Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спустил дочку с рук, проходя по комнате и рассматривая её внимательно, будто я могла здесь спрятать сумки, с которыми готова сбежать.
- Можно тебя, - кивнул на выход, выбираясь из детской, держа руки в карманах, а я дала задание Зойке одеться самой.
На пороге нашей спальни он остановился, презрительно смотря на изуродованный ковёр. Но ничего не сказал. Развернулся и отправился в гостиную, где уже было всё разложено по полкам после вчерашнего торжества. Усевшись на диван, похлопал рядом с собой, призывая меня сесть.
- Гав, - не смогла удержаться я от реплики, и увидела, как Ждановские желваки заходили на лице.
Он ищет мой порог, я его. Тот, за который нельзя выбираться. Осторожно, Слава, ты играешь с огнём.
Подхожу, усаживаясь чуть дальше, чем он показал. Вроде, выполняю приказ, но по-своему. Строй из себя послушную овечку, он станет подозревать что-то. Так пусть думает, что я дуюсь, но готова терпеть и вторую жену, и бастарда, и Бог знает что ещё.
- Куда собралась? – интересуется, как только остаёмся наедине.
- Просто пройтись.
- Если ты надумала сбежать, учти, тебе не спрятаться. И как только я вас найду, Зойку ты не увидишь.
Пауза звенит в ушах, и сердце пропускает несколько ударов.
- Ты мне угрожаешь? – выдыхаю слова.
- Нет, Слав. Просто предупреждаю. Кстати, в «Прятках» я всегда выигрывал.
- Ну где же ты, Ракитина? – Рыжий растягивает улыбку, в которой не хватает одного из передних зубов. Редкие волоски над верхней губой подрагивают вслед, а на подбородке наметилось начало огненной бороды. Я пыталась забыть его лицо, но помню каждый штрих, каждую мелочь, веснушки по счёту, пытаясь отвлечься, когда он то и дело отлавливал меня, чтобы утолить свою похоть.
«Он меня не найдёт. Не найдёт», - обещала я себе, оглушённая стуком собственного сердца. Казалось, оно бьётся так громко, что слышно на несколько километров.
- Стасяяяяяяяяяяя, - тянет моё имя на свой вкус. А я вжимаюсь в нишу, боясь выдать себя хоть чем-то. Он проходит мимо, не замечая, и я перестаю дышать, когда слышу у самого уха его мерзкое «ку-ку».
Кажется, я умерла. Но лишь на мгновение, чтобы через секунду снова заставить себя жить.
- Для тебя ничего не изменится, - продолжает Жданов, закидывая руку на белую спинку дивана. – Если ты не изменишься.
О, да. Я буду послушной подстилкой, о которую ты вытираешь ноги. Как удобно. Посудомойка, уборщица, обслуга, работница эскорта.
- О какой измене идёт речь? - всё же решаю уточнить.
Не в том контексте звучит это чёртово слово. Не ко мне оно применимо. Измена. Это меня предали и растоптали, а теперь он хочет, чтобы я тупо проглотила огромный ком и таскалась за ним на верёвочке.
- Слав, - брови складываются в крышу дома, выражение лица – «Давай пойдём на мировую». – Тебе нужны деньги? Они есть, - пожимает плечами. – Ты даже не работаешь!
Шумно выдыхаю, закатывая глаза.
- Нет, конечно, ты ходишь куда-то, развлекаешься, - добавляет. – Но с работы люди приносят деньги, а не подачку. Понимаешь?
Это, конечно, надо уметь. Говорить со мной таким дружелюбным тоном, втаптывая в грязь. Будто из его уст звучат совершенно безобидные слова.
- Зойке нужна элитная школа, приличные шмотки. Признай, что бабы, - он тут же запнулся, - женщины, - картинно похлопал себя по губам, - не способны поднять большие суммы. Бизнес делают только мужчины. Это мир больших дядь.
И вот теперь я вспомнила, кто такая Данилина. Да. Именно. Это та баба, со слов Дениса, которая стоит ему поперёк горла.
- Ну, хочешь, мы поедем куда-нибудь на острова? – продолжает.
Ого! Ставки по-крупному.
- Каким составом? – решаю уточнить. Мне даже начинает нравиться наша деловая беседа. Он мне деньги, я ему спокойную жизнь на две семьи. Неплохой бартер, если не брать во внимание то, что внутри всё горит от осознания, что он принадлежит не только мне. Ревность разжигает костры, грея мерзкие руки.
- Ничего. Не. Изменится, - отделяет каждое слово друг от друга.
- Мне лишь просто нужно закрыть глаза на твою любовницу? – уточняю.
Смотрит пристально, и этот взгляд убивает, заставляет всё внутри сжаться, подавляет волю и делает тебя неуверенной. Он тренировал его перед зеркалом, когда его бизнес только-только зарождался. Здесь Жданова можно уважать, он сделал себе имя. В остальном мне его уважать не за что.
Глава 11. Слава
Пожалуй, Жданов молчит дольше, чем полагается, а я ощущаю себя кроликом, на которого смотрит удав. Конечно, у нас не одна «весовая категория». Не выдерживаю взгляда и увожу глаза.
- Я готова, - появляется на пороге Зойка. – Пап, ну пойдём, - просит его, но Денис снова отнекивается, а я рада, что она появилась именно в этот момент.
- Мы не закончили с мамой, посмотри пока в телефоне мультик, - говорит голосом, не требующим возражений, и дочка подчиняется. Шумно выдыхает, но уходит.
- Тебе лишь надо быть НОРМАЛЬНОЙ женой, - выделяет одно из слов интонационно. – Ласковой, - протягивает ко мне руку, касаясь волос, - нежной.
Хочется сбежать, но продолжаю сидеть. У хищников инстинкт догонять, потому буду кроткой овечкой.
- Всё в мире создано мужчинами. Женщина только придумала иметь мозги! – он усмехается собственной шутке. – Без мужчин мир был бы в каменном веке. Куда ни глянь, в любой отрасли мы лучше. Мир знает Да Винчи, Софокла, Королёва, Гагарина, - загибает пальцы, будто мне и впрямь это интересно.
- Женщин по пальцам пересчитать. Есть, конечно, - будто отвечает мне, хотя молчу, - но единицы. Потому ваш удел - сидеть дома и рожать детей. Что вам вообще надо? – снова откидывается на диване, но вопрос адресовал сам себе. – Живи в своё удовольствие, делай, что хочешь. А взамен люби мужа!
- Это называется бытовая проституция, Жданов, - не могу удержаться от реплики, и он заходится в хохоте.
- Высокого ты мнения о себе, Слава. Лучшие эскортницы Москвы настолько планку не завышают. Ну вот что ты умеешь? Бабы они же только телом владеть могут. Некоторым даются мозги, признаю. Тебе тело. Так пользуйся! Хоть тут досталось сполна.
Он резко наклоняется,
