За последние месяцы мистер Летов серьезно изменился. Пока в суде рассматривался его иск к правительству России, он неоднократно говорил мне, что непременно выиграет это дело, после чего Россия будет вынуждена заплатить ему четыре миллиарда долларов. То, что Россия отказалась исполнять решение суда, и ему надо теперь самостоятельно разыскивать и арестовывать российское имущество по всему свету, было для него серьезным и неожиданным ударом. Его финансовое положение сильно пошатнулось, и он уже не мог поддерживать тот стандарт жизни, к которому привык. У него начались нарушения сна, он стал раздражителен, часто впадал в депрессию. Отдаваемые им распоряжения стали противоречивыми, он отказывался выслушивать возражения, я был серьезно озабочен также провалами в его памяти, которые происходили все чаще, причем обратиться к врачам он отказывался категорически.

Я приведу пример.

За две недели до смерти мистер Летов распорядился увеличить число камер наблюдения на территории особняка. Раньше там было двенадцать камер – две на подъездных дорогах, четыре – в лесу за оградой, а оставшиеся шесть – по периметру. В самом здании камер наблюдения не было никогда. Мистер Летов приказал установить ещё четыре камеры – одну перед крыльцом, и три – около гаражной двери. Места для этих камер и поле обзора для каждой из них он выбирал самостоятельно и мои возражения проигнорировал.

Мне показалось очень странным такое внимание к площадке перед гаражом. С точки зрения безопасности, панорамный обзор бетонированного пятачка площадью в двадцать квадратных метров не имел никакого смысла, о чем я и сказал мистеру Летову. Но, как уже было сказано, он только отмахнулся и настоял на своем. Я полагаю, что это была совершенно неразумная трата денег, сособенно с учетом стесненных обстоятельств, в которых мистер Летов находился.

Еще один пример его странного поведения. Примерно в то же время, когда мистер Летов распорядился установить дополнительные камеры наблюдения, он приказал заменить дверь в ванную комнату, в которой впоследствии было обнаружено его тело. Раньше это была обычная дверь с рычажными ручками с обеих сторон и блокиратором внутри. Мистер Летов приказал заменить её на новую, в которой вместо внутреннего блокиратора был толстый металлический засов, с дверными ручками никак не связанный. Также он потребовал, чтобы в эту дверь был вставлен банемский замок, но с замочной скважиной только изнутри. Я категорически возражал против этой замены, потому что при такой конструкции открыть дверь из спальни было бы невозможно, и в случае какого-либо инцидента пришлось бы высаживать дверь. Мистер Летов вел себя со мной очень грубо и даже пригрозил увольнением, если я буду продолжать подвергать сомнению его распоряжения. Ещё он приказал заложить кирпичами окно, которое вело из ванной комнаты во двор особняка, и дополнительно установить на этом окне толстую металлическую решетку.

Такое поведение мистера Летова было совершенно нерациональным и внушало мне серьезные опасения относительно его психического состояния.

Утром, в день своей смерти, мистер Летов проснулся в половине девятого, позавтракал и приказал мне поехать в Лондон, забрать его знакомую девушку Светлану из гостиницы «Вестбери» и отвезти её по адресу, который она мне назовет сама. После этого я должен был вернуться в особняк. Это означало, что примерно в течение двух часов мистер Летов будет находиться в особняке один, без охраны, потому что из-за его финансовых затруднений, поддерживать безопасность на том же уровне было невозможно. Обычно я избегал оставлять мистера Летова одного, но он настоял и только попросил меня полностью закрыть дом, потому что он никуда выходить до моего возвращения не собирается. Перед выездом я обошел дом, убедился, что все входные двери заперты, закрыл и запер ставни на окнах первого этажа.

Я выехал в десять утра, а когда уже был на окружной дороге, позвонил Светлане, сказал, что буду через полчаса, и попросил её ждать меня в лобби гостиницы. Я был чрезвычайно удивлен, когда она сказала, что она вовсе меня не ждет, что у нее с мистером Летовым была другая договоренность, и она уже едет в оплаченном им кэбе к месту встречи. Я спросил, едет ли она в особняк, но она ответила, что нет, и что они встречаются совершенно в другом месте, до которого ей ещё добираться около часа. Это было просто невозможно, потому что в поместье ни одной машины больше не было, и ни к какому месту встречи мистер Летов добраться никак не мог. Я спросил, не перепутала ли она что-нибудь, но она ответила, что не перепутала, и что мистера Летова к этому месту отвезти должен был я. Она очень встревожилась, узнав, что я направляюсь в Лондон, и попросила меня срочно связаться с мистером Летовым и уточнить, кто и куда должен ехать.

На мой взгляд, этот пример убедительно показывает, в каком расстроенном состоянии находилась психика мистера Летова перед его смертью.

Я немедленно позвонил мистеру Летову на его мобильный номер, но телефон не отвечал. Тогда я развернул автомобиль и вернулся в особняк.

В холле на первом этаже я увидел мобильный телефон мистера Летова с двумя неотвеченными вызовами. Самого мистера Летова нигде не было, но, поднявшись в его спальню, я обнаружил, что дверь в ванную заперта изнутри. Я позвал его и, не получив ответа, выбил дверь и увидел, что мистер Летов лежит на полу без признаков жизни. Пощупав пульс, я убедился, что он мертв, спустился вниз и вызвал врачей и полицию.

До приезда медиков и полиции, а также в течение примерно двух часов после их появления, я постоянно находился в холле на первом этаже. Потом констебль предложил мне подняться вместе с ним в ванную комнату и указал на привязанный к перекладине для душевой занавески обрывок черной материи. Я опознал в этом обрывке кашемировый шарф мистера Летова. Вторая часть шарфа была туго затянута на горле мистера Летова, но на нем была черная водолазка, и поэтому я не заметил шарф, когда проверял пульс.

По требованию полиции я выдал им свой компьютер, оба мобильных телефона – служебный и личный, а также все записи с камер видеонаблюдения. Меня попросили также переодеться, и ту одежду, которая была на мне с утра, полиция изъяла для экспертизы. В протоколе допроса я указал, что считаю случившееся самоубийством, и привел примеры неадекватного поведения мистера Летова в последнее время.

Я полагаю, что самоубийство мистера Летова не было спонтанным актом, но планировалось им заранее. Только так можно объяснить произведенные им переделки в ванной комнате, цель которых теперь совершенно очевидна: забаррикадированное окно и неоткрываемая снаружи дверь ванной должны были исключить возможность постороннего вмешательства в тот момент, когда он решит свести счеты с жизнью. В последний момент он, очевидно, решил дополнительно подстраховаться и именно поэтому отослал меня из особняка под явно надуманным предлогом».

Глава 8

Группа «Хотспер». Опера нищих

У меня припасены на этот случай клеенчатые плащи:

Они прикроют наше платье, которое им хорошо знакомо.

В. Шекспир «Генрих IV», ч.1, акт 1, сцена 2

– Так ведь он неплохо заработает, не так ли Рори? – поинтересовался Дон, глядя на монитор. – Место бойкое. Я ему немного завидую, Рори. А ты ему завидуешь?

– У меня ревматизм и эмфизема легких, – прокряхтел Рори. – Мне на тротуаре делать нечего. Тем более в такую погоду. И погаси сигарету, Дон. У тебя есть свой офис. А я здесь сплю, и из-за тебя всю ночь мучаюсь от кашля. Даже на улице слышно. Если бы я был лошадью, меня бы уже давно пристрелили.

Дон бросил недокуренную сигарету на пол, придавил подошвой, потом, поймав жалобный взгляд Рори, с трудом нагнулся, поднял окурок, огляделся и наконец засунул его в карман брюк.

– Знаешь, почему тебя ещё не пристрелили, Рори?

– Потому что я