– Но Бриттани-то он похитил вечером, – сказал офицер из первых рядов. – При чем тут график его работы?

– При том, что перед похищением он долго за ней наблюдал. Повторяю: преступник тщательно планирует свои действия. Он изучил распорядок дня Бриттани и ее родителей. Он заранее написал стишок, который в точности соответствовал обстоятельствам похищения. Вчера вечером девочка одна играла во дворе дома, и преступник знал, что так будет, потому что так было и раньше – он это видел. Ему оставалось только дождаться подходящего момента, чтобы схватить ее. – Эвелин обвела взглядом притихших полицейских и продолжила: – Вероятно, он придумал какую-то уловку, чтобы приближаться к детям, не напугав их, и вчера применил ее во время похищения Бриттани. Не исключено также, что он опробовал эту уловку на Бриттани заранее, то есть проверил, как она отреагирует. Многие серийные убийцы так поступают, особенно с незнакомыми жертвами.

– Но вы же сказали, что преступника знают в Роуз-Бей, – раздался громкий голос Карли Санчес.

– Да, он здесь не чужой, но из этого не следует, что с ним знакомы все дети в городе. Скорее всего, он присматривался к потенциальным жертвам и пробовал с ними пообщаться. Самые подходящие для него кандидатуры – дети, которые хотят казаться милыми и послушными, или те, кто доверчиво относится к чужим людям. Сообразительный, настороженный ребенок не даст себя обмануть. Разумеется, все это напрямую связано с мотивацией преступника.

– Так в чем же она состоит? – спросила Карли.

Эвелин очень хотелось дать ей четкий ответ, но это было невозможно.

– Есть два варианта. Первый: в стишках преступник говорит правду, он действительно считает, что о конкретной девочке плохо заботятся, и видит себя ее спасителем. В его прошлом должна быть какая-то трагедия – к примеру, гибель девочки по недосмотру родственников. Возможно, это его дочь, сестра или подруга детства. И воспоминания об этой потере служат ему оправданием преступных действий.

– А второй вариант? – вмешался Джек.

– Как я уже говорила, похититель очень умен. Не исключено, что он оставляет стишки для того, чтобы сбить нас со следа. Если это так, его единственная мотивация – сексуальное насилие.

– Проклятье! – рявкнул Джек. – Надо еще раз поговорить с Уиггинсом!

Эвелин не успела поинтересоваться, кто такой Уиггинс, потому что Карли опять задала вопрос:

– И какая версия вам кажется более правдоподобной?

– Я точно не знаю. – Эвелин не хватало информации для выстраивания поведенческой модели преступника, и сказать что-то конкретное о его мотивации она не имела права – это могло увести следствие в сторону. Так что, если полицейские не раздобудут в ближайшее время новые данные, профайл так и останется довольно неопределенным.

Ее печальные мысли прервал Джек:

– А разве это не ваша работа – знать точно?

В кабинете сделалось тихо, и Эвелин постаралась не подавать виду, что эта реплика ее больно задела.

– Я буду знать точно, когда получу больше сведений. Но возможно, верны обе версии мотивации. Преступник похищает девочек с целью изнасилования, но при этом он пытается убедить не только нас, но и самого себя, что спасает свои жертвы. Таким самооправданием он стремится подавить чувство вины.

Джек молчал, хмуро глядя на нее. На сей раз вмешался Томас:

– А есть какая-то связь между делом Бриттани и давними похищениями? Вы обещали сказать, тот же это преступник или подражатель. – В голосе шефа полиции звучал страх, как будто он боялся услышать ответ.

– Тот же.

Эвелин ожидала взволнованных возгласов, но вместо этого Томас едва слышно спросил:

– Вы уверены, что не подражатель?

– Уверена. – В номере отеля, обдумывая профайл, Эвелин пришла к выводу, что это единственная возможность объяснить совпадения в четырех делах о похищениях. – Возьмем для начала стишки. Мне известно, что за прошедшие годы в полицию обратились несколько человек с ложными признаниями. Все эти люди знали о том, что похититель оставляет на месте преступления детскую «потешку», – об этом писали в газетах. Но содержание стихотворений полиция сохранила в тайне, в прессу не попало ни строчки. А «потешка», привязанная к велосипеду Бриттани, совпадает по стилю и смыслу с теми, что были найдены восемнадцать лет назад.

Она услышала, как Томас выругался сквозь зубы.

– Нужно запросить экспертизу у специалистов из ФБР, но в любом случае эти стишки – наша главная улика. Похититель Бриттани знает о прежних делах слишком много, чтобы быть подражателем. – Эвелин опять посмотрела на лист бумаги с профайлом, но даже не увидела слов – ей это было не нужно, она все помнила наизусть. – Схемы четырех преступлений абсолютно одинаковы, что не может быть совпадением. Полное отсутствие улик, долгое наблюдение за будущей жертвой и ее похищение вечером или ночью в доме или во дворе дома родителей свидетельствуют о том, что мы имеем дело с хладнокровным и решительным преступником. – Она в очередной раз оглядела присутствовавших: нужно было убедиться, что все понимают, на чем основаны ее выводы о личности похитителя. – Составляя психологический портрет, я сначала изучила информацию по делу Бриттани, абстрагировавшись от преступлений восемнадцатилетней давности, и все данные говорят о том, что ее похититель совершал злодеяния и раньше. Для новичка он действовал слишком смело и взвешенно. Кроме того, он знал подробности старых дел, не попавшие в прессу.

– Тех трех девочек он тоже собирался изнасиловать или… «спасти», что бы это ни значило? – спросил кто-то из полицейских.

– Да. Но теперь для него что-то изменилось. Он наслаждался самим процессом похищения Бриттани и даже мыслями об этом, когда продумывал план. Для него украсть девочку было не менее волнительно, чем достичь конечной цели, то есть изнасилования или «спасения» жертвы.

– Тогда почему он столько лет бездействовал? – снова раздался тревожный голос Томаса.

– Тут может быть множество причин. – Эвелин принялась загибать пальцы, перечисляя. – Он получил срок за другое преступление и недавно освободился. Он долго и тяжело болел, но теперь пошел на поправку. Или же в его жизни возникло какое-то другое препятствие, все это время мешавшее ему похищать детей, – например, о его тайных делах узнал кто-то из родственников. – Она заметила, что Джек собирается ее перебить, и заговорила быстрее: – Возможно также, что он и не прекращал преступную деятельность. Если цель этого человека – сексуальное насилие, доступная жертва могла появиться в его окружении, например среди членов семьи. Либо он нашел работу, которая открывает ему легкий доступ к детям. Он мог куда-нибудь переехать и продолжить похищать девочек, уже не оставляя стихотворений, поэтому нам о таких делах ничего не известно. Еще вероятно, что он похищал детей, которых никто не разыскивал.

– Это что же, беспризорников? – спросил Томас.

– Да, – кивнула Эвелин. – Нельзя также исключать, что исчезла некая внешняя побудительная причина, заставлявшая его совершать злодеяния в собственных фантазиях и в реальности, и снова возникла через восемнадцать лет. Или все эти годы он довольствовался трофеями – вспоминал давние преступления, заново переживая полученный опыт, и до недавних пор ему этого хватало.