, во время которой иногда делали покупки. В Хотимерже магазина не было, приходилось идти в ближайшие села – Прживозци или Осврачин. Порой удавалось купить без карточек кусок печени (любимое блюдо Юлека) либо мясо.

В четыре пополудни мы возвращались домой. Я варила «метлу»[21], а затем снова садились за работу. Вечером слушали зарубежные радиопередачи, прежде всего из Советского Союза После ужина продолжали работу до двух часов ночи.

Почти каждый год Юлек посещал древний город Дсмажлице. Впервые он побывал там во время первой мировой войны, когда ему было четырнадцать лет. В то время Фучик еще учился в реальном училище. Ему так понравились старые аркады на площади, что он нарисовал их. Рисунок сохранился до наших дней. Позже, когда мы вместе ездили в Домажлице, Юлек всегда вслух читал мне рифмованную надпись, высеченную на городских воротах:

«Домажлице – родины пограничная твердь.

Чем издревле была ты, тем будешь ты и впредь!»

Эта надпись обрела в условиях оккупации особое, символическое значение.

Юлек любил Домажлице не только из-за его седой древности и насыщенной волнующими событиями истории, но и потому, что по брусчатке его улиц и площадей ходили: Вожена Немцова, Йозеф Каэтан Тыл[22], Ярослав Врхлицкий[23].

Еще 27 августа 1938 г. Союз друзей СССР организовал в Домажлице лекцию на тему: «Отношение Советской России к Чехословацкой Республике». Ее прочитал Юлек. Отделение Союза друзей СССР было создано в Домажлице 17 июня, накануне катастрофы нашей страны. Лекция Фучика была проникнута горячей убежденностью в том, что Советский Союз есть и всегда останется верным другом чехословацкого народа.

2 ноября 1939 г. мы отправились в домажлицкую библиотеку. Библиотекарь сидел за своим столом и что-то писал. Юлек попросил каталог. Слово за слово, завязался оживленный разговор. Беседа стала особенно интересной после того, как мы узнали, какие сокровища хранятся в библиотеке, а наш собеседник понял, что Фучик – большой библиофил.

Библиотекарь вызвался показать нам хранилище. Мы заглянули во все его закоулки. Юлека очень заинтересовали книги, хранившиеся в ящиках.

Оказалось, что это первые издания в тетрадях собрания сочинений классиков эпохи национального Возрождения. Юлек спросил, почему тетради лежат в ящиках. Библиотекарь ответил, что это лишние экземпляры. На книжных полках мы обнаружили издание «Бабушки» Божены Немцовой, иллюстрированное Гвидо Манесом[24]. Эта книга выдавалась читателям в обычном порядке.

Фучик уходил из библиотеки взволнованный. Если бы ему удалось заполучить сочинения, находящиеся в ящиках! Он отвел бы им почетное место в своей библиотеке. Эти произведения Фучик безуспешно искал у букинистов. Мысль о книжных сокровищах не покидала Юлека.

Три раза мы ходили в домажлицкую библиотеку. В последний раз, 29 февраля 1940 г., Юлек предложил пойти пешком в Домажлице. Летом – это одно удовольствие, но теперь была лютая зима. Все же мы тронулись в путь. Дорога оказалась очень плохой. Мы брели по колено в снегу. Юлек шел напрямик через поля и лесные заросли. После нескольких часов утомительной ходьбы, усталые, но в хорошем настроении, мы дошли до Домажлице. Библиотекарь приветствовал нас, как старых знакомых. Вначале разговор касался политической обстановки. Библиотекарь полагал, что Юлек, как журналист, может знать больше, чем кто-либо иной. Особенно его интересовало, долго ли удержится Гитлер у власти. Юлек заверил, что ждать осталось недолго. Библиотекарь был, однако, разочарован, когда Юлек не смог назвать точную дату краха третьей империи.

Юлек спросил, нельзя ли сочинения писателей и поэтов эпохи Возрождения обменять на равноценные книги, которые заинтересуют домажлицких читателей. Библиотекарь согласился. Мы извлекли из ящиков произведения Маха, Клицпера, Лангера, Коубки, Клацела.

Юлек был большой книголюб. Приезжая в Прагу, Фучик непременно навещал букинистов. Он внимательно просматривал старые книги, покупал нужные издания и затем многие из них сдавал Шилингеру в переплет.

Где бы Юлек