входа в Бауэн-холл. Когда Бекки увидела, как перед ними останавливается роллс-ройс Сильвер Гоуст, а за рулём сидит дядя Перси со стоячим воротником, по её спине пробежали мурашки. Машина была без крыши, так что Бекки потуже натянула шапку с помпонами на уши и даже подумала, не попросить ли дядю отвезти их в Эдлберри на сверхскоростях.

К счастью, в этом не было особой необходимости, так как минут через десять они уже катили по центральной улице Эдлберри, минуя семейную мясную лавку «Банкл и сыновья» и большое деревенское здание с влажным от дождя плакатом на двери, гласившим: «Занятия кендо каждый вторник», и пару древних каменных крестов, испещрённых странными знаками. Торчащие чуть поодаль от свежескошенной травы, кресты напоминали ледяные скульптуры. В дальнем конце улицы Бекки увидела шаткое зданьице в стиле Тюдоров[8] с угловатой соломенной крышей, поросшей мхом и лишайником. Трёхэтажное и выкрашенное чёрно-белой краской, оно заметно накренилось влево, и у Бекки создалось впечатление, что сильный порыв ветра может его снести.

Дядя Перси остановил Сильвер Гоуст на парковке у паба и вышел на улицу. Бекки и Джо последовали его примеру.

– Вообще, – весело начал дядя Перси, – я рад, что мы сегодня сюда приехали. Видите ли, «Мэгпай Инн» на самом деле является одним из немногих заведений в тюдоровском стиле… – Треск, донёсшийся из глубины паба, не дал ему договорить.

Бекки взглянула на дядю Перси: он выглядел несколько озадаченным.

– Это была машина времени?

– По звуку очень похоже, не так ли? – ответил дядя Перси.

– Я думал, Редж завязал с путешествиями во времени, – сказал Джо.

– Так и есть, – кивнул дядя Перси. – Но, полагаю, другие путешественники продолжают его навещать, хотя бы для того, чтобы запастись его домашним элем «Дырявый котелок», – он усмехнулся. – Пинта этого эля, и тебе не понадобится Меморайзер, чтобы забыть обо всём на свете, – сделав три больших шага, он исчез в пабе.

Бекки удивлась, когда заметила внутри огромную лохматую собаку, мирно дремавшую перед потрескивающим камином, и деревянные столы, хаотично расставленные на дощатом полу. Поверхности столов были покрыты комками засохшего воска, точно торты глазурью, а в центре стояло по медному подсвечнику. Потолок с дубовыми балками оказался настолько низким, что дяде Перси пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой. Оглядевшись, он заметил, что в углу паба сидел коренастый седой мужчина и с горечью на лице пил из оловянной кружки.

– Сид, – позвал дядя Перси. – Сидни Шаффлботтом?

Старик поднял голову.

– Боже мой, да это же Перси Галифакс, – удивлённо произнёс он. – Тебя нечасто можно встретить в кабаке в последнее время. Как поживаешь, сынок?

Дядя Перси энергично пожал ему руку.

– Очень даже неплохо, Сид. Рад тебя видеть. Как Ирэн?

– Прекрасно, спасибо.

– А малыш Зак?

– О, он просто ангел, – ответил Сид. Он посмотрел на Бекки и Джо и приветливо улыбнулся. – А кто эти двое?

– Это Бекки и Джо Меллор, мои племянники, – гордо произнёс дядя Перси. – Мы пришли навестить Реджа… Он здесь?

– Думаю, да, – подтвердил Сид, окидывая взглядом опустевший паб. – Дорин!

Из-под прилавка высунулась молодая, ярко накрашенная женщина, громко чавкая жевательной резинкой.

– Как настроение, Дорин, душечка?

Дорин молча оглядела присутствующих, а потом запрокинула голову и завопила:

– РЭЭЭЭЭДЖ! – и равнодушно кивнула.

Сид наклонился к дяде Перси и прошептал:

– Прости её. Она новенькая, и, между нами говоря, возможно, ей эта работа не подходит… Кажется, она ненавидит людей.

Дверь за прилавком со скрипом отворилась, и из неё вышел невысокий седой мужчина в просторной коричневой куртке, залатанной на локтях неровными лоскутками материи; на подбородке у него была по меньшей мере трёхдневная щетина, а глаза казались опухшими, как будто он давно не спал.

– Спасибо, родная, – пробормотал Редж. Заметив дядю Перси, он сильно удивился, а после радушно улыбнулся. – Будь я проклят, это же мой старый приятель Перси Галифакс!

Дядя Перси улыбнулся в ответ.

– Как поживаешь, Редж?

– Не жалуюсь. А ты?

– У меня всё хорошо.

Редж посмотрел на Бекки, и в его глазах зажёгся огонёк.

– Разве это не самое прекрасное личико из всех, что на меня смотрели? Девчушка Джона, а? Бекки, если я не ошибаюсь, – он повернулся к Джо. – И, конечно, Джо. Вне всякий сомнений, тоже приятный малый. Боже, я не видел вас обоих с тех пор, как вы были совсем крохами.

– Здравствуйте, – сказали Бекки и Джо хором.

– Мы можем поговорить наедине, Редж? – спросил дядя Перси. – Это личный разговор.

– Конечно, – ответил Редж. – Пройдёмте в комнату потише. Дорин… вопи, если понадобится помощь.

Дорин что-то буркнула в ответ, а после снова взялась за жвачку. Редж открыл крышку прилавка и жестом пригласил пришедших следовать за ним.

Мгновение спустя они оказались в крошечной комнатке, где пахло трубочным табаком и несвежей едой. На полу стояли кружки с недопитым кофе, а груды нераспечатанных писем грозили вот-вот свалиться с пыльной каминной полки, над которой висел портрет женщины средних лет в кремовом платье и с зонтиком в руках. Портрет привлёк внимание Бекки.

Редж заметил это и остановился слева от неё.

– Хотите верьте, хотите нет, но это одна из самых ценных картин в мире.

– Правда?

– Взгляни на подпись художника.

Бекки опустила взгляд на имя в правом нижнем углу: «Винсент». Она тут же вспомнила художественный проект, который делала для школы в прошлом году.

– Это… это?..

– Винсент Ван Гог нарисовал это для меня в 1887 году, – улыбнулся Редж. – Первая проданная им картина. Первая, и, честно говоря, единственная, которую ему удалось продать за всю жизнь, а это делает её чертовски редкой. Конечно, об этом никто не знает… Праздным зевакам я говорю, что её нарисовал Винсент Баггинс, мой армейский приятель.

– Прекрасная картина, – сказала Бекки.

Улыбка Реджа стала ещё шире.

– Ещё какая. Уместное замечание, поскольку моя Мэйбл была прекрасной женщиной. Самой прекрасной, если уж на то пошло, – казалось, он на мгновение заколебался, а потом подошёл к комоду у правой стены. Выдвинув ящик стола, Редж достал маленькое золотое кольцо со сверкающим малиновым камнем в оправе.

– Вот, детка… я бы хотел отдать это тебе. – Его руки дрожали, когда он передавал кольцо Бекки. – Оно очень старое. Любимое кольцо моей жены, не считая обручального, разумеется.

Бекки взглянула на него и ахнула.

– Я не могу…

– Возьми, – настаивал Редж. – Ей бы этого хотелось. Я не знаю других женщин, кроме Дорин, а она не слишком-то аккуратна. Надеюсь, ты позаботишься о нём ради меня… и моей жены.

– Обязательно, – ответила Бекки. – Спасибо.

– Позволь мне, – Редж надел кольцо Бекки на палец.

– Это очень любезно с твоей стороны, Редж, – сказал дядя