– Она моя племянница, работает в полицейском участке. У меня сегодня нет никаких неотложных дел, так что я тоже пришел. – Фрэнк тяжело вздохнул. – Опять этот кошмар…

– Вы жили здесь, когда произошли первые похищения? – спросил Гейб.

– Я здесь с самого рождения живу. Не думал, что это безобразие повторится. – Он покачал головой, показавшись вдруг совсем изможденным, и направился к болотам, бросив через плечо: – Не против, если я с вами?

Кайл с Гейбом переглянулись. Они были против, однако возражать не стали и двинулись за Фрэнком. Тот шагал быстро и решительно, будто точно знал, куда идти.

За спиной постепенно стихали переклички других поисковых групп. Громко застрекотала птица – кто-то говорил Кайлу, что такой странный звук издают пастушки-трескуны. Места были красивые, и при других обстоятельствах он вполне мог бы получить удовольствие от прогулки.

Кайл думал о том, что Гейб – профессионал, у них одинаковая боевая подготовка, они оба знают, как унять страх и тревогу, чтобы эти чувства не мешали работать, но гражданский может не совладать с собой. Впрочем, надо было отдать Фрэнку должное: ногами он перебирал шустро, издалека уже доносился гнусавый клекот падальщиков.

Когда болотные травы сделались выше и сочнее, а ботинки начали увязать во влажной почве, Кайл постарался приготовиться к тому, что они вот-вот найдут.

– Глядите, куда ступаете, – не оборачиваясь, предупредил Фрэнк, возглавивший процессию. – Болото сейчас обмелело, но, чтобы добраться до грифов, нам нужно зайти поглубже.

– Если тело там, аллигаторы его не утащат? – спросил Гейб, откидывая со лба длинные светлые пряди.

– Здесь нет аллигаторов, – хмыкнул Фрэнк. – Может, южнее на побережье и есть, но эти болота им не нравятся. Пошевеливайтесь, парни.

Кайл ускорил шаг, хотя теперь ноги увязали глубже и все труднее было их вытаскивать. Болотная трава уже достигла колен. Они приближались к воде. Ее слой был достаточно велик, чтобы полностью покрыть лежащего человека. Вокруг было пустынно. Переклички других добровольцев уже почти стихли вдалеке.

Кайл знал, что, едва закончив работу над профайлом, Эвелин присоединится к отрядам. Наверняка и восемнадцать лет назад она тоже рвалась искать Касси вместе со взрослыми. Так легко было представить ее маленькой девочкой, раздавленной горем оттого, что у нее отобрали лучшую подругу, с которой она играла во дворе всего за несколько часов до этого. Но даже в двенадцать лет Эвелин не стала бы отсиживаться дома в надежде, что все уладится само собой. Она стояла перед мысленным взором Кайла: огромные зеленые глаза на худеньком личике, две длинные косички и очень решительный вид, похоже свойственный ей от рождения. Эта девочка ни за что на свете не осталась бы в стороне.

И Кайл знал, что взрослая Эвелин не уедет из Роуз-Бей, пока не докопается до правды, какой бы ужасной та ни была.

От мыслей об Эвелин Кайла отвлек отчетливый запах разложения. «О боже, только не Бриттани!» Он постарался дышать не слишком глубоко.

Фрэнк между тем уже яростно зашлепал по обмелевшей болотной воде, вспугнув трех грифов-индеек. Они гортанно зашипели и взмыли в небо. На краю трясины осталась туша какого-то зверя.

Кайл перевел дыхание – перед ними лежал убитый олень. Вероятно, местный охотник бросил добычу или не нашел подстреленное животное по следам.

Кайл с огромным облегчением закрыл глаза. Рядом глубоко вздохнул Гейб:

– Слава богу…

Фрэнк, осмотрев падаль, перевел взгляд на простиравшуюся впереди до самого горизонта топь, поросшую высокими травами.

– Идем дальше?

Позади поиски тоже продолжались.

Эвелин читала и перечитывала «потешку», которую похититель привязал к велосипеду Бриттани Дуглас, и каждый раз у нее по спине бежали мурашки.

Этот стишок был очень похож на тот, что полиция нашла восемнадцать лет назад… и все же он кардинально отличался. Тогда, как и сейчас, главными были два посыла. Первый: родители плохо присматривают за ребенком. Второй: похититель спасает ребенка от такого небрежного обращения.

Но восемнадцать лет назад в стишках не было столь откровенного злорадства. Сейчас преступник в этой своей извращенной версии «Матушки Хаббард»[1] выражал удовлетворение оттого, что ему удалось украсть девочку.

И еще, в отличие от прежних «потешек», в этой похититель обращался не к жертве, а к ее родителям, что могло оказаться важным для расследования, поскольку выдавало его интерес не только к девочке, но и к самому процессу похищения.

Однако с чем связаны эти изменения? С тем, что Массовик-затейник соскучился по преступлениям за годы бездействия? Или с тем, что Бриттани похитил другой человек? Эвелин целый час просматривала материалы по трем старым делам и по новому, сопоставляла факты, анализировала, но ответ найти не могла. А ведь этот ответ должен лечь в основу профайла, который она обязалась предоставить копам меньше чем через два часа.

Не вызывали сомнения только статистические данные. Эвелин знала, что, если педофил вдруг отказывается от своей извращенной страсти на восемнадцать лет, вероятность того, что он снова выйдет на охоту, ничтожно мала. Еще она знала, что двенадцатилетняя Бриттани Дуглас – ровесница трех жертв Массовика-затейника. И что одиннадцать-двенадцать лет – обычный возраст жертв педофилов. Статистика также подсказывала, что Бриттани впервые встретила своего похитителя приблизительно в четверти мили от родительского дома. И что она была убита еще до того, как Эвелин прилетела в город.

Но не важно, какие у Бриттани шансы уцелеть. Пока есть хоть малейшая надежда, Эвелин будет делать все, что в ее силах. При мысли о том, что можно не успеть, по спине текли струйки ледяного пота, хотя в маленьком номере отеля было очень жарко.

Усилием воли совладав со своими страхами, Эвелин взяла фотографию Бриттани Дуглас. Длинные каштановые волосы, светло-карие глаза и застенчивая улыбка – у этой девочки нет ничего общего с Касси. Впрочем, между всеми четырьмя жертвами похищений не было внешнего сходства. Совпадали только возраст и пол. И уверенность убийцы в том, что родители невнимательно к ним относятся. Или его желание заставить полицейских поверить в то, что он так думает.

«Черт возьми! Самое важное расследование в моей жизни закончится провалом!» Эвелин вскочила и в отчаянии вцепилась в волосы, растрепав гладкую прическу. Теперь придется приводить себя в порядок, прежде чем ехать в участок.

Может быть, Дэн был прав? У нее действительно недостаточно опыта в делах о похищениях детей, поэтому она наверняка упустит какие-нибудь значимые детали, а личная вовлеченность и горячее желание найти подругу детства помешают ей объективно мыслить и трезво оценивать факты…