Народищу набилось – не протолкаешься, кто-то меня притормозил за локоток, дескать, полегче на поворотах, я ему и дал по губам, однако же миролюбиво добавил, что, мол, он здесь не один и нечего командовать. Тут он неожиданно размахнулся и приятно поразил меня хуком, от которого я вылетел на улицу, попутно прихватив с собой большую компанию посетителей из спортклуба «Лихая матросня».

Возвращаюсь это я с улицы, а публика в зале уже выстроилась широким кругом, чтоб следить за нашей потасовкой. «Ну, – говорю я малому, – если кто из родственников ходит на свободе, дай адресок, я сообщу, когда надо будет собирать тебя по частям». Он начал было отшучиваться, а тут я ему как врежу!.. Локтем взял в захват его шею и перекинул парня за стойку бара. Он, видать, был малый не промах. Отскочил от стойки как на пружинах, и при этом ухитрился заехать мне ногой под дых. Я снова очутился на улице, где «лихие матросы» стряхивали с себя дорожную пыль.

Заварушка началась по новой. Серьезная разминка мне по душе, за то и люблю спорт. Противник мне все же попался из начинающих, потому как я четыре раза укладывал его на пол (должно, припоминаете, Ваше Величество, мой фирменный удар слева). Но он и не помышлял о том, чтобы сдаться. Опять изловчился приложить меня в челюсть, в результате мы снова воссоединились со спортклубом, но «лихим матросам» явно надоело выскакивать вместе со мной на улицу. Я беспрепятственно возвратился в заведение, поскольку выбитая дверь уже не могла служить препятствием. Внутри удалось сокрушить, к сожалению, только полку с напитками, потому как аккурат подоспел Рыжий Васич и издаля закричал, чтобы я, мол, охолонул. «Кретин безмозглый, дубина стоеросовая! – орет не своим голосом. – Это же мистер Тео, который экспедицию снаряжает!»

М-да… Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Угораздило же меня отвалтузить своего нового нанимателя! Хозяин, правда, похоже, не в обиде, знай себе ухмыляется и просит почтеннейшую публику не встревать, а дать ему вволю кулаками помахать.

«Извиняйте, – говорю, – что все так нескладно вышло. Кабы не эта легкая разминка, глядишь, и я пригодился бы полюса открывать-закрывать или что другое».

«Разминка делу не помеха, – говорит он. Тут только я разглядел его как следует: крепкий такой, плечи широкие, волос рыжий и весь как есть в веснушках. – Вы мне очень даже по нраву пришлись. Скажите только, какой пост вам бы хотелось занять?»

Ну, выбрал я себе должность подходящую, чтобы, значит, одежка форменная полагалась. «Хочу, – говорю, – капитаном быть. Какого-нито ранга, можно второго, можно первого». «Будь по-вашему, – отвечает. – А теперь пожалте драться!»

«Нет, – говорю, – своего работодателя я пальцем не трону. И вообще, без причины отродясь руки не распускал». Вашему Величеству хорошо известно, что есть две вещи на свете, с которыми шутки плохи. Первое – прямой удар левой, от которого все в глазах зеленеет; второе – прямой правый, от него тоже все перед глазами плывет, только лиловым кажется. Вам такого не довелось испробовать, Ваше Величество, но вы и не жалейте, что тут я перед вами в долгу остался и впредь остаюсь преданный вам и к супруге вашей со всем моим почтением расположенный, а к ручкам дражайшей матушки вашей с сыновьей любовью припадающий.

бывший управитель Островов Благоденствия,

процветанию оных весьма поспособствовавший

дон Сан-Джеймс От-Уха-До-Уха.

Дель-Джерсейсити иль Рыночная площадь, 7.

– Меня никто не спрашивал? – осведомился мистер Тео по возвращении домой.

– Спрашивал. Палач!

– Как вы смеете со мной шутить?!

– Искренне сожалею, мистер Тео. С радостью доложил бы, что вам нанес визит Бернард Шоу или наведалась Дина Дурбин, однако ситуация такова, что вами интересовался именно палач.

– Что за палач и по какому вопросу?

– Тот, кто приводит приговоры в исполнение. По какому вопросу? Надеюсь, по личному делу. Конечно, в наш век ничему не приходится удивляться, и все-таки пока еще не дошло до того, чтобы даже к миллионерам палачи официально являлись на дом для свершения казни. Электрического стула у него при себе не было, всего лишь чемодан, в котором могла бы поместиться разве что складная электрическая табуреточка, но я что-то не слышал, чтобы такие производили.

– Вы сами ведете себя как палач, мистер Торн! Что вам ни скажи, выворачиваете все слова наизнанку. Когда приходил этот тип?

– Должно быть, часов в одиннадцать. С тех пор сидит здесь и вас дожидается.

Мистер Тео заглянул в гостиную и действительно застал там гостя.

Высокий лоб его пришелся бы впору философу, суровое выражение лица явно было позаимствовано у сыщика-всезнайки из дешевых детективных романов, заносчивость – у бездарного провинциального актера, а кричащие детали гардероба могли бы повергнуть в зависть разбогатевшего колбасника.

– Меня зовут Сократ Швахта… можно просто Крат. Я к вашим услугам, сэр.

– Так это вы засыпаете меня телеграммами? Что вам от меня нужно? Я вас к себе не вызывал!

– На мое письмо вы не ответили, и я счел ваше молчание знаком согласия. Продал свой сад с цветами, отказался от пенсии в пользу бедного родственника, о чем и был составлен акт, заверенный нотариусом.

– Ступайте к черту, пока я не велел гнать вас взашей!

– Ах, так? Ну, это вам даром не пройдет!

Палач ушел ни с чем, но покоя не было ни минуты.

Густав Барр потребовал наушники, чтобы у себя в шкафу слушать радио. Полиция потребовала штраф в две сотни долларов, так как Рыжий Васич отдубасил в подъезде подвернувшегося под руку доктора. А вечером, как гром среди ясного неба, заявился сэр Артур Максвелл собственной персоной. Зычный, раскатистый бас, весьма впечатляющая наружность: смуглое, изборожденное морщинами лицо – ни дать ни взять библейский Мафусаил, белая бородка клинышком – из тех, что называют козлиными, строго поджатые губы… Картину дополняли серый цилиндр, тщательно свернутый коричневый зонт, светлое, очень узкое и короткое пальто и большущие галоши. Энергичная, размашистая поступь на каждом шагу подчеркивала научный авторитет знаменитого исследователя.

Сэр Максвелл с легкостью ориентировался в полярных широтах и добрался от озера Чад до водопадов Замбези, не сбившись с пути. И это без компаса, через непроходимые тропические джунгли, руководствуясь лишь блестящим знанием географии! Однако в данный момент почтенный ученый ругался как сапожник, так как вопреки объяснениям трех полицейских и подсказкам нескольких прохожих он с самого утра блуждал по Сан-Франциско в поисках этой треклятой 45-й улицы. А ведь на сей раз он был вооружен компасом!

Хозяин радушно протянул гостю руку, но тот в испуге попятился.

– Нет-нет, держите свои микробы при себе!

– Присаживайтесь, пожалуйста! – предложил мистер Тео, несколько озадаченный несостоявшейся процедурой знакомства.