— Мы ведь можем пожениться на время, пока не узнаем, точно ли я не забеременела. И у меня будет достаточно времени, чтобы сделать уютным твой дом.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь?! — так же тихо спросил Чэз.

— Ты сказал мне, что предпримешь все меры, чтобы этого не случилось. Но кто знает…

— Беременна… — ошарашенно повторил Чэз, пожалуй слишком громко.

— Беремен… Баста! — воскликнул Рейф. — Чэз, одевайся. Через пять минут я жду тебя в библиотеке, чтобы договориться со священником.

— А если я откажусь?

— Ты хочешь бросить ее с внебрачным ребенком на руках?! Хотя это в твоем стиле.

Чэз побледнел и сжал кулаки. Шейн переводила взгляд с брата на Чэза и думала, что между ними лежит страшная, непонятная ей пропасть, которая заставляет их бороться друг с другом пока только на словах, но она чувствовала, что вот-вот может дойти до физического насилия: воздух, казалось, наэлектризовался от их враждебных взглядов. Шейн попробовала разрядить атмосферу:

— Что с вами обоими? Давайте успокоимся и все обсудим.

— Не беспокойся, сестра, — ответил Рейф. — Просто твой будущий муж и я не совсем понимаем друг друга. Ну что, Макинтайр, ты женишься на ней?

— Ты еще пожалеешь об этом, Бьюмонт.

— Не сомневаюсь. Но Шейн — моя родная сестра, и я сделаю все возможное для ее счастья. По какой-то причине она убеждена, что ты способен сделать ее счастливой, хотя лично я в этом не уверен. Запомни: через пять минут. — Сказав это, Рейф повернулся и вышел из комнаты.

— Чэз…

— Не говори ничего. — Чэз присел на край кровати и стал зашнуровывать ботинки. — Ты же слышала, что он сказал. Ты собираешься переодеться на свадьбу или останешься в простыне?

— Я не хотела тебя обманывать, Чэз. Просто мне вдруг захотелось выяснить, какой ты стал, прежде чем ты узнаешь, кто я такая.

— Дорогая, мне известно, что такое ловушка, страстная женщина, удобная постель и… родственник за дверью. Это старо как мир.

— Но…

— Хватит, Шейн. — Его взгляд, полный горького цинизма и ярости, заставил ее замолчать. — У тебя есть ровно три минуты, чтобы одеться, или, клянусь, я стащу тебя вниз по лестнице в одной простыне.

Шейн не стала тратить время на разговоры, а быстрым уверенным движением размотала свой «саронг», натянула платье и обулась. Поправив складки на платье и наспех пригладив волосы, она встала у двери. Чэз прошел вперед, чтобы открыть дверь. В его взгляде промелькнуло что-то знакомое — заботливое, любящее… И Шейн почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Шейн… — Ее имя прозвучало очень нежно и опять напомнило ей о прошлом. Словно угадав ее мысли, Чэз предупредил ее:

— Мы не можем вернуться назад в то счастливое время.

— Я знаю, — ответила она. Ее взгляд был полон раскаяния и надежды. — И все же у нас есть будущее. Мы можем выбрать путь, как нам жить дальше.

— Мы выбрали его давным-давно, — горько усмехнулся Чэз. — Но я уже не тот человек, которого ты когда-то знала. Оставшись со мной, ты выбираешь жизнь, полную страданий.

— Но ведь ты никогда не причинишь мне боль нарочно, я знаю.

— И это все, что я могу обещать тебе. Ты еще можешь все исправить: скажи брату, что ты изменила свое решение.

— Я не изменила своего решения девять лет назад, не сделаю этого и сейчас.

— То, что ты чувствуешь, — только мечты, воспоминания. Все это очень далеко от реальности.

— Значит, я буду грезить вечно, — ответила Шейн, думая о том, что все эти годы она действительно жила как во сне и только сейчас проснулась благодаря одному-единственному поцелую. Теперь ее ждет новая жизнь — жизнь с Чэзом.

— Пусть так и будет, — усмехнулся он. — Надеюсь, твой сон не превратится в ночной кошмар.

Чэз открыл дверь и остановился, пропуская ее вперед. Проходя, Шейн почувствовала, как он коснулся губами ее волос. «Нет, мне просто показалось! — подумала она. — Он ведь злится на меня за то, что я обманула его, за то, что Рейф заставляет его жениться на мне. Сняв маску, я уничтожила все его чувства ко мне. Конечно же, я ошиблась… Ах да, маска!»

Шейн повернулась и бросилась обратно. Она не могла объяснить, зачем ей вдруг понадобилась эта маска, и все же… Колокольчики радостно зазвенели, когда Шейн подняла украшение.

— Что ты делаешь? — удивленно поинтересовался Чэз, остановившись в дверях. — Тебе она больше не нужна.

— Знаю, но мне хочется оставить ее себе.

— Как сувенир? — Чэз удивленно поднял бровь.

— Тебе так трудно в это поверить?

— Мне казалось, сувениры должны напоминать о счастливых событиях, а не наоборот.

— Ты что же, собираешься забыть сегодняшний бал?! — сердито спросила Шейн.

— Одно событие я точно не забуду… — Чэз взял из рук Шейн маску и потряс ее — колокольчики мелодично зазвенели. — И мне не нужны для этого никакие сувениры. Итак, выбирай: мы идем к твоему брату или же сами закончим этот фарс…

— Мы идем к Рейфу. — Шейн подошла к нему и взяла его под руку; ей было очень приятно опираться на его сильную мускулистую руку. Чэз был очень напряжен, и Шейн подумала, что, если сейчас он испытывает те же чувства, что и она, у них еще есть шанс стать счастливыми. — У тебя есть веская причина, чтобы жениться. Этого нельзя изменить. И я помогу тебе достичь поставленной цели. Если выяснится, что я не забеременела, я уйду, как только ты попросишь меня об этом. У меня к тебе всего одна просьба: дай нам обоим шанс быть вместе.

Они стояли очень близко друг к другу и ничто не могло укрыться от внимательного взгляда Шейн: на его лице отразилась еле заметная внутренняя борьба, но ей и этого было достаточно, чтобы надеяться…

— Ничего не получится, дорогая, — сказал он мягко. — Не теперь…

— Но почему?!

— Потому что мне нечего дать тебе. У меня в душе ничего не осталось. Я даже забыл, что такое любовь.

— Тогда я заставлю тебя вспомнить это! Я смогу! У меня все получится! — пылко запротестовала Шейн.

— Нет, Шейн. Нет…

Она не могла больше сдерживаться, отчаяние и разочарование звучали в ее словах:

— Я не могу понять, почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе? Мы сумеем наконец обрести то, что потеряли когда-то. У нас получится.

Чэз окинул ее холодным невозмутимым взглядом:

— Потому что мне не нужна любовь. Ни от тебя, ни от кого-либо другого. Все это ложь. И клянусь: если ты будешь продолжать рассказывать сказки о вечной любви, я немедленно отправлю тебя назад к брату. Ясно?

Шейн дрожала — сердце ее бешено стучало, а колокольчики печально позвякивали.

— Да, ясно, Чэз, — ответила она.