Отдел кадров даже присматривался к нему в прошлом году, но его забраковали.

Произнёс он это таким голосом, что мне сразу стало ясно. За этой фразой скрывалось куда больше, чем могло бы показаться на первый взгляд.

— Что это значит, забраковали? Вы хотели взять его на работу, но потом передумали?

— Ну, скажем так, я крайне настоятельно порекомендовал им передумать, — дал дополнительное пояснение Роман.

И, опять-таки. Его голос. Выражение лица… что-то здесь было не так.

— Ром, в чём дело? — напрямую спросил я его. — Это ведь не вся история, ведь так?

— Какой ты догадливый, — невесело усмехнулся он. — Представляешь, вот ведь какое дело. Во всех остальных крупных компаниях, куда он направлял свои резюме, его тоже отсеивали.

Ясно. Понятно.

— Я так понимаю, что это не более чем удивительное совпадение? — задал я риторический вопрос.

— Как я уже сказал, ты удивительно догадливый, — тут же скривился Роман. — Да. Не более чем удивительное совпадение, что после моего звонка в эти фирмы, его резюме тут же стали выкидывали.

Однако. А ведь это даже страшнее, чем может показаться на первый взгляд. Одним своим звонком и небольшим намёком, Роман буквально обломал ему всю дальнейшую карьеру. Если на секундочку забыть о том, что я был бы счастлив забить его на хрен лопатой, то характеристика впечатляла. Пробиться из бедной семьи, получить стипендию. Это охренеть как многого стоило. Полностью бесплатное обучение и содержание на время учёбы. Да это грёбаный золотой билет. Человека с такой характеристикой потом с руками бы оторвали. Фирмы должны были себе глотки грызть ради того, чтобы затащить к себе столь перспективного кадра.

Его ждало золотое будущее. Если, конечно, верить, что всё, что о нём сказали Лазаревы было чистой правдой.

А Роман одним звонком и прозрачным намёком всё это сломал. Мда-а-а…

— Зная тебя, предполагаю, что для подобного имелась весьма веская причина. Я так поднимаю, что связана она с Анастасией.

— Знаешь, сегодня твоя догадливость просто не знает границ.

— И? Может быть немного подробностей и…

— А, что тебе сказала Настя? — спросила в ответ Роман.

— Что это не моё дело, — вспомнил я её слова.

— Ну, так вот. Это не твоё дело, Александр.

Окей. Возьмём на заметку.

— Хорошо. Проехали эту тему…

— Нет, — тут же перебил меня Лазарев. — Он обязан был что-то предложить тебе. Просто так втоптать тебя в грязь и не подстелить соломки он не мог.

Я едва не рассмеялся услышав его слова. Сам думал такими же «терминами».

— Снятие штрафных санкций с экипажа…

— Подпиши…

— Но взамен я отдаю им Уткина, — договорил я. — Я отказался.

Он тихо выругался.

— Лучше бы ты согласился…

— С чего это?

— Теперь, когда вы оба упёрлись, как бараны, это дело идёт в суд, а, значит, судья будет решать, кто из вас более убедительный, и…

— Только не говори, что неожиданно перестал в меня верить, — прервал я его. — Это, знаешь ли, несколько обидно звучит.

— Слушай, давай вот без сентиментальных соплей, — не скрывая своего недовольства попросил Лазарев. — Я хорошо представляю себе на что ты способен. И отлично знаю, на что способен Калинский. Саша, не в обиду тебе, но тут я вынужден признать, что шансы у него повыше…

— Это с чего это вдруг? — тут же вскинулся я. — С того, что у него есть какая-то бумажка?

— С того, что за время учёбы в университете он не проиграл ни одного игрового суда, — довольно резко осадил меня Лазарев.

Я не удержался и фыркнул.

— Тоже мне достижения. Я сам ни од…

И тут же заставил себя прикусить язык. Чуть не ляпнул, что сам ни одного не проиграл. И? Как бы я потом такую чушь объяснял.

Впрочем, мою заминку он всё равно понял неправильно.

— Вижу, что до тебя дошло, — произнёс он. — И, ты до сих пор не понял, что именно я хотел сказать. Когда я говорил о том, что он выигрывал игровые суды, то не сказал главного. Он всегда играл против старших курсов. С самого начала. Всегда.

— И не проигрывал?

— Ни разу, — подтвердил Роман.

Мда-а-а… поверить не могу, что другие фирмы не взяли его к себе в тот же момент, как он выпустился из университета с дипломом. Даже если это было чревато риском разгневать Лазаревых.

А затем до меня дошёл отдельный смысл сказанных им слов.

Калинский всегда играл против старших курсов. Всегда. С самого начала. Значит…

— А Настя с ним встречалась на игровых судах?

— Как я уже сказал, это не твоё дело, — холодно повторил Роман. — Но ты умный. Знаешь, насколько она гордая.

Это да. Тут и думать нечего. Как бы она поступила, получив возможность сразиться с таким известным старшекурсником, который имел исключительную историю побед, так ещё и был простолюдином. Разумеется ей в голову могла придти мысль о том, чтобы самой побить того, кто старше неё.

С другой стороны, даже в этом случае её реакция оставалась слишком… резкой. Что-то там было ещё.

— Ясно, — только и сказал я.

— Хорошо, что ясно, — произнёс Роман. — А теперь лучше займись своей работой и придумай, как не проиграть ему в суде.

— Проиграть? — я бы глаза закатил, но борюсь глазные яблоки себе свернуть. — Рома, я не собираюсь проигрывать. Я собираюсь уничтожить его!

Ух! Пафосно! Круто! А, как? Отличный вопрос. Пока я не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю. Браницкий был не совсем прав, когда называл два главных мотиватора: страх и деньги. Есть ещё злость. Желание отомстить.

И сейчас у меня эти ощущения были чертовски сильны.

Встав с кресла, я направился к выходу, но уже у самых дверей вдруг вспомнил кое-что.

— Ром, ещё вопрос.

Услышав меня, Лазарев поднял голову от телефона, который успел достать, пока я шёл к двери.

— Да?

— Вы отслеживали пакеты акций, про которые мы говорили?

— Да, там всё нормально. Не переживай…

— Их вчера выкупили, — перебил я его. — Все.

— Что? — у него даже глаза округлились. — Ты уверен?

— Да.

— Я ничего об этом не знаю. Спасибо, что сказал. Я передам отцу.

— Ага. Без проблем.

Закрыл