На верхней лестничной площадке суетилась служанка, мывшая пол. Саймон обошел ее и направился в комнату своей жены

— Анжелика! — нетерпеливо позвал он еще» с полдороги. — Анжелика! Мне нужно кое-что с тобой обсудить, моя дорогая!

Мужчина остановился в дверях ее комнаты и вскрикнул, схватившись за косяк.

— Анжелика!

Она лежала на полу, лицом вверх. Черные волосы были разбросаны, зеленые глаза бессмысленно уставились в потолок, рот распахнулся

Саймон склонился над ней. Анжелика не дышала, ее тело было совершенно безжизненным.

— Анжелика! — заорал Саймон. — О, Анжелика!

От этого душераздирающего вопля Анжелика зашевелилась и села. Она моргнула раз, другой и улыбнулась. Ее изумрудные глаза сверкнули.

— Саймон, где я? Что случилось? — произнесла женщина недоумевающе.

— Я… я нашел тебя лежащей на полу, Aнжелика! — ответил Саймон, с облегчением. — Я, мал, что ты…

— Это духи, — прошептала жена. — Духи позвали меня, Саймон. Я упала в обморок, точнее вошла в транс.

— Я так перепугался, — произнес муж, беря ее за гладкие белые руки и помогая подняться.

Анжелика отдернула ладони.

— Я впадаю в транс и выхожу из него помимо своей воли.

Она присела на край кровати и обеими руками поправила волосы. Женщина выглядела очень усталой. В падавших через окно лучах солнца было видно, что ее гладкое лицо прорезали морщины, а кожа стала сухой и поблекшей. Только глаза светились все так же молодо.

— Анжелика, может быть, уже пора забросить магию и отказаться от тайных искусств? — произнес Саймон мягко, поднявшись с пола.

Жена посмотрела на него удивленно.

— Саймон, разве мои силы плохо послужили нам? — сказала она, обводя рукой шикарную обстановку спальни. — Мы стали очень богатыми, даже самыми богатыми людьми в Шейдисайде. У нас пятеро чудесных детей. И успех пришел к нам благодаря нашим силам, твоей и моей. Так как же я могу бросить магию?

— Но войти в комнату и увидеть тебя лежащей на полу без сознания… — начал Саймон. Аижелика прервала его, подняв руку.

— Если духи зовут, я должна следовать за ними, — твердо ответила она.

— Анжелика…

— Саймон, помолчи. А то духи могут тебя услышать. Или мне придется наслать очистительные чары, которые выметут из дома твои неодобрительные слова.

Муж вздохнул и начал мерять комнату шагами.

— Давай сменим тему, — произнес он наконец. — Обсудим сегодняшний прием. Я уже поговорил с Ханной и Джулией…

— Ты уж извини, но я не могу выйти к гостям, — сказала Анжелика резко, поднимаясь на ноги.

— Что? — Мужчина остановился и обернулся. Его лицо покраснело.

— Сегодня утром я разложила карты, — ответила жена с сожалением. — Они говорят, что мне нынче противопоказаны какие-либо празднества.

— Прошу тебя, Анжелика! — воскликнул Саймон горячо. — Ты нужна мне на сегодняшнем вечере. Ведь тебе известно, насколько важен этот прием.

— Извини, — повторила она, беря его за руку. — Я не могу ослушаться карт. Нельзя идти на такой риск. Иначе нас настигнет гнев духов. Я должна им во всем повиноваться. Попроси быть хозяйкой стола кого-нибудь из девочек, Саймон. А я останусь на сегодня в своей комнате. Kaрты предупреждают меня.

Мужчина вздохнул, понимая, что жену ничем не переубедишь. Он посмотрел на нее с сочувствием «Черная магия отняла у нее всю жизнь, — подумал Саймон. — Эти заклинания, эти чары, эти карты — они не дают Анжелике выйти из комнаты иногда целый день».

Дети все время волновались за Анжелику, понимая, что теряют мать. А теперь и муж ощущал сильное беспокойство.

— Разложи карты еще разок, дорогая, — предложил он, взяв со стола странную разноцветную колоду. — Может быть, сейчас их ответ будет иным.

— Ладно, — согласилась жена. — Но мне и так известно, что они скажут. — Она мягко подтолкнула Саймона к выходу. — А теперь ступай, муженек. Попроси Ханну стать хозяйкой стола. Она очарует гостей куда сильнее, чем я.

Расстроенный Саймон не ответил на прощание и вышел из комнаты. Пока он шел по коридору, из-за спины доносилось бормотание жены над картами.

Спускаясь по лестнице, мужчина услышал громкий звон, донесшийся из гостиной.

— Моя любимая ваза! — взвизгнула Джулия, вбегая в гостиную. — Это было мое лучшее произведение!

— Простите, мисс, — произнесла тихо новая горничная, Люси, разглядывая усеявшие ковер осколки. — Она… она выскользнула у меня из рук.

Горничная зарылась лицом в ладони.

— Что тут произошло? — спросил Саймон.

Джулия подняла наиболее крупный осколок

— Вдребезги, — произнесла она, грустно качая головой.

— Я же предупреждала — не бери ничего одной рукой! — накинулась на подручную миссис Мак-Кензи.

— Люси разбила любимую вазу Джулии, — объяснила Ханна отцу, приближаясь. — Конечно, ты сделала это не нарочно, девочка. Принеси веник и убери здесь.

— Я же говорила ей, что нельзя брать вазу одной рукой, — повторила миссис Мак-Кензи и отвесила дрожащей горничной затрещину. — А теперь пошевеливайся, девчонка. Ты должна здесь все вычистить. И чтоб больше никаких происшествий, поняла? До прихода гостей нам нужно сделать прорву дел.

Саймон с укоризной посмотрел на Джулию.

— По-моему, ты вылепишь вазу еще лучше прежней, — произнес он нетерпеливо. — A сегодня нам не до гончарных изделий.

Уязвленная девушка хотела было ответить, но отец повернулся к Ханне:

— Сегодня ты будешь хозяйкой стола, дочка. Твоя мама… приболела.

Девушки обменялись взглядами. Ханна взяла отца за руку.

— Конечно, я рада тебе помочь, — сказала она. — Но разве Джулия хуже меня справится с обязанностями хозяйки? В конце концов, она старше.

Саймон раздраженно отдернул руку.

— Пожалуйста! — воскликнул он резко. — Прекратим на сегодня споры и обсуждения! Я прошу тебя, Ханна, быть хозяйкой стола. И мне непонятно, о чем тут можно говорить.

И прежде чем кто-нибудь успел ответить, отец выскочил из комнаты. Младшая сестра обернулась к старшей, которая все еще сжимала в рук осколок.

— Кажется, папа не верит в меня, — замети. Джулия с грустью, бросая осколок на ковер.

— Сестричка, мне так неловко, — произнесла Ханна в расстроенных чувствах. — Но ты же знаешь, что если папа во что-то уперся, так его ничем не сдвинешь.

— Все эти приемы забирают у меня столько нервов, — Джулия вымученно улыбнулась. — Может быть, нынче вечером мне повезет. Возможно, я заставлю папу смотреть на меня по-новому.