— Ну так что, будем сидеть сложа руки и ждать? — Питер начал метаться взад-вперед по кабине, словно загнанный в клетку зверь. — Кэрил, пойми, ведь одна моя копия уже погибла!

— Питер, ты не одинок в этом несчастье. — Хацис почувствовала некоторое раздражение оттого, что Эландер считал нападение на «Майкла Мэйджера» личной трагедией. — Ведь мои энграммы тоже участвовали в той миссии. А еще копии Клео Сэмсон, Кингсли Оборна, Майкла Тарета и…

— Ради бога, Кэрил, — прервал ее Эландер. — Я знаю, но имел в виду совсем не то.

— А что же тогда?

— Просто твоих копий намного больше, чем моих, — признался Питер. — Ведь ты…

Он замер с открытым ртом: казалось, слова застряли у него в горле.

Хотя на самом деле энграмм Питера Эландера в миссиях ОЗИ-ПРО насчитывалось намного больше, все же исходная нестабильность его копий снижала их конечную эффективность. Тот Эландер, которого отправили в систему Головы Гидры, оставался единственной достаточно долго сохранившейся его версией, и именно поэтому Кэрил так сильно ему симпатизировала. Однако ее действительно рассмешила эта фраза Питера.

— Так какая я, по-твоему? — усмехнулась Хацис. — Удачливая? Неблагодарная? Вконец испорченная?

— Не имеет значения. Кэрил вздохнула:

— Тогда скажи, что ты намереваешься предпринять.

— Не знаю, — с трудом выдохнул Эландер, пожимая плечами. — У нас не так много вариантов, чтобы выбирать.

— Вот в этом-то все дело, — согласилась Кэрил.

— Так ты думаешь, ничего не изменилось?

— Не совсем так, — медленно сказала Хацис. — Нет… Просто я не согласна с тем, что перемены кардинальные.

Питер глянул на нее из-под нахмуренных бровей и замотал головой:

— Ерунда какая-то, — пробормотал он, повернулся и вышел из кокпита.

Когда Эландер возвращался в жилой отсек, шаги его гулким эхом отозвались в переходе. Хацис вовсе не требовалось копаться в его чувствах, чтобы выяснить, куда он направляется, однако она все-таки проверила.

* * *

Наблюдательная платформа возвышалась над высохшим морем, которое по размерам когда-то равнялось почти двум Тихим океанам, пока все не испарилось напрочь.

Сотис была вымершей планетой, а ведь когда-то здесь царила жизнь. Ослепительные лучи Сириуса испарили местные водоемы как раз в то время, когда в них зародились достаточно сложные организмы. На месте океанов остались лишь соляные корки, содержащие останки многочисленных видов одноклеточных форм. По мнению специалистов, если бы не такие жесткие климатические условия, то через миллиарды лет можно было бы увидеть живые существа, свободно разгуливающие по скалистым побережьям Сотиса.

Однако те самые исследователи, что с таким энтузиазмом изучали Сотис, вскоре выбились из сил. Жилые отсеки базы Маккензи — это все, что осталось от колонии, основанной старыми энграммами, которые были отправлены с Земли в 2050 году. Близкое расположение Сириуса по отношению к Солнечной системе означало, что корабль «Дэвид Дейч» прибыл на нее уже через шестнадцать лет после старта с Земли. С тех пор прошло почти столетие, и энграммы, впервые основавшие жилую базу на одной из планет земного типа и создавшие наблюдательные станции на других, соседних планетах, постепенно вымерли. Единственными объектами, функционировавшими на базе, являлись механические устройства. Многочисленные искусственно созданные организмы, населявшие жилые комплексы, стали последовательно исчезать, поскольку прекратил свое существование их разум, отдававший приказы либо уничтожать, либо ремонтировать друг друга.

Наблюдать за дальнейшим ухудшением жизнедеятельности энграмм было не очень-то приятно, и потому Хацис старалась избегать изучения отчетов колонистов. Она понадеялась, что Питер уже просмотрел их раньше. Для участия в коротких космических миссиях энграммы должны быть точными копиями человеческого разума, однако они не смогли просуществовать и нескольких десятилетий. Клоны оказались не в состоянии справиться с происходящими изменениями. И поскольку в управляющем коде для создания таких копий изначально имелись незначительные ошибки либо произошли случайные мутации, то не удалось воспользоваться удачными решениями для выхода из сложившейся ситуации, что стало бы наиболее приемлемым. Вместо того чтобы приспосабливаться к новым условиям, энграммы действовали по-старому, подобно своим земным оригиналам. При этом очень часто возникали психозы. Если в таких случаях энграммы не иммобилизовывались извне, то они достигали состояния, которое называлось «мозговой отключкой» или отказом функционирования.

Кэрил раньше уже слышала об этом. Восстановить или починить дезориентированные копии не представлялось возможным. Хацис считала это своеобразной смертью представителей искусственного разума, для чего хорошо подходил термин «старение». Кэрил не знала, обратим ли такой процесс. Продолжительное существование копии Эландера предполагало, что случайные изменения в организме пошли ему только на пользу, однако проводимые Кэрил эксперименты с различными собственными энграммами не привели к каким-либо достоверным результатам.

Итак, теперь ей требовалось лишь время. После уничтожения Адрастеи во вселенной прошло всего тринадцать дней, но для быстродействующего мозга Хацис такой отрезок был сравним с несколькими месяцами. Многочисленные копии Кэрил функционировали хоть недостаточно эффективно, но старательно, участвуя в реализации различных долговременных проектов, направленных на обеспечение выживания остатков человечества. Ей требовалось лишь продержаться несколько предстоящих недель, по возможности избежав нападения со стороны Морских Звезд — и все разрешится само собой. Хацис была уверена, что разгадает проблему старения энграмм: затем, используя высокие технологии «прядильщиков», Кэрил надеялась объединить все разрозненные компоненты своей личности и продолжить работу над созданием собственного будущего окончательного образа. Каким бы он ни был…

Эландер скользил взглядом по запыленному котловану высохшего моря. Это позволяло Кэрил наблюдать за ландшафтом одновременно с копией-энграммой Питера. От вида торчащих ребер давно погибших морских животных Хацис невольно приходили на ум яркие картины той жизни, что когда-то царила здесь.

Пространство жилого комплекса было достаточно обширным для обеспечения нормальной жизнедеятельности нескольких дюжин людей, а также для размещения двух стартовых площадок космических челноков и строительства компонентов будущей орбитальной станции.

«Прядильщики» не вступали в контакт на Сотисе: чужаки появились здесь почти через тридцать лет после смерти последнего колониста — Фэйт Джонг. Хацис помнила ее — стройную, изящную компьютерную программистку, увлекающуюся бонсаем и популярной музыкой конца двадцатого столетия. Трудно было представить, как эта сумасбродная энграмма, с головой погруженная в премудрости операционной системы небольшого ядерного реактора, взорвала его, чтобы полностью развеять все неясности и сомнения, будоражившие ее помраченный рассудок.