теплую одежду… А потом дорога мертвой стала. Не любим мы это место. Говорят, по ночам здесь люди умершие ходят, плачут, зовут кого-то. Кто услышит их — того они с собой заберут, утащат в мерзлую насыпь. Мы, когда кочуем, стараемся Мертвую дорогу днем пересечь, никогда здесь не останавливаемся. Это уж я заехал, чтобы вам показать, чтобы знали вы… А теперь давайте-ка возвращаться, нам еще нарту с бревнами до чума везти!

Гаврила развернул снегоход, и мы поспешили уехать из проклятого места.

Первый пойманный олень

Дни шли за днями. Из поселка приехала семья родственников Гаврилы — до этого их чум, соседний с нашим, стоял пустым. Виктор и Алевтина привезли своих детей, Колю и Егора, озорных мальчишек шести и семи лет. Ребята целыми днями бегали по стойбищу, катая на веревочках аккуратно вырезанные из дерева модельки «буранов». Гаврила сокрушался:

— Мы, когда маленькими были, нарточки вырезали, оленей из стружек делали. А теперь всем снегоход подавай! Они Сережку моего замучили: сделай «буран», сделай «буран»! Он им разные «буранчики» вырезал, у Кольки вон даже фара горит! А Егорка говорит: надоел «буран», хочу «ямаху»! Ох и посмеялись мы тогда с Витей, отцом его! Вырезал ему Сергей «ямаху» с одной гусеницей, и даже спинка сиденья откидывается!

Когда мальчишкам надоедало катать свои «бураны», они возились с собаками или гоняли по стойбищу авок, играя в «оленеводов». Нас же Гаврила в свободное время учил бросать тынзян — ненецкий аркан.

— Без этой науки не стать хорошим пастухом! — говорил Гаврила, складывая кольца аркана. — Мы детей лет с четырех-пяти уже учим тынзян метать!

Гаврила воткнул в землю шест-хорей, и я попробовал накинуть на него петлю тынзяна. Но не тут-то было — мой аркан просто пролетел мимо шеста! Со второй попытки я попал арканом в шест, но петля запуталась в полете. У Горна дела обстояли не лучше: тынзян или перелетал шест, или не долетал до него.

— Ничего, научитесь! — успокаивал нас Гаврила. — Главное — тынзян правильно сложить. Вот так, смотри, Костя: первая петля чуть больше, остальные ровно идут, потом все петли аккуратно на две части разделяем — и готово! Когда бросаешь, кистью работай, а не всей рукой. Тынзян должен сверху на оленя упасть, а не сбоку. Если далеко олень — в левой руке у тебя половина тынзяна смотана. Как петля полетит, начинай плавно эти петли вытравливать, вот так, смотри!

Гаврила ловким движением, почти не глядя, бросил аркан, и петля через мгновение захлестнулась на хорее.

— На хорей легко кидать! — сказал Гаврила, сматывая аркан. — А вот бегущего оленя поймать — это да, долго учиться надо…

На другой день в стойбище приехал друг Гаврилы, Григорий. Этот ненец жил в поселке, работал в управлении оленеводческого совхоза. Как рассказал Гаврила, все оленеводы были приписаны к совхозам, получали зарплату — правда, мизерную.

— И женщины у нас зарплату получают, — говорил Гаврила. — Вот моя профессия называется «оленевод», а профессия Марии — «чумработница». Так в трудовых книжках и записано. Пенсии нам дают, прибавку за каслания — «кочевые» называются, их даже дети получают, которые с родителями кочуют. Немного, но все-таки… Деньги нам в тундре особенно не на что тратить, все на книжку зачисляют. Оно и хорошо: можем раз в год позволить себе или генератор новый купить, или телевизор с плеером…

Гаврила решил подарить другу оленя. Для этого надо было отправиться в стадо, которое паслось в нескольких километрах от стойбища.

— Да, давно оленей своих не проверяли! — покачал головой Гаврила. — То нарты чинили, то еще что. Надо, надо поехать! И тебе, Гриша, хорошего оленя найдем, и стадо посмотрим!

Для поездки Гаврила выдал нам с Горном ненецкую одежду: теплые шубы с капюшонами, пояса с ножами и клыками медведей.

— Ну вот, теперь вы настоящие оленеводы! — Гаврила улыбнулся, посмотрев на нас. — Сейчас покажете, как научились тынзян кидать!

В стадо отправились на нескольких «буранах». Поехали Анатолий, Виктор с мальчишками, Гаврила, Гриша, Сергей и мы с Горном.

— Работы много может быть! — сквозь шум двигателя кричал Сергей, сидевший на нарте рядом с нами. — Поэтому все мужчины поехали! Оленей ловить будем, осматривать!

Снегоходы летели по заснеженной лесотундре, проваливаясь в глубокие ямы, взбираясь на берега застывших рек. Кое-где приходилось спрыгивать с нарты и заталкивать снегоход на особенно высокую кручу. Когда мы въехали на очередной обрыв, Горн схватил меня за рукав малицы и закричал:

— Смотри, Костик! Вот же они, олени! Как их много!

Действительно, прямо под нами в широкой долине паслось стадо северных оленей. Серые, пестрые, белые, черные, с рогами и без рогов, олени неспешно бродили небольшими группами между двух безлесных сопок, разбивая копытами наст и доставая из-под него ягель, траву, ветки кустарничков. Ненцы заглушили двигатели «буранов», взяли арканы, веревки и пошли вниз, охватывая стадо полукольцом.

— Вот наше стадо! — на ходу рассказывал Гаврила. — Здесь и мои олени, и Анатолия с Виктором, и совхозные. Маленькое стадо, голов триста. Мы сейчас их к сопке загоним, посчитаем, осмотрим. Вы идите и руками размахивайте, как мы. Кричать не надо, вообще сильно не пугайте их, они дикие почти, человека боятся!

Мы с Горном вместе со всеми медленно пошли в сторону стада, взмахивая руками, как учил Гаврила. Олени настороженно смотрели на нас и потихоньку отходили, продолжая на ходу выкапывать ягель из-под снега. Коля с Егором бежали впереди и вовсю махали рукавами малиц, подражая взрослым. Вскоре все стадо сбилось в кучу у подножия сопки. Оленеводы смотали арканы и мягкой, пружинистой походкой двинулись вперед.

— Костя, Горн! — крикнул нам Гаврила. — Вы стойте там. Если олени побегут, загоняйте их обратно!

Мы вместе с Колей и Егором остановились и принялись махать руками, отгоняя особо резвых животных.

— Кхр-р-кхя-яр-кхыр-р! Кх-хя-кхыр-кх-хя! — подражая голосам оленей, подкрадывался к стаду Анатолий.

Мгновенное, незаметное движение рукой — и петля аркана охватила шею крупного черного оленя. Животное вырывалось, вздымая копытами снег. Анатолий упал на спину, выставив вперед левую ногу, и стал сматывать аркан, подтягивая оленя к себе. Когда олень оказался совсем близко, Анатолий вскочил, схватил животное за рога, резко нагнул ему голову и повалил на землю. Подбежавший Сергей помог связать оленю ноги.

— Так, один готов! — крикнул Анатолий. — Витя, давай того бери, пегого с пятном!

Арканы взлетали один за другим, оленеводы падали на землю, бегали, скручивая кольца тынзянов, связывали пойманным оленям ноги. Мы с Горном как завороженные смотрели на слаженную работу ненцев, не забывая при этом отпугивать оленей, пытавшихся прорваться сквозь кольцо людей.

— Костя! Покажи, чему научился! — подбежал ко мне Гаврила и