А потом он еще приблизился, так, что наши губы почти соприкоснулись, и прошептал:

— Ты моя рабыня.

Он постоял так еще несколько секунд, изучая меня и проверяя меня на прочность, но когда понял, что я не собираюсь ничего делать, резко схватил меня за запястье и потащил к столу.

Сопротивляться было бессмысленно. Раз уж Филипп решил показать мне свой характер, избежать всего того, что происходило, было невозможно. И теперь я уже окончательно понимала, в какой ловушке оказалась. Мужчина был настоящим тираном, от которого я не могла сбежать ни под каким предлогом. Лучше бы я жила без еды и света, чем без свободы.

— Сядь за стол и послушай меня. Я не хотел так рано посвящать тебя в свои планы, но обстоятельства вынуждают меня.

Он усадил меня за стол, и, плеснув вина в бокал, протянул его мне.

— Я вся внимание, — ответила я холодно, принимая от него бокал.

— Джейн сказала мне, что ты быстро учишься. По тебе не скажешь, конечно, что ты способная девочка, но я мог и ошибиться.

Он наверняка хотел задеть меня своими словами, но, если честно, рядом с ним мне просто было страшно.

— Проверим, что ты знаешь? Начнем с простого. Когда и где я родился?

— Тебе двадцать девять, ты родился 21 июля в Валенсии, Испания, в небольшом доме с видом на море недалеко от города, — выпалила я без запинки, словно репетировала этот ответ сотню раз перед зеркалом.

— Братья, сестры. Родители.

— Вас трое. Ты, твоя младшая сестра Хулия и старший брат Фернандо. Ну… и еще, конечно, отец Пабло Ферретти и мать Паула. Ах, да, — решила я выпендриться, — есть еще Лаура Ферретти, бабушка, которую вы особенно почитаете.

— Как мы познакомились?

Я закатила глаза, понимая, что это вопрос с подвохом:

— Ты спас меня в гольф-клубе, когда мне в голову летел мяч, героически оттолкнув меня в сторону. По счастливой случайности мы упали на землю, и ты оказался сверху. Я сразу влюбилась в твои глаза.

Филипп усмехнулся. Было видно, что он не ожидал таких резвых ответов.

— Неплохо, но не хватает души, — томно протянул он, мягко забирая губами с вилки кусочек горячего мяса. В такие моменты отчетливо прослеживалась его манерность.

А затем он принялся аккуратно раскладывать по тарелкам то, что готовил целый вечер.

Когда ужин был подан, и мужчина уселся со мной за стол, он решил вновь прервать молчание:

— На выходных я лечу домой в Испанию. И я хочу взять тебя с собой.

— Ооо, Испания, — улыбнулась я. — Это и был твой важный разговор, который должен был меня напугать? Открою секрет, я не боюсь путешествовать.

— Ты не поняла, — жестко оборвал мою фразу мужчина, — я везу тебя знакомить с семьей.

Здесь уж мне стало нехорошо. Почему так быстро? Я не смогу выглядеть достаточно убедительно, чтобы заставить всех поверить в то, что я люблю его. Тем более, что я не просто не любила Филиппа. Я презирала его и боялась.

— Ты должна быть нежной, ласковой и делать все, что я скажу тебе.

Это только на первый взгляд звучало легко, на самом деле я была уверена, что залажаю в первую же минуту.

— Филипп, — начала я неуверенно, но он замахал руками.

— У тебя есть обязанности. Ты должна их выполнять. А если не выполнишь, — он понизил голос, и мне вновь показалось, словно его глаза почернели, — ты знаешь, что с тобой будет.

Я предпочитаю постарше

Самолет плавно приземлился на взлетно-посадочную полосу. На удивление, полет прошел хорошо, наверное, потому что Филипп все время спал, не утомляя меня напутствиями.

— Дамы и господа, добро пожаловать в международный аэропорт Валенсии. Температура за бортом +32 градуса. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию, — оповестил пилот, и самолет совсем остановился.

Я не спешила выходить, с интересом изучая из окна здание аэропорта, однако едва заглохли двигатели самолета, Филипп тут же подскочил:

— Надо было арендовать частный Джет. Из этого бизнеса мы выберемся не скоро. А нас уже ждет машина, я не хочу опоздать.

— Опоздать куда? — саркастично спросила я. — К себе домой?

Но Филипп смерил меня испепеляющим взглядом. Я уже не раз замечала, что его доводило до бешенства, когда кто-то не воспринимал его указания всерьез.

— Да, дорогая. У нас есть семейные традиции. И ради тебя никто не будет переносить ужин.

Я не сдержалась и усмехнулась, даже не задумываясь о последствиях:

— Дорогой, а ты так хочешь кушать, что не можешь пропустить одну трапезу?

— Я надеялся, ты оставила свой сарказм в Нью-Йорке.

— А я надеялась, этот самолет упадет, мы разобьемся, и мне не придется выполнять твои указы.

Наверное, Филипп хотел ответить мне что-то грубое, но в этот момент к нам подошла стюардесса.

— Мистер Ферретти, ваша машина ждет вас около самолета. Позвольте проводить вас.

Он тут же схватил свой ноут и, напрочь позабыв о моем существовании, поспешил на выход. Я же неохотно плелась следом. Сойти с борта этого самолета — значило окончательно и бесповоротно согласиться на игру Филиппа. И мне предстояла самая сложная работа в жизни — терпеть его дни и ночи напролет.

Машина действительно стояла у заднего трапа. Филипп уже улетел далеко вперед и скрылся за дверью тонированного мерса, я же следовала за ним, наслаждаясь дивным морским воздухом, который словно очищал мои легкие после грязного Нью-Йорка.

Затем из машины показался еще один джентльмен в полурастегнутой желтой рубашке с изображением контрастных пальм и широких бежевых шортах. Он любезно открыл мне дверь, и я оказалась в прохладном салоне. Через секунду мужчина вернулся на водительское место.

— С возвращением домой, мистер Ферретти, — произнес водитель, глядя на нас в зеркало заднего вида, — и прекрасная спутница мистера Ферретти.

— Я Жизель, — представилась я, чтобы в дальнейшем никто не прикрывался лестными фразочками, скрывая незнание моего имени.

— Очень приятно, Жизель, — произнес он, заводя мотор, и через секунду мы тронулись.

— А это Алехандро, — вмешался в разговор Филипп, указывая на мужчину, — честно говоря, я не помню, сколько времени он работает на меня. Кажется — вечность.

— Ну еще бы, мистер Ферретти вечно опаздывает. Без меня он бы постоянно приезжал последний. К счастью, у меня за плечами не один год в Формуле-1, так что мы успеваем везде, — усмехнулся водитель, явно пытаясь похвастаться своим прошлым.

Мы летели по городу так же быстро и плавно, как еще час назад самолет летел по небу. А я впитывала красоту каждой улочки и каждого здания Валенсии. Солнце освещало кирпичные крыши старинных домов, и было страшно петлять меж крохотных уличных кафе, практически заходящих на проезжую часть. Но местный колорит определенно восхищал, и я мечтала выбить у Филиппа время, чтобы выбраться в эту часть города на прогулку.