Долго всматривался в поля, пока не понял бесперспективность идеи кого-то увидеть. Большая часть дорог проходит вдоль посадок деревьев, из-за которых эти самые дороги почти не видны. И это не говоря о том, что дорога может прятаться от меня за посадкой, или проходить между деревьями. Вряд ли иммунные катаются по Улью на больших красных машинах с включенными мигалками и сиренами. Шансы увидеть идущих людей в камуфляже почти нулевые.

Нужен более реальный вариант обнаружения иммунных. К примеру, по звуку: шум двигателей, выстрелы. Теплее, как говорится, но не на много. Если придет псих, то опять «пощелкает» зараженных в тихую и уйдет.

Еще можно написать на простынях «ПОМОГИТЕ» и развесить с разных сторон дома. Рабочий вариант, при условии, что мой призыв увидят и посчитают нужным помочь. Может здесь принято просто оставить записку и уйти, а дальше давай, крутись, как хочешь, выживай. Вот что мешало дописать в записке, что идти туда-то и туда-то… Может, просто некуда идти. Может псих до сих пор где-то рядом. Вроде как и помог, но и обузу на шею себе не повесил…

А вот еще идея — можно ходить на разведку в поля. День туда, и если ничего не нашел, день обратно. На пару дней, даже больше, воды и еды смогу унести на себе. Нужно только споранов для живца добыть — искры в поле ловить негде. Основных грунтовых дорог, отходящих от городских кластеров всего шесть, не так уж и много. Понятно, что чем дальше, тем больше они будут ветвиться, но, думаю, достаточно будет придерживаться изначального направления.

Все варианты были приняты рабочими, как не противоречащие друг другу.

Глава 6

Пищевая пирамида зараженных

6. Пищевая пирамида зараженных.

Обходя крышу по периметру, то всматривался в даль, то высматривал под домом перспективные на спораны черепушки. Светило в зените, улицы прогрелись и наполнились звуками жизнедеятельности зараженных.

Основная движуха в старом городе, не смотря на то, что главные улицы там пустые. Откуда-то из дальней части периодически доносится грозный рык, от которого голые под моим домом перестают жрать и шарахаются в стороны. Они нервно топчутся и озираются, готовые сорваться с места и бежать.

Иногда на грозный рык отвечает другой, не менее грозный. Раздающийся где-то из двора, что расположен ближе ко мне. И тогда старый город тонет в хоровом рычании, подхваченном глотками послабее.

До более серьезных разборок дело не доходит. Похоже, что здесь есть всего пара, скорее всего, одинаково развитых зараженных, которые рыком заявляют о своем присутствии и праве на часть территории. Самих владельцев грозного рыка, сколько не всматривался, мне пока увидеть не удалось. От чего любопытство разыгрывалось все сильней и сильней.

Вот так вот, проходя круг за кругом, рассматривая, чем занимаются зараженные под домом, и, слушая рыки, чтобы загрузить голову, взялся за расчеты. Считал, до какого размера могут вырасти зараженные, при условии, что они все время развиваются и растут. Считал укрупнено и только для своего кластера, при втором условии, что при перезагрузке других зараженных рядом нет.

Предположительно здесь проживало около трех тысяч человек. Допустим, все смогут выйти из квартир. Количеством иммунных в расчете пренебрегаем.

Тогда население в первые два дня уменьшится на половину, то есть на полторы тысячи человек, точнее зараженных. Будет съеден каждый второй. Это все основывается на наблюдении за зараженными. У двух только что переродившихся зараженных уходит больше суток, чтобы съесть одно тело. И пока они едят, на других зараженных внимания не обращают. Таким образом, за два дня два зараженных съедят двух зараженных. Ну, или один зараженный будет жрать труп другого два дня. Как-то так. При этом, внешних изменений почти нет. За это время они потеряют одежду и научатся быстро бегать. Внешних изменений в размере тела (вес, рост) не наблюдается.

Кстати, интересный момент, объясняющий, почему зараженные голые. Если потяжелевшая от дерьма нижняя часть гардероба вроде как сползает, то испачканную кровью верхнюю часть одежды они рвут самостоятельно, пытаясь сожрать. Крепкая одежда становится основной причиной гибели зараженного в первые дни. Запутался в штанах — съели. На зараженного в пропитавшейся кровью куртке тоже нападут раньше, чем на других. Вот и выживают в первую очередь те, кто смог быстро освободится от одежды, или вообще изначально был голый. И еще интересный момент — грязь на коже голых зараженных держится очень недолго.

Не знаю, откуда у меня такие знания, просто не помню, но в голове крутятся цифры, что всего от десяти до двадцати процентов мяса, съеденного детенышами плотоядных животных, переходит в их вес. Что там много всяких переменных, таких как: качество мяса, окружающие условия, активность детенышей и т.д.

А еще я знаю, что вес костей взрослого человека килограмм десять. Плюс литров пять крови. Плюс голова остается почти целой.

Таким образом, съедая тело взрослого человека, зараженный употребляет не более шестидесяти килограмм мягких тканей. Умножаем их на пятнадцать процентов, берем по среднему, и получаем, что если в зараженном заложена программа активного роста, то вес его увеличится всего килограмм на девять. В общем то, прирост в девять килограмм можно и не заметить, особенно на фоне внешних изменений: опухшая дряблая шея, обвисший раздутый живот.

Ну, ладно, двигаемся в расчетах дальше. Еще пара дней и зараженных становится еще в два раза меньше. По идее они должны добавить еще в весе, который будет теперь около девяноста-ста, килограмм. Тело уже более атлетичное: более рельефные мышцы, уверенные быстрые движения. Шея уже не такая дряблая, по толщине не меньше головы. Начинает немного увеличиваться, выпирая вперед, грудная клетка. Живот начинает подтягиваться под грудную клетку. Они уже не только бегают, пусть и неумело, могут забираться в окна первых этажей, если они не сильно высоко. Волосы начинают выпадать.

Чтобы дорасти до пупса, такому атлетичному зараженному нужно набрать еще килограмм пятьдесят. В итоге получится двухметрового роста лысый качек, внешне слегка подзаплывший жирком, с оплывшими чертами лица, выдвинутыми вперед мощными челюстями, двумя дырками вместо носа и глубоко посаженными глазами, и почти без ушей. Грудная клетка бочкообразная. Шея по толщине уже заметно толще головы, плавно расширяется переходя в плечи.

Насколько прожорливый пупс — тяжело сказать. Думаю, только обратившегося зараженного он съест за один день. По крайней мере, тот покалеченный почти пупс, ел мертвого пупса в дверях магазина два дня.

В общем, думаю, чтобы дорасти до пупса, немного отъевшемуся