Так хотелось побыстрее оказаться на улице, подальше от этого злачного места, что я, не дожидаясь лифта, почти сбежал по лестнице с третьего этажа, перешагивая через две ступеньки. И конечно, чуть не сбил с ног какое-то рыжеволосое недоразумение, когда оно сунулось внутрь, стоило мне распахнуть входную дверь.

— Куда вы лезете! — рявкнул я так, что эта морковка испуганно шарахнулась в сторону, чуть ли не впечатываясь в стену. — Сначала люди выходят из помещения, а потом заходят! Простое правило приличия и безопасности!

— Извините! — донесся сзади испуганный писк, но мне было наплевать.

Лишь на мгновение сквозь мутную пелену ярости мелькнуло ее лицо, губы, сложившиеся в натянутую улыбку и светло-голубые холодные глаза. В которых не было ни капли страха. Только такая же чистая злость, что переполняла сейчас меня самого. Наши взгляды пересеклись всего на миг, а ноги уже сами шагали прочь от этого места, ото всех. Куда угодно, лишь бы подальше!

Люди на улице окружали плотной массой, лишая возможности вдохнуть полной грудью, расправить плечи. Нужно было срочно остаться одному и побыть в тишине — слишком уж бесило сейчас все, на что падал взгляд. Я таранил толпу, не разбирая дороги, иногда задевал и толкал случайных людей. Кто-то даже возмущенно крикнул мне вслед, но я не обернулся. Возможно, это вылилось бы в очередную неприятность, но судьба сегодня была на моей стороне. Взгляд зацепился за густую зелень деревьев неподалеку. Ни одно сомнение не мелькнуло в голове, когда я решительно направился в сторону лесопарка через дорогу, манившего тишиной и отсутствием людей.

Некоторое время я маршировал по-прежнему широким быстрым шагом, словно на автопилоте, раздираемый обуревавшими меня эмоциями. Злость на недоучку, из-за которого я впустую потратил столько времени и денег, кипела внутри, подобно раскаленной лаве. Мысленные проклятия на его дурную голову и заодно на головы всех его преподавателей сыпались одно за другим, радуя своим разнообразием и изобретательностью.

«Дебилы! Тупые идиоты! Да такому вручать диплом — все равно, что ребенку дробовик подарить!»

Потребовался почти целый час, чтобы начать остывать: шаги постепенно становились медленнее, а плохие мысли уходили, уступая место менее кровожадным образам. Лес всегда действовал на меня лучше любого успокоительного. Вот и сейчас окружавшая природа не подвела, выводя из меня весь накопившийся негатив. Тягучий, словно смола, он просачивался через кожу и испарялся, очищая тело и душу. Капля за каплей из меня выходили злость, негодование, тревога. Вот так, шаг за шагом, я пришел в норму и даже смог по достоинству оценить царившую вокруг красоту.

Июнь только вступил в свои права. Деревья зеленели во всю, даря густую тень и спасая от палящего летнего солнца, которое даже в вечернее время ощутимо припекало. Раскинувшиеся вдоль дорожек могучие стволы вековых сосен, перемежаемые редкими липами и кленами, поражали размерами. Сам того не заметив, я забрел далеко вглубь парка. Раньше мне почти не доводилось гулять в северной части Измайлово, все-таки это совершенно другой конец Москвы.

Впрочем, дело не только в месторасположении: те же Сокольники, недалеко отсюда, я знал намного лучше. Была давно одна пассия с Преображенки, так страшно вспомнить, сколько тропинок было истоптано в поисках абсолютной глуши и, как следствие, уединения. И не менее приятно было вспомнить, что мы в этих глухих зарослях вытворяли. Да и не только в них: везде, где подворачивалась возможность. Эх, юность! Были же времена. Отсутствие свободной жилплощади и наличие неисчерпаемых запасов энергии приводили к чудесам изобретательности.

Страсть со временем прошла, девочка сбежала к другому, но любовь к долгим пешим прогулкам осталась до сих пор.

Я обожал часами гулять по лесу, погрузившись в собственные мысли и наслаждаясь свежестью, ароматами и звуками природы. Еще будучи студентом, обошел почти все парки юго-запада, где тогда жил: Битца и Тропарево, Узкое и Бирюлево, Царицыно и Нескучник. Легко мог бы без карты и компаса проводить экскурсии по любому из них, не боясь заблудиться. И в других районах, если выпадал случай, прогуливался с удовольствием. После переезда обошел весь северо-западный край Москвы. Сейчас, конечно, свободного времени не хватало катастрофически. Но когда подворачивался случай, упустить возможность развеяться долгой прогулкой казалось чуть ли не преступлением. Или успокоиться и восстановить душевную гармонию, как сейчас. Я снова ощущал умиротворение и безмятежность, принесенные единением с природой, и постарался сохранить в себе это состояние.

* * *

На следующий день в офис я пришел уже выспавшийся и в самом прекрасном расположении духа.

— Доброе утро, коллеги! — поприветствовал я, по привычке включая свет в комнате. Бодрости в моем голосе с лихвой хватало, чтобы компенсировать устремленные на меня хмурые взгляды.

— О, Егор в хорошем настроении! — неожиданно раздался радостный голос из противоположного угла. — Надо этот день красным обвести. Будем отмечать как национальный праздник.

Я бросил взгляд на свой календарь, висевший на стене, и машинально прикоснулся к фенечке.

— Здравствуй, дорогой. — Подошел к поднявшемуся навстречу щуплому парню с темным густым загаром и выгоревшими от солнца светлыми волосами. Мы крепко обнялись, похлопав друг друга по спинам. Сережа был одним из немногих, с кем я работал с первого дня в нашей компании и кого всегда был искренне рад видеть. — Я тоже по тебе соскучился. Как твоя командировка? Как Ташкент?

— Ташкент все так же прекрасен. Только больше я туда летом не полечу!

— Жарко?

— Жарко — это в Москве сейчас. А там настоящий ад!

Как бывает в Узбекистане летом — я знал не понаслышке. Незабываемые впечатления от резкого континентального климата и крайне низкой влажности, умноженные на близость к пустыне, степям и южным горам надолго отложились в памяти.

— Короче, ты не поймешь! — делился он впечатлениями. — Чтобы выйти на улицу… Представь, что сидишь в сауне и тебе очень горячо. А потом открываешь печку, и тебе лицо пламенем обдает. Вот я также из банка выходил! Дышать можно было только в тени. Поэтому я передвигался вот так, наклонив голову вниз, чтобы сам себе тень создавать.

Я не мог не рассмеяться.

— Конечно, тебе смешно! — Сережа притворился обиженным. — А я, когда по улице шел, все время запах шашлыка чувствовал. Это моя кожа, между прочим, запекалась! Идешь и ощущаешь, как цепочка с крестиком прямо в грудь вплавляется! Я в этот раз даже на базар не пошел, на фиг мне такой экстрим! Так что в следующую командировка только весной или осенью. И лучше в Баку! А у вас тут что нового?

— Без тебя все по-старому, — улыбнулся я. — Очень не хватало