Лешиком и не шевелился. В дыру просматривался «читас». Андрей выдохнул. Но с песиком встретиться все же пришлось.

Они вернулись в убежище, чтобы подготовиться к дороге, точнее, подготовить Лешика. Выдвигаться было решено на следующий день утром. К этому времени высохли джинсы. На ноги под кроссовки Лешик натянул подаренные шерстяные носки. Еще одну пару продырявил под пальцы и одел на руки. Пятки смешно топорщились над косточками. Кроссовки утеплили мятым картоном, сверху замотали полиэтиленом и все закрепили скотчем в несколько слоев. Вокруг талии обмотали блогера вспененным чабанским ковриком и также зафиксировали липкой лентой. К бейсболке сзади полукругом приделали картон, чтобы защитить затылок и уши от ветра. После всех подготовительных мероприятий Лешик походил на пугало огородное.

Он предпринял робкую попытку уговорить Андрей все же взять собачонку. Предложил из коробок соорудить что-то наподобие рюкзака. Андрей отказался наотрез.

— Лешик, сам-то дойди. Ты, дружище, не представляешь, как это тяжело. С тобой намучаемся, а Пуфик добьет.

За собакой Лешик твердо решил вернуться, как только сможет. Насыпал в большую коробку сухарей, печенья, арахиса, покрошил шоколадных батончиков. В пластиковое десятилитровое ведро из-под гречки налил воды. Корма, судя по размерам собачки, должно было хватить никак не меньше чем на месяц.

— Пап, — заговорил шепотом Максим, когда вдвоем разбирали коробки с продовольствием, а Лешик копошился в кабине, — может, все же сделаем ему нормальные снегоступы?

Андрей замер с пакетами в руках, внимательно посмотрел на сына:

— Здорово, что ты можешь делать снегоступы, но давай с этим повременим. У него свои есть и они вроде ничего так. Разломает, тогда вернемся к этому разговору. А то как-то некрасиво получится.

Лай Пуфика был слышен даже сквозь закрытый люк, засыпанный снегом. Чтобы не потерять место, Лешик на скальном откосе сделал засечки.

Стоило Максиму взглянуть на блогера, как у него тут же растягивались губы в улыбке. Только Лешику явно было не до веселья. Шел он угрюмый, молчаливый, с картонной коробкой за спиной, с лямками из ремней безопасности. Внутри вместо песика нес продукты. Лешику Андрей срезал подходящие по длине палки, на конце под сучком закрепил пластиковые крышки от банок.

Дорога свернула за скальный выступ. Стало видно, как она петляет и поднимается к перевалу. Повсюду лежал снег. Андрей привык к нему и молился об одном, чтобы не пошел дождь.

Он увидел это первым. Сначала счел за игру воображения, за визуальный обман, галлюцинацию. Остановился, громко прошептал:

— Тихо.

Шествующий следом Максим остановился не сразу. Хотя ранее, еще в доме Махти обговорили и заучили условные сигналы, которыми будут пользоваться в дороге. Обсуждали, что надо быть внимательными — опасность подстерегает повсюду. Если бы не шепот отца, он так бы и шел, не замечая поднятой руки. В эту самую минуту Максим смотрел вниз на заснеженный склон с засыпанными на две трети елями и думал, как, наверное, здорово петлять между ними на снегоходе или соорудить среди ветвей шалаш.

Лешик же вообще понятия не имел об условных сигналах, смотрел себе под ноги и думал о будущем. Шел замыкающим и предупреждающего шепота не услышал. Он с ходу налетел на Максима. Они повалились.

— Тихо, — заскрежетал Андрей, устремил яростный взгляд на раззяв.

Затем снова вернулся к бугристой дорожке, которая, не спеша, тянулась в их сторону. Складывалось впечатление, кто-то объемный перемещается под снегом.

— Сюда оба, — прошептал Андрей. Скоро они все следили за снежным валиком, примерно, метровой ширины и двухметровой длины.

Явление вызывало страх и недоумение. Андрей подумал: «Хорошо, что нет Пуфика. Гавкни он сейчас, неизвестно, как бы отреагировало это нечто. Кальмар, а теперь эта хрень. Может, из-за снега? Одна аномалия тянет другую?».

Максим прижался к отцу.

— Тихо, тихо, — прошептал Андрей.

Бугор, не спеша, двигался по дороге, рыская из стороны в сторону, временами останавливался, будто прислушивался или принюхивался, затем полз дальше. Андрей стянул зубами варежку с правой руки, плавно убрал в карман. Снял с плеча ТОЗ.

— Может, отойдем в сторону? — прошептал Лешик.

— Нет, ждем, — также шепотом ответил Андрей, приставил приклад к плечу. Всем стоило немалой выдержки, когда нечто проползло слева от них буквально в двух шагах. С такого расстояния отчетливо виделось, как снег приподнимается, рыхлится, пропуская под собой двухметровую сардельку, и снова опадает, оставляя за собой вздыбившийся след.

Когда нечто отползло метров на пятнадцать, Андрей выдохнул и обнаружил, что кроме Максима, к нему прижимается и Лешик.

— Ну, все, — мужчина отступил, повесил на плечо ружье, — хрень уползла и слава… — он умолк на полуслове. Бугор остановился. Троица вмиг обездвижилась, словно взглянули в глаза Горгоне. С минуту ничего не происходило, затем снежный валик зашевелился и продолжил удаляться параллельно их следу.

— Она нас слышит, — прошептал Лешик, а что если Пуфик залает?

— Не бздехай, — Андрей провожал бугор взглядом, — твой бобик под защитой немецкого автопрома.

Они изображали статуи еще некоторое время. Андрей думал: «Услышала с пятнадцати метров. И она охотилась. Скотинка не маленькая». После того как нечто скрылось за поворотом, скитальцы продолжили путь.

Через час прекратился снег. Рыхлый он проваливал в себя снегоступы. Как ни странно, Лешика самопалы утопали меньше, чем их спецовые, но скользили. На подъемах и спусках он сильнее налегал на палки. Шли медленно, часто останавливаясь на передых.

Лешик случайно палкой порвал на кроссовке скотч. Сообщил об этом не сразу. В дыру набился снег, растаял и намочил стопу. Нога стала мерзнуть. Пришлось остановиться, срезать скотч, менять носок, снова все заматывать.

В этот день прошли мало. Оборачиваясь, Андрей видел перевал, за которым примерно в шести километрах остался под снегом дожидаться своего хозяина Пуфик.

Глава 6. Очаги

Спали на еловых лапах, благо за ними лезть не пришлось. Нападавший снег укоротил деревья метра на три. Из-за чего лес стал густым, пышным, местами не проходимым с объемными белыми шапками. Как и прежде шли по дороге. На ночлег и перекусы спускались к деревьям. У костра вели разговоры. Лешик рассказывал о себе много и с удовольствием. Блогерская натура брала свое. При этом он оказался покладистым, добрым малым. Проблем в психологическом плане Андрей с ним не видел. Напрягала его беспомощность и не подготовленность. Кроме того, в своей одежонке он вечно мерз. Приходилось на ночлег укладывать Лешика посередине. Просыпаясь, Андрей боялся услышать его кашель. Теперь парня не бросишь, случись что, и тащить придется.

Лешик говорил:

— Я раз сто ездил. За той вон горой речушка и над ней магазин у дороги. Село домов на пятнадцать — маленькое. Я к Сангиши