Ну да, не знаю. Прошло два дня, а Мадам так и не появлялась, а я, в свою очередь, и носа не казала из своего убежища. Все думала, что скажу блондинке при встрече, ведь она дала пищу для размышлений. Взять хотя бы ее обещание оплатить последний учебный год. Выходит, что этот год я проведу… где? Уж явно не в академии. А какой тогда смысл вообще ее заканчивать? Я же, как пить, провалюсь на экзаменах, да и магия моя… Вернется ли она? И вообще, интуиция подсказывала, что темнит леди. Ох как темнит.

Мари так же болтливостью не отличалась и поддерживала со мной разговор только на безопасные темы. Так что выведать у нее что-то полезное мне не удалось. Хотя это и к лучшему, наверное. Сейчас меня больше заботит собственное здоровье.

Странно, но слабость быстро оставила меня, и на следующий день после встречи с Мадам я хоть и медленно, но спокойно могла передвигаться по комнате. Кстати, я не ошиблась, за окном действительно простиралось море.

Чтобы хоть как-то себя занять, я провела собственный осмотр своей побитой тушки. За неимением зеркала проделать этот трюк было сложно, но все же я убедилась, что, благодаря заботе небезызвестной Мари, пролежней и прочей «радости» у меня не наблюдалось. Зато остались другие следы моего пребывания в Темной империи. Едва заметный шрам у верхней губы, который я скорее почувствовала кончиками пальцев, нежели увидела в оконном отражении, и поседевшая прядь волос. Удивительно, но новый образ не поверг меня в шок. Скорее придал стойкую уверенность – детство закончилось, радуйся, что не подохла.

В одночасье я стала жестче и, надеюсь, сильнее. Говорят, люди не меняются – чистейшая ложь, и я тому живой пример. Внутри меня все словно ледяной коркой обросло. Вроде все понимаю, чувствую, но не так остро, как раньше.

– А этот дом, он далеко?

– Да нет, рукой подать. Ты не волнуйся, место здесь тихое. Пока будние дни идут – сможешь спокойно осмотреться.

– А на выходных что-то намечается? – почувствовав подвох, уточнила я.

– А это уже от тебя зависит, где ты в это время будешь, – подмигнули мне.

Сердце тут же в пятки ушло. Это что еще за намеки такие?!

– Я так понимаю, что вы ничего уточнять не будете, да?

– Извини.

От меня, значит, зависит…

* * *

Добротный двухэтажный дом действительно был близко, он стоял за больничным корпусом, в котором меня держали. А раз на улицу я не выходила, то и видеть его не могла.

Путь до нового жилища занял минут двадцать, да и то из-за моей черепашьей скорости. Я часто останавливалась, чтобы отдышаться, а заодно осмотреть окрестности. Организм не мог в одну секунду безропотно принять на себя физические нагрузки. Мари это понимала и шла рядом с подбадривающей улыбкой на лице.

Так или иначе, с горем пополам мы добрались до заветной цели. Оказавшись внутри, я огляделась. Просторный холл с диванчиками у низких столиков, на каминной полке расставлены статуэтки, у стен книжные стеллажи. А витражное окно отбрасывало на дубовый пол разноцветные пятна.

– Как… по-домашнему, – тихо проговорила я.

– Для некоторых это и есть настоящий дом. Неудивительно, что здесь так уютно. Справа по коридору кухня, слева, вон за той дверью, библиотека. Верхний этаж жилой. В каждой комнате есть все необходимое.

– А здесь, значит, место общего сбора?

– Да, частенько тут собираются… мм, неважно, – отмахнулась Мари, поднимаясь по лестнице. – Пойдем, я тебя провожу.

– Мари, если бы я уже подписала договор, вы были бы со мной более откровенны? – поинтересовалась я, смотря в спину удаляющейся женщины. Естественно, мне ничего не ответили.

– А вот тут ты поживешь, – открывая дверь, произнесла Мари.

Ага, пока меня не выгонят. Этакий намек на шаткость моего положения я уловила.

Комната оказалась среднего размера, необходимая мебель и вправду присутствовала: стол, кровать, кресло и шкаф с одиноко висящим в нем кружевным платьем.

– Мы не стали его выкидывать. Подумали, может… – попыталась оправдаться Мари, глядя, как я беру в руки одеяние.

Ну и как это понимать? Попытка напомнить о прошлом посредством контраста? Я усмехнулась. Если так, то это лишнее, я навсегда запомню произошедшее.

– Спасибо за заботу, – настроение стремительно неслось к нулю. – А что там? – спросила я, указав рукой на еще одну дверь.

– Ванная комната. Если хочешь, я помогу тебе искупаться.

Ванная – это хорошо. Вода всегда меня успокаивала.

– Сама справлюсь. Вы и так слишком долго заботились обо мне. Не беспокойтесь, я буду осторожной, – ответила я, выдавив из себя улыбку.

– Ох, может, ты кушать хочешь? Давай я сейчас принесу чего-нибудь вкусненького, а заодно подберу тебе одежду, – воодушевилась Мари и, вложив в мою ладонь ключ от комнаты, собралась выйти, но, задержавшись у выхода, достала из широкого кармана передника папку.

– Вот, возьми, – проговорила она, старательно отводя взгляд.

Не нравится мне это. Сейчас-то чем меня добить собираются?

Я протянула руку и взяла папку. Как только она оказалась у меня, Мари сбежала. Я же, тяжело вздохнула, прочла выведенное каллиграфическим почерком: «Личное дело Рианы Легран».

Даже открывать не хочется. Но судьба распорядилась иначе. Одно неловкое движение – и из папки посыпались фотографии. На них была запечатлена похоронная процессия, а на одном из снимков – крупный план надгробия с моим именем. Что бы в такой ситуации испытал нормальный человек? Отрицание? Неверие? Срыв? Скорее всего. У меня же в голове пронеслась череда воспоминаний. Мозг, отбросив эмоции, стал перебирать известные ему факты, сопоставлять события, пытаясь сложить их в единую картину. Из состояния некоего транса меня вывела Мари с подносом в руках.

– Милая? – тихо позвали меня.

Немного заторможенно я перевела взгляд.

На лице женщины отчетливо виделась жалость. Это мерзкое чувство, без сомнения, адресованное мне, вызвало глухое раздражение. Я с силой сжала кулаки. В голове что-то щелкнуло, и яркие, жалящие человеческие чувства вновь вернусь.

Боги! Вот только не нужно тут разыгрывать искреннюю заботу и волнение! Это место пропитано ложью. Каждый шаг людей, окружавших меня после пробуждения, был просчитан. Каждое слово. Жест. Все было направлено на достижение их цели. И я наконец отчетливо поняла это.

Дура, идиотка, как можно было подумать, что о тебе беспокоились без задней мысли?!

Но даже тот факт, что мне сразу же сказали, чего от меня ждут, не утешал. Прежде добродушные улыбки, дававшие ложные иллюзии, в моем новом, жестоком мире превратились в оскалы.

– Милая…

– Меня зовут Риана, Мари, – мой голос прозвучал четко и спокойно, зато в душе разверзлась пропасть с острыми, как бритва, краями.