какому-то диалогу и разойтись полюбовно, две Гидры, на расстоянии удара, бились до смерти одной из них. И чтобы подавить этот безусловный инстинкт и ненависть к собрату, мне приходилось напрягаться. Очень сильно напрягаться.

— Говорить можешь? — тем не менее осторожно уточнил любопытный Андрюха.

— Вполне, — сказал я, — если что-то важное.

— Ну, не знаю, как насчёт важного, но у меня много-много вопросов. Хотя… — Андрей поймал себя на мысли, что он разговаривал сам с собой и был несколько перевозбуждён после драки и происходящего перед его глазами действия. — Пока у меня только один вопрос. Почему ты не призвал одну такую Гидру, к примеру, на драку с войском Неназываемого? Что-то мне подсказывает, что она вполне может справиться и с богом.

— Может, — кивнул я, — ещё как может. Скажу больше, она даже может справиться с Охотником, если Охотник не будет иметь настроения или его воля к жизни слегка поугаснет. А почему я так не сделал? Да потому что они меня не слушаются.

— Обе? — как-то испуганно сказал Андрей, тут же напрягшись.

— Да не, одна послушается, контракт признала, после боя она уйдёт. А вот вторая… — я ткнул пальцем в антрацитовую, чёрную Гидру, что прямо сейчас вцепилась всеми головами в хребет Титана, заставив его зареветь. — Помнишь, я рассказывал тебе, что я погиб, сражаясь в битве с Гидрой?

— Помню! — с придыханием сказал Андрей, во все глаза глядя на драку. — Ты призвал свою убийцу?

— Не-е… — сказал я, — это её детка, с которой, собственно, всё и началось.

— А… та самая? — поинтересовался Андросов.

— А та самая ещё здесь, — постучал я рукой себе по груди. — Честно говоря, я хотел дождаться, пока подрастут силёнки, вызвать и грохнуть её ещё раз окончательно, для профилактики. Но прямо сейчас у меня появилась другая идея.

— Натравить её на богов? — тут же среагировал Андросов.

— Не-а… Отпустить во славу Кодекса. Ну, предварительно немного с ней поработав.

— А зачем её отпускать? — спросил Андрей.

Я в первый раз отвёл глаза в сторону от боя. Все противники выдохлись. И я позволил себе улыбнуться.

— Да ты знаешь, как оказалось, та моя смерть — это лучшее, что случалось в моей совсем ещё нескучной жизни.

— Дела Вселенной неисповедимы? — ухмыльнулся Андросов.

— Совершенно верно! — сказал я. — А теперь заткнись. Сейчас что-то будет.

Я снова повернулся к сражающимся тварям.

Андрей благополучно заткнулся, но никуда не уходил, стоя рядом и с интересом поглядывая на битву.

Когда я говорил, что «что-то будет», я имел в виду не ситуацию на поле боя. Гидры пришли в себя и начали привычно тянуть энергию из противника, из своей товарки, из окружающих гор, воздуха и нижних миров. То же самое делал и Титан. Сил у них было достаточно для того, чтобы сражаться здесь несколько недель. Если никто другой вмешиваться не будет.

Причём со стороны это выглядело, что вот-вот кто-то на грани поражения. То Титану вцепятся в глотку, и он начнёт истекать кровью, но накастует ауру, которая откинет Гидр подальше, а его шея мгновенно зарастёт.

Или же Титан, буквально разорвавший пополам голубую Гидру, но не успевший довести дело до конца, атакованный чёрной, в то время, как половинки голубой быстро собираются вместе и через секунду она вновь бросается в бой.

Я невольно вспомнил второе правило охоты, которое звучало в вольном переводе примерно так:

«Охотясь на сильного зверя, запастись терпением. Убить его будет не так уж и просто».

Но, если вам интересно, то первое правило Охотника звучало как «Никогда не подыхай!!!». Ну, это и так подразумевалось.

В общем, чем сильнее тварь, тем более живучей она была. Все эти сказки про великих и могучих засранцев, которые взмахом одной руки разрушали целые миры, были правдивы, но в этих рассказах был один нюанс. Все легенды указывали на мощь и силу жутких тварей. Да, всё это присутствовало у них в избытке, но самое главное — это была их потрясающая живучесть.

Очень мало я встречал древних и мощных тварей, которые, сломя голову, бились до последнего. Любая, я повторяю, любая тварь, прожившая тысячелетия, в тот самый момент, когда поймёт, что дело пахнет керосином, попытается сбежать. Именно поэтому она и прожила так много времени. Именно поэтому она и стала такой сильной.

Поэтому живучесть, ну, или, возможно, смешанная с выживаемостью, была главным проблемой при охоте на тварей. Гораздо больше усилий мы тратили на то, чтобы предотвратить последний момент побега нашего противника, чем на то, чтобы завалить его в процессе боя. Я это прекрасно знал. И прямо сейчас планировал воплотить все свои знания в жизнь. Ведь ждать неделями, как они тут будут сражаться я не планировал.

Я ещё раз оглянулся, глядя на склоны гор, на своих боевых товарищей. Кто-то смотрел на поле боя, нахмурившись, кто-то улыбался, а кто-то получал искреннее наслаждение. Такие разные, с такими разными характерами, которых объединяло лишь одно — вера в меня, Александра Галактионова. И желание помочь человечеству.

Пригласил я их сюда не просто так. До последнего момента я не был уверен, что у меня получится фокус с Гидрами. И он бы у меня не получился, если бы не одно «но».

— Всем приготовиться! — рявкнул я и почувствовал, как многочисленные глаза уставились на меня, ожидая приказа. — Бьём по Титану по моей команде! Через три… два… один… Огонь!

Перед этим я швырнул в головы Гидр слепок ужаса, заставивший их инстинктивно отпрыгнуть назад. В итоге Титан остался в одиночку и на него обрушились многочисленные стихии моих друзей.

Конечно же, они не могли его убить. Это не смогли сделать Гидры, не смогут сделать и люди, большинство из которых являлись младенцами по меркам великих воинов Многомерной Вселенной.

Нет, всё, что мне нужно было — это секундное ошеломление, которое получил Титан от наших атак. Да, это была старая, мудрая сволочь, он всё время ждал от нас подлянки. Но, по себе знаю, как изматывает постоянное напряжение, когда ты пытаешься предугадать, в какой момент нападут на тебя. Это ожидание… Оно изматывает и, рано или поздно, внимание притупляется. Главное знать, как подгадать этот момент. Я — знал. И подгадал.

Титан был ошеломлен буквально на секунду, но этого мне хватило. Ведь он отключил свою ауру, перегнав все свои