— Мам! — крикнула Ксеня женщине, волочащей за собой перевернутый чемодан колесиками верх, — папу с Максом надо подождать!

— Что?! — Лена обернулась, нервным взглядом запрыгала по толпе.

Мрачный гул над людской рекой походил на грязную пену.

— Внимание, встречающие! Поезд сообщением Москва — Кисловодск прибывает на второй путь.

Толпа всколыхнулась, устремилась к пирону.

Андрей схватил сына за руку, обернулся. Ни дочери, ни жены уже не увидел, лишь спины, затылки да чемоданы.

— Макс, шевели ногами.

Их сдавило со всех сторон. Полный мужчина с отекшим лицом навалился на мальчика.

— Осторожнее! — Андрей высвободил руку из вспотевшей ладони сына, толкнул мужчину в сером льняном пиджаке. Тот резко повернулся, словно укололи, вытаращился на Андрея.

— Осторожнее, говорю, здесь дети.

Мужчина взглянул на мальчика, ничего не сказал. Следующим волнением толпа сдвинула его вперед, и он очутился перед Андреем. Их несло дальше по вокзалу к выходу на пирон. Люди уплотнились так, что передвигаться стало возможно лишь маленькими шажками. Гул и негодующие возгласы носились над головами.

— Макс, вперед становись, — Андрей с трудом отлепился от мужчины в сером пиджаке, помог сыну встать перед собой.

В какой-то момент толпа остановилась, качнулась назад, затем снова потекла вперед, откуда доносились громкие мужские голоса. Заверещали женщины. Воздух сделался спертым, удушливым, словно из него откачали кислород, тяжелым, пахнущим потом. Впереди раздался выстрел. Толпа отпрянула. Справа заплакал ребенок. Голос в рупоре перекрыл всех:

— Назад! Посадка закончена! Поезд забит под завязку! Через три часа придет следующий! Не напирайте!!! Назад!!!

Снова громыхнул выстрел.

Постепенно народ растекся по вокзалу, оставив лишь узкий проход через центр. Людей было много и их все пребывало. Через распахнутые двери зала ожидания с поклажей и снегом на плечах втекали непрерывным потоком, распихивались и уплотнялись.

Пристроившись у окна, за которым все шел снег, Андрей вынул из бокового кармана чемодана бутылку с водой, дал сыну. Сам принялся набирать на телефоне номер. Впрочем, как и многие другие.

— Линия перегружена. Позвоните позже, — уведомил женский голос в динамике.

— Черт, — Андрей снова набрал Лену.

Ответ прежний. Попробовал дозвониться до Ксени — тот же результат.

— Ну да ладно, — сунул мобильник в карман, посмотрел на сына:

— Ты как, дружок?

— Мама с Ксюшей уехали? — спросил мальчик с измученным лицом.

Андрей опустился на корточки, взял сына за руки, заглянул в увлажнившиеся глаза. — Думаю, да. Но на всякий случай пойдем и проверим.

— Извините, — мужчина обратился к рядом стоящей женщине в сланцах на босую ногу, в салатовых лосинах, в свитере с люрексом.

Женщина обернулась.

— Вы не присмотрите за вещичками, мы на минутку.

Незнакомка быстро пробежала по Андрею взглядом, задержалась на мальчике, кивнула:

— Хорошо.

Медленно и внимательно они протискивались по залу ожидания, высматривая среди множества родные лица. Дошли до турникетов на платформу, перед которыми стояли металлические ограждения и крепкие парни в форме полиции. Они не были вооружены, лишь дубинки на поясах, да у стены стопка щитов.

Ни Лены, ни Ксении они не нашли. Макс, который с некоторых пор не любил, когда его брали за руку, теперь не выпускал большую ладонь отца и следовал за ним как привязанный.

Они остановились напротив электронного табло. Все строки были черные, кроме одной: «поезд № 416 Кисловодск — Москва прибывает на второй путь в 20:00».

— Пап, — Максим снизу смотрел на отца, — а как еще можно отсюда уехать?

Андрей помолчал, затем ответил:

— Пожалуй, никак. Аэропорта здесь нет, а дороги в очень скверном состоянии, и снег все идет. Поездом самый безопасный путь. Пойдем к телику, новости посмотрим.

Рядом с кассами на высоте, примерно, трех метров висел плазменный телевизор. Люди перед экраном образовали плотное полукольцо, хотя, если обернуться и окинуть взглядом зал ожидания, смотрели и слушали все.

Судя по надписи внизу экрана, репортаж велся из Волгограда. Камера показывала пургу, а на ее фоне парня с раскачивающимся микрофоном, будто кто-то невидимый пытался его вырвать. Корреспондент в красном пуховике с капюшоном до глаз, в джинсах, на подгибающихся тонких ножках щурился и рассказывал, как в городе вьюжно и холодно. Короткий репортаж бедолаги продолжил диктор.

С трагизмом в голосе и беспристрастностью одновременно вещал о климатических превратностях в различных регионах России и в других странах. Стоп-кадром шли соответствующие нарезки. Их сменяли климатические карты, снимки из космоса, графики.

Прогноз был неутешительным. Метеорологи не видели на ближайшие дни и даже недели положительных тенденций. Наоборот, предсказывали ухудшение погоды. Научный мир терялся в догадках.

— Ничего нового, — отец повел сына к оставленному чемодану, — ты чего-нибудь хочешь?

— К маме хочу.

— И я хочу.

Они пришли на свое место. Андрей поблагодарил женщину, посмотрел в окно. Кругом белым-бело. Крупные хлопья густо падали на землю. Не смог припомнить, когда видел раньше такой снегопад. Тревожные мысли, не покидавшие его с самого утра, после разделения семьи и вовсе сжигали изнутри. Он был в растерянности. Железная дорога оставалась единственным вариантом сбежать из Кисловодска. Так думал ровно до тех пор, пока ретрансляторы не известили о задержке прибывающего поезда из-за аварии на путях. Андрей достал телефон и снова попытался связаться с женой, а затем и с дочерью — безрезультатно. Он стоял у окна, нервно кусал губу, таращился невидящим взглядом в снег и не знал, что делать.

Тогда даже представить не мог, как все обернется, как необходимость изменит его. Кроме того, что отпустил бороду, стал неразговорчивым, больше прислушивается и осматривается, не строит долговременных планов, думает на день, на два, рассчитывает каждый шаг и внутри взращивает двуликого паразита «требеска», что значит: тревога и беспокойство. Этот гад точит изо дня в день, не дает расслабиться и передохнуть. А Максим? Разом повзрослел года на три, закалился, поднаторел. Вон, какие Лешику снегоходы смастерил. Порой Андрей замечал, что сын в поступках и в суждениях взрослее блогера.

Глава 7. Поселение

Костер развести было не из чего, поэтому легкий завтрак запивали холодной водой из бутылок, а не горячим чаем. Плотно поесть получилось около четырех по полудню, когда высокогорный лес спустился в низину. На огне разогрели консервы, вскипятили воду. А в половину седьмого после безостановочного перехода увидели дом. Точнее, его второй этаж. Широкий на весь фасад балкон был заколочен досками. Оставались лишь две бойницы и дверь с короткой лестницей. Рядом на снегу угадывались следы от снегохода.

Остановил скитальцев громкий окрик:

— Стоять! Кто такие?!

— Туристы мы! — прокричал Андрей, останавливаясь и всматриваясь в доски. В щелях кто-то мелькал, — идем в Невинномысск!

— Откуда идете?!

— Из Кисловодска!

Кратковременное молчание, затем снова громкий голос:

— Зайдите,