Чтобы истребить криминал, надо сперва ликвидировать в душах людских корысть, себялюбие, подлость, ложь. Не получается?

Ну, тогда ждите, что мерзавцы и подонки расползутся по галактике. Ангиане уже дождались…

Рейдер был «гравитаблем» – кораблем с двигателем-антигравом, и сейчас он трясся всеми своими палубами и переборками, погашая чудовищную скорость, набранную при разгоне. Этому помогали раскалившиеся тумбы гравикомпенсаторов, минусуя ускорение.

Ломов разобрал в обзорнике три или четыре подвижных пятнышка. Чем они стреляли, было неясно, но явно не ядрами, и даже не гиперзвуковыми ракетами. В ход шли пучки антипротонов, выедавших в бортах целые ямы – маленькие кратерки, брызжущие жидкой керамикой и металлическим паром. Били лучи лазеров-гигаватников или заряды высокотемпературной плазмы.

Короче, все то, что способно поразить цель, летящую на второй космической. Ракеты тоже пускали в дело, если те летели с быстротой метеоритов. А иначе как догонишь корабль?

Тут все те знания, которых Антон нахватался за последнюю неделю, выдуло из головы – экран обзорника окрасился дрожащим багровым свечением, в космос снопом полетели рдеющие брызги.

Попадание!

Корабль не тряхнуло, по нему даже дрожь не прошла – всколыхнуть такую массу было сложно.

– Т-твою мать! – выразил свою мысль Сулима.

– Ёш-каш-пхе! – поддержал его Кош. – Это на периферии второй палубы, где штурмовики!

– Боевая тревога! – разнеслось по рейдеру. – Боевая тревога!

Торможение то ли прекратилось, то ли убавилось до той отметки, когда гравикомпенсаторы сводят перегрузку на нет.

– Мне пора! – решительно заявил Кош, покидая свое место.

Он вышел за дверь, а Ломов сжал зубы – тавассианин шел исполнять свой священный долг.

– Расслабься, – буркнул капитан, – это не наша война.

– А что ты запоешь, когда пираты забегают по палубам?

– А чего ты сразу окрысился? Я же не в том смысле! Ты видел корабельные… эти… активные средства?

– И что?

– А то! – рявкнул Сулима. – Как их наводить, ты знаешь? А на какую пимпочку жать? Да и вообще, кому ты там нужен, без шунта в башке? На боевой пост тебя, может, и пропустят, но орудие не разблокируется даже!

– Спокуха, – повторил Антон капитанскую присказку.

– Да пошел ты… – проворчал Иван.

Свет в каюте мигнул. В обзорнике, будто ослепительное эхо, сверкнула вспышка. В ту же секунду один из пиратских кораблей украсился бледно-фиолетовым пламенем, тающей сферой атомного распада.

– Есть!

– Второму и третьему, – гулко раскатилось по коридору, – готовность «раз»! Первый, доложите готовность!

– Первый готов.

– Звену отстрел!

В поле зрения оптических рецепторов, передававших картинку на обзорник, появились четыре стремительных тени – это вылетели истребители-пустотники. На боевое задание.

Лазерные лучи в вакууме были не видны, зато, когда они соприкасались с бортом корабля, возникал фейерверк из дыма, пламени, пара и капель расплавленного вещества. Пара таких «фонтанов» ударила с обшивки «На-лиу», а потом один из истребителей, закрутив «бочку», неожиданно вспух, раздуваясь лиловой тучкой. Огонь сразу угас, и только облачко обломков рассеивалось во все стороны.

– Вот гаденыши!

Ломов усмехнулся – Сулима, видать, «прижился», раз стал идентифицировать себя с экипажем рейдера. А ведь никто пока не менял их статус «биоматериалов для исследований»…

Видимо, это какая-то внутренняя потребность, свойственная человеку (не важно, под каким солнцем рожденному), – быть частью толпы и точно знать, где «наши», а где «чужаки».

Тут на экран выполз пиратский корабль. Он был невелик по сравнению с рейдером, всего метров двести в длину (обзорник выдавал приблизительные значения). Рядом с изображением корабля замигала надпись на космолингве: «Малый атмосферный скаут».

Похоже, именно с него вели огонь по пустотникам.

– Второму и третьему звену – отстрел!

Целая эскадрилья набросилась на скаут, жаля его со всех сторон, – огненные язвы на обтекаемом корпусе множились, сливаясь в красно-желтые кляксы, а потом какое-то из звеньев ударило залпом, пробивая борт.

Мгновенная разгерметизация вышвырнула наружу клубы замерзшего воздуха, скрюченные тела, обломки.

Видеть, что происходит в стороне кормы или носа «На-лиу», земляне не могли, но было ясно, что драка шла ожесточенная.

По всей видимости, пираты на самом деле решили, что рейдер на них напал, а посему следовать традиции не связываться с имперским флотом бандосы перестали. «Наших бьют!», и все такое.

И тут в рейдер попало по-настоящему.

Борт рейдера «На-лиу». 5 сентября 2016 года

Корабль тряхнуло, а из коридора донесся дичайший вой утекавшего воздуха. На второй секунде рев перешел в свист и захлебнулся. Видеорама на дверях, извещавшая: «Осторожно, вакуум!», замигала и погасла.

Разумеется, Антон тут же сунулся проверить, что там и как. Двери раздвинулись, напуская холодного тумана. Невидимые вентиляторы гудели, разбавляя атмосферу горячим воздухом. Туман быстро рассеялся, и Ломов разглядел в конце коридора бугрящуюся, отекавшую массу цвета навоза. От нее расходился едкий запах.

– Затычка! – прокомментировал Сулима, выглядывая из дверей.

Ломов кивнул.

– Смотрите! – воскликнул Чернов.

Антон обернулся к обзорнику. В рамку экрана вплывал большой корабль – овал полукилометровой длины. «Легкий атмосферный подкрейсер».

– Вот кто по нам долбанул! – возбужденно сказал капитан.

– Не нравится мне это, – процедил Ломов. – Мне кажется, пираты не просто так долбали – они выбили боевые посты с этого борта, а сейчас стыкуются…

– …И на абордаж!

– Похоже на то.

Легкий подкрейсер между тем вытянул причальные суставчатые штанги, дотянулся до рейдера и словно ухватился за него хилыми ручонками. Тут на борту пиратского корабля развернулась диафрагма, стала выдвигаться трубчатая галерея-переходник. Лишь один-единственный истребитель показался вдали, но выстрелить ему не дали, сбили. А стыковочная труба словно присосалась к борту «На-лиу».

Ломов видел целую ораву пиратов, висевших в трубе и увешанных разнообразными орудиями убийства. Захват?

– Видели, куда они приткнулись? – нервно спросил сержант. – Там как раз шестой отсек!

Словно подтверждая его слова, по кораблю разнесся тяжкий грохот. Надо полагать, пираты вышибли наружную металлопластовую штору-створку, которая раздвигалась, выпуская или впуская истребители.