class="p1">– Бутылочку бурбона, – поправился дядя Перси. – И кувшин лимонада для остальных. Спасибо, дорогая.

– Конечно, сэр.

Бекки проследила, как Барби скрылась за левой дверью.

– Откуда она взялась?

– Она была у меня в планах уже какое-то время. Неплохая подмога – приносит и уносит еду, прибирается, работает с машинами времени. Она оказалась поистине полезной, и я подумываю со временем перевести её в Бауэн-холл. Она даже умеет печь лимонное безе, которое может посоперничать с тем, что печёт Мария, хотя я бы в жизни не осмелился ей об этом сказать.

– Уж лучше тебе не говорить Марии о её возможной отставке, – согласилась Бекки. – Иначе она тебя прикончит. Я серьёзно.

Дядя Перси неловко переступил с ноги на ногу.

– Да, вот и я так подумал. Однако как раз Мария – одна из основных причин, по которой я создал Барби: нравится ей это или нет, но и она, и Джейкоб стареют, как и все мы. Со временем Барби станет незаменимой помощницей в Бауэн-холле, когда Мария перестанет справляться с некоторой физической работой. Думаю, это вполне может произойти через пару-тройку…

– …десятилетий, – перебил его Джо.

– Я хотел сказать «дней».

Бекки его слова не убедили. В этот момент вернулась Барби, неся поднос с напитками, который она поставила на стол.

– Она умеет делать что-нибудь прикольное? – спросил Джо.

Дядя Перси ухмыльнулся.

– Прикольное? Разве недостаточно прикольно, что она реагирует и действует на своё усмотрение, используя когнитивное мышление? Это вам не один из кибер-роботов Эмерсона Дрейка, знаете ли. Барби, пожалуй, является первым в мире настоящим примером поистине мощного искусственного интеллекта. Она умеет планировать, учиться, решать проблемы и обладает самосознанием. Короче говоря, Барби действительно очень прикольная.

Джо пожал плечами.

– Звучит здорово, но может ли она превращаться в машину, как трансформер?

– Для чего? – удивился дядя Перси. – Звучит как-то глупо. На такое она не способна, зато может делать много других прикольных штук, правда, Барби?

– Надеюсь, что так, сэр, – ответила Барби.

Дядя Перси указал на гигантскую люстру над ними.

– Барби, мне кажется, на самом верху люстры паутина. Можешь убрать её, пожалуйста?

– Конечно, сэр, – сказала Барби, и из её указательного пальца вырвалась ярко-синяя перьевая метёлка.

Бекки услышала тихий гул, и маленький робот без предупреждения взмыл в воздух, как ракета, облетел люстру, замер в воздухе и быстро почистил её метёлкой. После этого Барби точнёхонько приземлилась на то же место, где стояла до этого.

– Паутина удалена, сэр.

– Спасибо, Барби.

– Опрокинь меня наземь бизоний горб! – воскликнул Брюс.

– Она умеет летать? – ахнул Джо.

– И не только летать, Джо, – ответил дядя Перси. – Барби, кажется, в половину десятого утра я оставил чашку чая в своей химической лаборатории на минус втором этаже. Можешь принести её мне, пожалуйста?

В тот же миг Барби пронзил электрический разряд, и – хлоп! – она исчезла. У Бекки даже не было времени осознать произошедшее, когда Барби появилась снова, держа в руках чашку чая, с поверхности которой вились тонкие струйки пара. Она передала её дяде Перси.

– В том же виде, в котором оставили, сэр.

– Спасибо, Барби.

– Он-на ещё и машина времени? – запнулась Бекки.

– У неё множество достоинств. Она обладает знаниями, превосходящими человеческое понимание, может говорить на всех известных языках, умеет решать все математические уравнения, может поднимать груз весом до четырёх тонн, никогда не устаёт и не жалуется. Также она просто очаровательная спутница.

Барби сделала реверанс.

– Благодарю вас, сэр. Надеюсь, теперь мастер Джо посчитает меня достаточно прикольной для него.

Джо кивнул.

– Барби, ты мега-прикольная.

– Ты что-то с чем-то, Перси, – заявил Брюс. – Если бы в мире знали, какой ты, чёрт побери, умник, ты бы каждый год получал Нобелевскую премию.

Дядя Перси усмехнулся.

– Спасибо, Брюс, но меня вполне всё устраивает. В любом случае, может, присядем, и ты расскажешь, в чём дело? – он сел за круглый стол и разлил напитки по стаканам.

Бекки устроилась на стуле и заметила, какое деловое выражение приобрело лицо Брюса, когда он достал небольшой коричневый кожаный мешочек, перевязанный сверху бечёвкой. Поколебавшись, он опустошил его, и на стол выкатились две золотые монеты.

– Я слышал о ваших приключениях, связанных с Золотым руном, – сказал Брюс. – Что ж, сейчас, полагаю, у вас возникла новая проблема, – понизив голос, добавил он. – Чёрт побери, не только у вас, у всего мира!

– Что ты имеешь в виду? – спросил дядя Перси.

– А ты возьми одну, – настаивал Брюс, указывая на монеты.

Дядя Перси нерешительно наклонился, и его пальцы обхватили ближайший к нему кругляшок. В тот миг, когда они коснулись металла, его лицо изменилось: глаза вспыхнули злостью, а тело напряглось, охваченное внезапной обжигающей яростью.

Бекки не могла в это поверить.

– Дядя Перси… Брось её! – закричала она, хватая его за руку и с силой разжимая пальцы. Монета со звоном упала обратно на стол. Бекки в ужасе уставилась на дядю Перси: к нему возвращался обычный цвет лица, и следы ярости постепенно исчезали.

– О, нет… – выдохнул дядя Перси, сбитый с толку, словно проснулся от кошмара. – Это плохо! Это очень плохо…

8

Сундук Вечности

Брюс обмотал вокруг ладони шейный платок, подобрал монеты и спрятал их обратно в мешочек. Потом по очереди оглядел всех присутствующих.

– Злость, которую ты почувствовал… – он кивнул дяде Перси. – Не обязательно касаться монет, чтобы они взяли над тобой контроль. Если бы я оставил их лежать на столе, мы бы вскоре все её ощутили. Эти монеты… они излучают зло, это так же очевидно, как то, что кукурузный хлеб моей мамы был жёстче сапог из змеиной кожи.

Слова Брюса повисли в воздухе. Первым заговорил дядя Перси:

– Как они к тебе попали?

Брюс откинулся на спинку стула.

– Что ж, мне не стыдно признаться в своей слабости к азартным играм. А за пределами крупных игорных городов Старого Запада – Томбстоуна, Доджа, Вирджинии-Сити – моими любимыми местами отдыха являются пиратские порты Карибского моря. Морские разбойники весьма охочи до азартных игр. Несколько дней назад я сидел в таверне «У толстушки Энни» на Тортуге за «Костяным тузом», когда этот старый морской волк, Гилберт Трипвуд, пододвинул стул к моему столу и вытащил монеты. Мы сыграли несколько раздач, я победил и заполучил их. Потом выяснил, что он, откровенно говоря, был только рад от них избавиться. Отдав их мне, он рассказал одну странную историю… – Взгляд Брюса остановился на мешочке, затем снова обвёл всех присутствующих. – И история эта не из