В полночь Холли практически бесшумно проскользнула в нашу комнату, но я всё равно тут же проснулся и шёпотом спросил, всё ли в порядке, увидев, как она трясёт за плечо крепко спящего Брэндона.

– Пора! – пискнула она ему в ухо.

– А? Чего?! Что такое?! – Брэндон вскочил с кровати.

Я с трудом удержался от смеха.

– Волки все сидят по своим комнатам – я проверила, – шёпотом сообщила Холли. – А Труди играет в новую приставку, которую ей подарили на Рождество.

– Очень хорошо, всем совам не помешало бы обзавестись приставками, – тоже шёпотом ответил я. – А что учителя?

– Понятия не имею.

Мы встревоженно переглянулись. Если мистер Элвуд в обличье оленя-вапити сейчас наслаждается прекрасной ночью и первыми сочными травинками, мы можем попасться ему на глаза. И тогда побег закончится, даже не успев толком начаться.

Холли и я приняли звериное обличье ещё в комнате, а Брэндон тем временем запихал в полиэтиленовый мешок одежду Холли – в порядке исключения не пёструю, а земляного цвета. Холли собиралась закопать вещи в тайнике. Потом Брэндон подёргал заедающий засов на нашем большом круглом окне, пока тот наконец не открылся. Хотя уже наступила весна, в воздухе ещё пахло снегом.

Бесшумно ступая мягкими кошачьими лапами, я прокрался наружу и стал спускаться по гранитным плитам, поросшим травой, как вдруг мимо меня, словно крошечная молния, пролетела Холли. Брэндон карабкался за мной в человеческом обличье, кряхтя, когда ему приходилось совсем уж трудно.

Когда я поднял голову и огляделся вокруг, кончик моего хвоста начал беспокойно подёргиваться. В темноте я видел почти так же хорошо, как днём. Мои уши улавливали даже слабые шорохи: шуршание оленьего хомячка, который отправился на промысел, шум ветра в сосновых кронах.

Только я хотел сказать другим, что всё в порядке, как вдруг услышал чьё-то пуканье. Причём совсем рядом! Одновременно я увидел, как из-за дерева выходит маленький, толстый оборотень, оставивший на коре жёлтый ручеёк. О боже, это же наша учительница миссис Паркер, оборотень-мопс, которая ведёт у нас звероведение и изобразительное искусство! Ей-то что здесь делать?!

Остальные между тем тоже её заметили. Замерев от испуга, мы наблюдали, как мопс резвится по ночной лужайке и играет палочкой. Так-так, оказывается, миссис Паркер любит палочки – в этом она ни за что бы не призналась!

– Мимо неё нам не пройти, – раздался в моей голове обескураженный шёпот Брэндона.

Меня начинала охватывать паника. У мопсов, конечно, обоняние не такое острое, как у волков, но достаточно хорошее, и как скоро миссис Паркер нас здесь обнаружит – всего лишь вопрос времени.

Холли тоже пришла в ужас:

– Она наверняка поднимет тревогу, если увидит, что я убегаю!

– Может, нам удастся её отвлечь.

Ненадолго превратившись в человека, я подобрал с земли камень и швырнул его в противоположную от нас сторону. Он с шорохом упал в кусты – но миссис Паркер лишь на мгновение подняла голову и тут же продолжила игру.

– Эта дура ведёт себя будто домашний питомец!.. – с бессильной яростью заметила Холли. Она презирала оборотней, которые жили в обличье домашних животных, и частенько подкалывала Дориана, который бо́льшую часть жизни провёл в доме богатой семейной пары.

– Кто-то рассказывал, что она верит в призраков, – вдруг вспомнил я. – Может, притворимся привидениями?

Брэндон постучал себе по лбу:

– Привидения, которые пахнут бизоном, пумой и белкой?

– Я всё-таки попытаюсь, – коротко бросил я, бесшумно подбираясь к играющему мопсу с наветренной стороны.

Миссис Паркер меня не замечала. Оказавшись достаточно близко, я спрятался за деревом, где меня не было видно, и снова превратился в человека. Быстро прикинув, что могло бы сказать привидение, я прошептал загробным голосом:

– Я неупокоенная душа… Следуй за мной, я отведу тебя в потусторонний мир…

Эффект оказался ошеломительным. Миссис Паркер взвыла и расширенными от страха глазами уставилась в мою сторону. Шерсть на её загривке встала дыбом, и она, заскулив, обратилась в бегство и помчалась к одной из дверей.

Надо же, получилось!

Когда я вернулся, торжествующая Холли легонько толкнула меня:

– Эй, призрак из тебя вышел то, что надо! А теперь бежим!

Мы стремительно пересекли прилегающий к школе луг, и, как только оказались в лесу, Брэндон превратился в массивного бизона. Он почти не отличался от обычного бизона – разве что обычный не стал бы запихивать копытом стопку одежды в барсучью нору.

– А если там кто-нибудь есть? – предположил я.

– Тогда ему будет тепло и уютно, – усмехнулся Брэндон. – Нет, на самом деле эта нора необитаема, я и раньше прятал здесь вещи.

– Хватит болтать, бежим скорее, мне нельзя здесь больше оставаться! – в смятении торопила нас Холли. – А то вдруг Крамп выскочит откуда-нибудь и заберёт меня с собой!

– Да, берём ноги в зубы, – поддержал её я.

– В руки, Караг, в руки! – простонал Брэндон.

Я озадаченно посмотрел на него:

– А как же тогда бежать, если ноги будут в руках?

В качестве убежища для Холли мы выбрали местность, расположенную к востоку от Джексона, в окрестностях речушки Саус Твин Крик, в национальном лесу Бриджер-Титон. Мне понравилось уже то, что лес назван в честь предка Джеймса Бриджера[1]. И что намного важнее – там была чистая вода, возможность спрятаться и много сосен, так что Холли найдёт чем поживиться. Убежище находилось всего в семи милях от Джексона, но там уже начиналась дикая местность. Именно туда нам предстоит доставить Холли. Я ненавидел Эндрю Миллинга уже за то, что при одной мысли об этом меня бросало в холодный пот. Там заканчивалась неприкосновенная зона, и Лисса Кристалл не могла следить зорко с высоты, чтобы Миллинг не приближался к школе. Если Миллинг с сообщниками решат подстеречь нас в этих глухих местах и напасть, дела наши плохи.

Мы обогнули домик в стиле ранчо и, перейдя через дорогу, стали продвигаться дальше в горы. Почуяв мой запах, небольшое стадо оленей-вапити в испуге обратилось в бегство. Как бы я хотел им сказать, что меня не надо бояться! С тех пор как я познакомился с Лу, я скорее выпил бы содержимое унитаза, чем задрал вапити.