В ране блестел осколок прозрачного стекла.

— Ох! — дрожащими пальцами девушка выдернула стекло из пореза.

Из открывшейся раны быстро закапала кровь. Допрыгав до двери на одной ноге, Ханна позвала на помощь.

Через пару секунд явилась миссис Мак-Кензи. Она отвела девушку на постель. Ханна ковыляла, оставляя на полу кровавую дорожку. Экономка поспешила за бинтами.

— Ханна, что случилось? — выпалила Джулия на одном дыхании, появляясь в дверях. Лицо было встревоженным. Увидев на полу кровавый след, она вскрикнула.

— Успокойся, я жива, — ответила сестра, разглядывая сочащуюся кровь. — Просто порезала ногу.

— Как это ты умудрилась? — удивилась Джулия, уставившись на перепачканную туфлю.

Ханна протянула ей осколок стекла, который все еще сжимала в руке.

— Он оказался в моей туфле, — объяснила она, скорчившись от боли.

— Какой ужас! — воскликнула Джулия, не отрывая взгляда от текущей крови.

— Сегодня Люси убирала мою комнату, — добавила сестра мрачно. — Может быть, ты не напрасно ее подозреваешь, Джулия. Она…

Но появившаяся с бинтами миссис Мак-Кензи не дала ей закончить. Джулия наблюдала, как экономка хорошенько промыла пораненную ногу, а затем принялась тщательно бинтовать ее.

— Кровотечение скоро остановится, — сказала женщина, поглаживая Ханну по плечу, словно маленькую девочку. — Через несколько минут можно будет выйти к ужину. Но от долгих прогулок лучше воздержаться несколько дней.

Ханна поблагодарила ее. Когда экономка вышла из комнаты, девушка обернулась к сестре.

— Люси убиралась в моей комнате и передвинула мои туфли. Наверное, ты была права относительно ее. Она задумала…

— Ты уверена, что это она запихнула стекло в твою туфлю? — прервала сестру Джулия.

— А кто же еще мог это сделать? — ответила Ханна раздраженно, разглядывая забинтованную ногу. — Мы должны рассказать обо всем папе. Эту девчонку нужно выгнать. Она опасна! Ой! — вскрикнула девушка неожиданно от новой волны боли.

Джулия опустилась рядом с ней на кровать и обняла, пытаясь успокоить.

— Держи себя в руках, сестричка, — прошептала она. — Мне не хочется обижать Люси, если она невиновна.

— Невиновна? — резко вскрикнула Ханна.

— У нас нет доказательств, — ответила Джулия, поигрывая светлыми волосами сестры, скручивая и снова распуская их, как часто делала в детстве. — Мы не знаем, точно ли Люси засунув стекло в туфлю.

— Да ведь в комнате больше никого не было! — воскликнула Ханна.

— Могло быть и так, что стекло выскользнуло у нее из совка, — сказала сестра. — Тогда это просто случайность, рассеянность.

— Но Джулия…

— Ты знаешь, что у меня тоже свои подозрения на ее счет, — продолжала та, не обращая внимания на доводы Ханны. — Но мы не должны обвинять ее перед папой без серьезных доказательств.

Ханна посмотрела на сестру тяжелым взглядом и подумала с грустью: «Папа прав относительно Джулии. Она слишком робкая и совершенно бесхребетная. Испугалась какой-то малолетней служанки». Но говорить это вслух девушка не стала.

— Ладно, — произнесла она мягко. — Дадим Люси еще один шанс.

— Ты можешь сама идти к столу или тебе помочь? — спросила Джулия, поднимаясь на ноги.

— Могу, — ответила сестра тихо. — Ступай. Ты же знаешь, что папа терпеть не может, когда опаздывают к ужину.

— Мама вышла из своей комнаты и будет есть с нами, — объявила Джулия.

— Как здорово! — воскликнула Ханна. Я сейчас спущусь. Вот только поправлю прическу и платье.

Стоило старшей сестре выйти из комнаты, Ханна проворно вскочила на ноги. Она сразу поняла, что может спокойно ступать на раненую ногу. Если ходить на носках, то почти не больно.

Перенося основной вес на здоровую ногу, девушка пересекла комнату и стала причесываться перед зеркалом.

Она уже закончила и положила расческу, когда почувствовала, что в комнате есть посторонний. Кто-то стоял сзади и в упор смотрел на нее.

Ханна проворно обернулась и вскрикнула от удивления.

Люси стояла посреди комнаты. Ее лицо пылало, а сузившиеся глаза стали совсем дикими.

Девушка отступила к шкафу, и тут Люси кинулась к ней.

Люси остановилась всего в метре от Ханны. Она тяжело дышала, ее глаза стали будто бы звериными, а лицо покраснело.

«Что она собирается сделать? — думала девушка, прижимаясь спиной к шкафу и поднимая руки, словно для защиты от внезапного нападения.

— Миссис Мак-Кензи с-сказала мне, — выдавила Люси, указывая пальцем вниз, — о вашей ноге.

— Да? — Ханна приложила все усилия, чтобы скрыть свой страх.

— Так я пришла посмотреть, не могу ли что сделать. Помочь как-нибудь.

— По-моему, ты уже сделала достаточно, — ответила девушка холодно.

Эти слова больно ужалили горничную, и Ханна тут же о них пожалела. «Девчонка покраснела и запыхалась от того, что быстро бежала по лестнице, чтобы помочь мне, — сообразила она. — А я стала настолько ее бояться, настолько подозревать, что вообразила, будто она хочет на меня напасть!»

— Мне так жаль, что вам больно, мисс, — сказала Люси, потупясь. — Если бы я только могла что-нибудь для вас сделать…

— Спасибо, Люси, — ответила Ханна как можно мягче. — Ты можешь вымыть пол. Он весь в крови. Потом отнеси туфлю миссис Мак-Кензи и спроси, можно ли ее отчистить.

— Да, мисс, — сказала горничная, все еще избегая взгляда Ханны.

Тяжело припадая на левую ногу, девушка направилась по лестнице в столовую.

Ханна предложила устроить пикник. Она просидела дома целых три дня, пока заживала пораженная ступня. Теперь порез почти затянулся, и девушка могла ходить, как и прежде.

— Какая чудесная мысль, — сказала Джулия радостно. — Я приготовлю корзинку с едой. Мы отправимся в лес и будем наслаждаться прекрасной погодой.

Джозеф, Брендон и Роберт напросились с ними.

— Обещаю, что с нами не будет хлопот, — заверил старший из братьев. — И я сам присмотрю за малышами.

Флафф тоже отнесся к пикнику положительно. Маленькая собачка принялась скрестись в двери, показывая, как ей не терпится выбраться на солнце.

— Ты иди одеваться, — сказала Джулия сестре, — а я объясню Люси, что положить в корзинку.

Услышав это имя, Ханна невольно вздрогнула. Она не встречалась с горничной все эти три дня. За это время она пришла к выводу, что та все-таки невиновна. Люси не могла желать зла сестрам Фиар. Просто потому, что для этого не было причин.