Монах поменьше ростом очухался и снова бросился на меня. Он с такой скоростью размахивал своим оружием, что я видел перед собой только нечеткое темное пятно, но мой меч блокировал и отражал все удары, как будто умел соображать. Сам не пойму, как я бился с этим типом, который явно был мастером фехтования.

Казалось, что мой меч вообще невесом. Все стало похожим на замедленный танец во сне. Я мог оценить приближение меча нападавшего, как будто он летел на меня из далекого далека.

Монах сделал еще один отчаянный выпад.

Я с легкостью отвел его клинок и с силой ударил левым кулаком в висок. Монах повалился на колени.

– Извините, – сказал я. – Я никого не хочу покалечить. Я просто помогаю дяде, иначе он отправит меня в приемную семью. Вы кто?

Прежде чем он успел ответить, кто-то схватил меня за шиворот и вытащил на лестничную клетку. Это был высокий монах – тот, который заговорил первым. Он развернул меня и впечатал в стену, одновременно перехватив правое запястье. Мой клинок звякнул о бетон. Монах прижал острие меча к моему горлу.

– Хочешь жить – брось меч, – приказал он.

– Хорошо.

Я бросил меч. Секунду никто из нас не двигался. Думаю, мы оба удивились, что я с ним расстался. А потом, даже не обдумав свои действия, я со всей мочи ударил монаха коленом в пах. Тот сразу упал и больше не шевелился.

Я перепрыгнул через его тело, схватил меч и поднялся навстречу второму монаху, который уже выходил на лестницу. Он увидел своего упавшего напарника и коротко вскрикнул, а я ухватил его за плащ и рывком швырнул себе за спину.

– Останови его! – сдавленно крикнул главный с пола.

Я рванул по коридору со скоростью спринтера. Меч постукивал по ковровому покрытию.

Я нажал на кнопку вызова лифта. Если его никто не вызвал после прибытия моих преследователей, то он должен был ждать меня на этаже.

Двери плавно разошлись. Внутри стоял дядя Фаррел. А еще там был третий монах в коричневом плаще и с черным мечом, и меч он приставил к дядиному горлу.

– Альфред! – пискнул дядя Фаррел.

– Брось меч на пол, – сказал новый монах. – Брось меч, или он умрет.

– Мм, Альфред, – выдавил дядя, – ты лучше сделай, что он велит.

Я услышал, как у меня за спиной открылась дверь на лестницу, оглянулся и увидел, что ко мне направляются первые два монаха. Высокий, которому я засветил коленом в пах, хромал в нескольких шагах позади напарника.

– Тебе некуда бежать, – заявил высокий. – Если отдашь нам меч, то, может, останешься в живых.

– Если убьете моего дядю, – сказал я тому, что стоял в лифте, – я вас всех поубиваю.

Это прозвучало категорично, хотя особой решительности я не испытывал. Я никогда не смог бы убить человека, но монахи об этом не знали.

– Мы никому не хотим вреда, – ответил высокий монах. – Нам нужен только меч.

– Ну, Эл, отдай им меч, – взмолился дядя Фаррел. – Не тяни резину!

И тут монах, который был меньше ростом, потерял терпение. Он завопил дурным голосом, поднял меч над головой и бросился на меня.

– Нет! – крикнул ему высокий.

Я заблокировал удар апперкотом (если это подходящее слово, я не знаю фехтовального жаргона). Мой меч был больше. Металлический скрежет от соударения клинков был похож на звук столкновения двух машин.

Меньший клинок разлетелся в пыль. Я схватил монаха за руку и зашвырнул его в лифт. На головы нам сыпался сверкающий дождь из черных металлических крошек.

Монах врезался в дядю Фаррела с третьим монахом и сбил их с ног. Шагнув в лифт, я схватил дядю за руку и вытащил его наружу. Потом я проволок его пару шагов по коридору, но выход на лестницу все еще преграждал высокий монах.

– Клянусь честью, – произнес он, – нам нужен только меч. Прошу тебя. Ты сам не понимаешь, что творишь.

Монах протянул ко мне руку:

– Отдай меч, и вы не пострадаете. Даю слово.

– Прочь с дороги, – сказал я ему. – Мы уходим.

– Далеко вам уйти не удастся, – пообещал монах.

Готов поклясться, что я видел, как под капюшоном блестят его глаза, но они были не красными, как у какого-нибудь демона, а светились мягким голубоватым светом, как от ночника.

– Ты недолго будешь им владеть, – сказал он. – Мы знаем, кто ты.

А потом этот высокий монах сделал то, к чему я совершенно не был готов, – отошел в сторону.

Позади меня возмутился второй, но главный только поднял руку. Она была очень бледная, а пальцы изящные и тонкие, почти как у женщины.

– Нет, – тихо сказал он, а потом обратился ко мне: – Мы еще встретимся.

Мы с дядей побежали вниз по лестнице. Большая дверь громыхнула, как пистолетный выстрел.

Я бежал, перескакивая через ступеньку, и волок за собой дядю Фаррела. Спустившись так на два пролета, я остановился и прислушался. Тишина.

– Еще двадцать семь этажей, ты справишься? – спросил я.

– Грузовой лифт, – хватая ртом воздух, ответил дядя Фаррел. – Можем спуститься на нем.

Я толкнул дверь в темный коридор, который вел к грузовому лифту, а потом затолкнул туда дядю. Дядя перебирал трясущимися руками ключи и не переставая шипел на меня. С ума я, что ли, сошел? Сцепился с бандой монахов. Он сказал, что я все запорол и его жизнь тоже. А я думал о брезентовом вещмешке, который оставил в коридоре возле офиса Сэмсона. Мне казалось, что я где-то читал, будто копы умеют снимать отпечатки пальцев с ткани.

Дядя Фаррел был прав, я все испортил – и его жизнь, и свою.

Наконец он нашел нужный ключ, и, когда двери грузового лифта открылись, мы ввалились внутрь. Дядя нажал кнопку нижнего этажа. Мы прислонились к задней стенке кабины и постарались восстановить дыхание.

Двери лифта разошлись.

– Мистер Майерс был прав – это не простой меч, – сказал я, и мы вышли в вестибюль.

– Где ты, кстати, научился так размахивать мечом? – спросил дядя.

Ответа он не стал дожидаться, и слава богу, потому что его не было.

Дядя задал следующий вопрос:

– Ты взломал код?

Я кивнул.

– О, так ты, оказывается, юноша с массой скрытых талантов? И какой же код?

– Два-пять-три-семь-три-три.

– Что это такое?

– Это, – сказал я, – мое имя.

Дядя вытаращил на меня глаза.

– Еще может быть «Alepee», но это не имеет смысла.

– Как и твое имя. Кто-то нас заложил, Альфред.