— Зубами хватай! — злобно посоветовал кто-то.

Андрей осторожно отпустил левую руку, но его тут же откинуло в сторону. Чтобы не сорваться, он на секунду уперся в угловую стеночку, находящуюся уже за ограничением, оттолкнулся от нее и снова возвратился на место.

— Внимательно! — заорал с дерева Валера.

— Аккуратнее, Андрей, аккуратнее!

Андрей продолжал висеть на скале.

— Не трать силы, лезь! — кричали снизу.

Андрей отпустил руку, и его опять отбросило в сторону.

— Участник Куликов снят за неоднократный выход за ограничения, — объявил судья.

Андрей в замешательстве глянул в его сторону.

— Спускайтесь, участник, спускайтесь! — повторил судья.

— Лезь дальше, не слушай никого! — раздался чей-то истошный вопль.

Андрей посмотрел вниз и, помедлив еще некоторое время, разжал руки.

Костер еще дымил.

Андрей выскреб со дна котла остатки каши, зачерпнул чай и, запивая на ходу, пошел к настилу. Поставив чашку на землю, скинул сапоги, забрался в палатку, вытащил из рюкзака спальный мешок, расстелил его, чей-то мешок подгреб под голову, другим накрылся сверху и задернул полог.

Накрапывал мелкий дождь.

Азарт поубавился, зрители выдохлись. Никто никого не подгонял, не давал никаких указаний. Все устало наблюдали за происходящим.

В абсолютной тишине худой широкоплечий парень с огромными ручищами подобрался под роковое нависание, спокойно, без видимых усилий взялся за недоступный выступ, подтянулся и легко выбрался наверх балкона.

— Вот это грабли! — нарушил молчание изумленный голос.

— Ха! — раздался хриплый смешок откуда-то сверху. — У мафии длинные руки!

Задремавшие было болельщики очнулись.

— Беги, Мафия! — крикнул кто-то.

Узрев наконец победу и нового героя, зрители стали распаляться и, забыв обо всем, в едином порыве достигнув прежнего накала страстей, радостно заорали во все горло:

— Молодец, Мафия!.. Беги, Мафия!..

Все сидели плотным кольцом у костра, сушили на коленях одежду, курили, время от времени подкладывали в огонь поленья. Яркие искры с шипением улетали в ночное небо.

Эдик откупорил несколько бутылок вина и вылил содержимое в большой закопченный чайник, висевший на проволоке. Следом за ним Альберт покрошил в чайник яблоки, выжал пол-лимона, кинул пригоршню рафинада.

— Муфлоны беременные! — ругался Виктор. — Стыд и позор! Андрей, старина, ты лез так, будто у тебя нет ног…

— Да ладно тебе! — вступилась Ира. — Андрюша, не расстраивайся! Пролезло всего шесть человек.

— Вот шесть-то человек и попадут в команду, — проворчал Виктор.

Неожиданно раздался сильный хлопок, и в небе, осветив все вокруг, вспыхнул фейерверк. Сразу же за ним — второй, потом третий. Яркие, рассыпавшиеся букетами, разноцветные огни ненадолго выхватывали из темноты силуэты деревьев, отражались в черной глади озера. Со всех сторон послышались радостные крики.

Сидевшие у костра завопили, как умалишенные, вскочили со своих мест и кинулись на берег.

Возле огня остались только Эдик, помешивающий веткой глинтвейн, и Андрей, курящий очередную папиросу.

3

По наклеенной на стену карте Советского Союза из северо-западного региона в сторону границы с Китаем быстро бежал таракан. Чья-то вымазанная тушью рука линейкой прихлопнула его в районе города Кзыл-Орда…

Андрей отъехал вместе с табуреткой от подрамника, на котором уже появились контуры будущего коттеджа. Не спеша, аккуратно закрыл банку с тушью.

В комнате кроме него работали еще три человека, ютясь со своими досками между не застеленной двухэтажной кроватью, не закрывающимся шкафом и кухонным столом, заваленным красками, кисточками и банками с грязной водой.

— Уходишь? — спросили его.

— Мне пора уже, — вытирая руки о тряпку, Андрей выглянул в раскрытое окно. На подоконнике противоположного дома сидела, свесив ноги, полная женщина в нижнем белье. Увидев Андрея, она кокетливо помахала ему и послала страстный воздушный поцелуй.

— Вадик, смотри, — позвал Андрей, — дама твоего сердца уже на посту.

— Когда-нибудь она все-таки свалится оттуда… — не поворачивая головы, ответил бородач из угла комнаты.

— А ты папашу ее видал? — спросил Андрея сидевший рядом длинноволосый парнишка.

— Нет. А что за папаша?

— Ну! — увлеченно начал рассказывать длинноволосый. — Старикан такой, с полевым биноклем. Ему уже лет восемьдесят, наверное. Он в соседнем окне живет. У него кликуха — Казанова… Сейчас просто не его время. Он сова, ему нужны сумерки. Его звездный час наступает поздно вечером, когда девушки из общежития начинают ложиться спать…

С полупустой сумкой через плечо, грызя сушку, Андрей шел вдоль цехов завода «Светлана». В переулке было зелено, солнечно. Тополиный пух летал по воздуху, комьями катался по асфальту. Свернув за угол, он нагнал Юлика и Татьяну. Вместе они пролезли в отогнутые прутья решетки и наткнулись на пару спортивных велосипедов и самодельные рюкзачки, брошенные на траве. Человек восемь стояли неподалеку, озадаченно разглядывая стену главного здания, облицованную крупными обломками разноцветного гранита, вделанными в сероватый раствор цемента. Подойдя к ним, Андрей, Юлик и Татьяна остановились рядом и недоуменно переглянулись между собой.

— Привет, Анатоль, — поздоровался Андрей, — Что вы тут высматриваете? Будут что-то показывать?

— А ты потрогай, — коренастый мужчина в спортивном костюме показал ему на стенку.

Сбросив сумку, Андрей осторожно прикоснулся пальцем к розоватому обломку гранита, торчащему из стены. На пальце остался грязный след.

— Чем это она вымазана? — Андрей наклонился, вытирая руку о траву.

— Понятия не имею, — пожал плечами мужчина.

— А чего это вдруг? — поинтересовалась Татьяна.

— Да, в общем-то, не вдруг, — сказал мужчина. — Директор завода недоволен. «Вы, — говорит, — выломаете нам всю облицовку». Поначалу водой из окон поливали, теперь вот — мажут чем-то…

Юлик тоже потрогал стенку пальцами, потер их друг о дружку, понюхал. Удивленно снова вымазал палец и опять понюхал.

— Да это же солидол! — обрадовался он. — Мне для машины как раз нужно, я уже месяц его ищу! Надо же…

Не разделяя восторга, мужчина недобро обернулся в его сторону:

— Тебе и карты в руки, старичок, — соскребай!

Сойдя на конечной, Андрей пошел по дороге. В проходной мясокомбината маячил охранник в полувоенной форме и, скрестив руки на груди, подозрительно следил за его передвижением. Лежавшая у ног охранника овчарка тоже хмуро косила глазом в сторону Андрея.

В конце забора стояли развалившиеся товарные вагоны, набитые ребрами каких-то животных. Двери вагонов были отодраны, и ребра в изобилии валялись вокруг, как после нападения гигантской стаи хищников.

Обогнув вагоны, Андрей вышел к зданию котельной и высоченной облезлой трубе, за которой открывались заросшие бурьяном поля и чахлый лес вдали. Андрей задрал голову. Сигнальные фонари тускло горели в сумеречном небе. Сложив ладони рупором, он крикнул:

— Витя!.. Слава!..

От его крика взмыли вверх тучи жирных чаек и начали, галдя, кружить в воздухе.

На нижней, опоясывающей трубу решетчатой площадке появился едва различимый силуэт и свесился вниз. Сказал негромко:

— Мы здесь, поднимайся.

Андрей уцепился за нижнюю ступеньку, прошкрябал