чем в жизни. Волосы лежали на плечах тяжелой волной, а лицо освещали лучи утреннего солнца. Я напоминала божество, сошедшее с небес на землю, чтобы повелевать, и никак иначе.

— А давай завтра… — начал он и замолчал на полуслове, уставившись на эффектную брюнетку в уличном кафе.

Она сидела за столиком и читала газету. Не замечала нас в упор. Вот уж кто достоин называться королевой. Я еще не видела женщины привлекательнее. Идеальные черты, потрясающее тело, удачно подобранная одежда, подчеркивающая все достоинства фигуры. Ножом по сердцу резанула ревность. Мой возлюбленный ее знал. Точно знал. Возможно, был неравнодушен, ибо смотрел с тоской и обреченностью.

— Кто она?

Как я ни старалась задать вопрос равнодушно, ничего не вышло. В голосе явственно прозвучала обида.

— Старая знакомая. Пойдем отсюда.

— Она тебе дорога?

Глупый вопрос жалкой девчонки. Но куда этой девчонке до опытной и чертовски красивой женщины? Истинной богини?

— Нет. Ни капли. Клянусь. Это просто знакомая. Но такая знакомая, которую лучше обходить стороной. Способна организовать вагон проблем каждому встречному.

Он потянул меня прочь, и в этот самый миг «старая знакомая» оторвалась от чтения газеты. Помахала нам и улыбнулась, но отнюдь не доброй улыбкой. По спине прошел холодок, будто я встретилась взглядом не с богиней, а с самой дьяволицей…

День оказался безнадежно испорченным. Мой возлюбленный погрузился в собственные мысли, отвечал невпопад, а едва я попыталась прояснить ситуацию, попрощался, сославшись на плохое самочувствие.

— Встретимся завтра, хорошо? Сходим в кино или устроим пикник на пляже. А можно организовать и то, и другое. Что скажешь?

Я кивала, понимая, что возражать бесполезно. Он всё уже решил. За нас обоих.

Он решил гораздо больше, правда, я еще не подозревала об этом.

«Сюрприз» ждал на следующий день.

Мы договорились встретиться у кинотеатра. Я стояла у ярких афиш, поглядывая на часы, и нервничала. Мой любимый прежде не опаздывал. Всегда приходил на свидания раньше меня. Начался сеанс, а я всё стояла и стояла в одиночестве, а в голове стучал молот. Жестокое воображение рисовало вчерашнюю брюнетку в постели моего мужчины. В постели, где мы провели столько невероятных дней и ночей.

Фильм закончился, зрители вышли, обсуждая сюжет. Парочки уходили в обнимку или держась за руки. Я провожала их взглядом побитой собаки. А потом побрела прочь. Не домой зализывать раны. В студию, в которой опасалась застать соперницу. Но я должна была проверить. Выяснить всё раз и навсегда.

Брюнетку я там не обнаружила. Как, впрочем, и любимого мужчину. Исчезли и его вещи. Только на столе осталась записка с одним коротким словом: «Прости».

Сара: настоящее

— Здравствуй, золотце.

Я всегда его так называю. Из-за огненно-рыжих волос. И не только. Он во всем смыслах золотце. Невероятно талантлив. А еще приносит отличный доход агенту, то есть, мне.

— Доброе утро, Сара, — он делает шаг навстречу, чтобы обнять, но останавливается, озадаченно взирая на мокрое платье.

— Прогулялась под дождем, — объясняю я весело.

— Под дождем? — не верит он. — Ты?

— Было хулиганское настроение, — я смеюсь, а он никак не может понять, это шутка или нет. — Как у тебя дела, Крис? Что привело сюда с утра пораньше?

Кристофер Саттон — один из давних клиентов и, что греха таить, самый любимый. Любовь я, правда, держу при себе. Иначе дьявол в обличье ангела его уничтожит. Крис пришел ко мне по рекомендации тайной любовницы — известной актрисы, годящейся ему в матери. Сам он только делал первые шаги в кино. «Благодетельница» не могла помогать ему открыто, потому отправила ко мне — начинающему агенту. Исключительно для прикрытия. Кто бы знал, что я легко раскручу дело. Впрочем, она не возражает против моего успеха. Знает, что нахожу для Криса лучшие предложения и при этом держу руки при себе.

— У меня к тебе просьба, — Крис улыбается, и я млею, готовая исполнить всё на свете.

Почти всё.

— Через два дня прием у мэра и… — он сделал эффектную театральную паузу, — мне нужна спутница. Правильная спутница.

Я закатила глаза. Всё ясно. На прием к градоначальнику абы с кем не придешь. Это не клубная вечеринка, где можно тусоваться с кем угодно. Сюда полагается приводить официальных дам. Официальная у Криса его «мамочка» — Тина Кроуфорд. А с подставной невестой он недавно расстался. Точнее, рассталась с ним она. Девочке хорошо платили, чтобы играла отведенную роль на публике. Но она встретила «того самого» и намылилась замуж. Так что Крис остался «один». Новую подходящую «подружку» Тина ему еще не подобрала, а прием уже на носу. А я… я — агент. Неплохая пара на вечер.

— Соглашайся, Сара. Умоляю! Я не могу прийти туда один.

— Не можешь, — кивнула я, раздумывая.

Поход вместе с клиентом на прием — вещь невинная. Даже если за мной будут следить (а за мной иногда следят по приказу любовника), ничего неподобающего не увидят. Да, мое сердце бьется сильнее рядом с Крисом. Но я слишком сильно им дорожу, чтобы подставить под удар.

Ну а любоваться красивым мальчиком никто не запрещал.

Не ослепнуть же мне, в конце концов.

— Хорошо, золотце. Я составлю тебе компанию. Есть пожелания по цвету наряда?

— Будь в красном, — попросил он и благодарно поцеловал руку.

— Договорились.

Не каждой блондинке идет красный. Но мне любой цвет подходит. А красный… мой любимый. Облачаясь в красное, я чувствую себя богиней, способной развеять в прах любые преграды. Любых противников.

Это не так. Но может же девушка помечтать…

* * *

Ларо: настоящее

Медсестры окрестили её Матильдой. Настоящего имени никто не знал, а называть порядковым номером медицинское чудо всем показалось неучтивым. И неважно, что девушка в коме. Главное, она до сих пор дышала, вопреки многочисленным травмам, каждая из которых могла ее убить. Кое-кто даже высказал мнение, что жизнь пациентке сохранила сама достопочтенная Виолетт — главная местная богиня. Или кто-то из ее первых приспешниц.

В другое время меня бы это позабавило. Великая Ларо! Однако ж, не считая мрачного, как ночная тьма, Тайруса, я была последним обитателем Поднебесья, которому хотелось веселиться. Как раз сейчас в бирюзовом зале Высшие старцы и их приближенные решали, как со мной поступить — отправить в капсулу забвения или дать ещё одну попытку заслужить доверие. Я больше склонялась к первому варианту, учитывая выражение лиц заседателей, когда покидала помещение после дачи показаний.

Я с тоской посмотрела на экран — на любимую картинку с радужным домом в неизвестном городе. Вот, угораздило! Опростоволосилась на первом же задании! И во имя чего? Глупейшего