Их проводник в алом плаще знаком попросил его сделать еще несколько шагов вперед, чтобы за ним могли последовать остальные.

– Здесь вы с командой можете переночевать, небесный путешественник. Должно быть, боги очень любят вас! Иначе никак не объяснить, что вы сумели сюда добраться.

И, не дожидаясь ответа, старый воин повел его дальше в подвал, когда-то использовавшийся, судя по всему, в качестве склада. Странный запах прочно укоренился в неровных белых стенах. Судя по всему, помещение было выбито прямо в камне.

В конце концов они оказались в просторной нише, где горела масляная лампа, а над маленьким язычком пламени поднимался маслянистый дым. На полу были разложены пестрые одеяла, а миска с присыпанной солью рыбой, должно быть, это был их ужин.

Цапотец пригласил сесть. Барнаба опустился на пол, наблюдая, как его люди тоже занимают места в стенных нишах подвала. Цапотцы, нашедшие здесь пристанище, внимания на них не обращали. Завернувшись в пестрые одеяла, они смотрели прямо перед собой или спали. Никто не смотрел на них. Людей здесь было намного больше сотни.

Коля без приглашения бухнулся на пол рядом с Барнабой и потянулся к миске с рыбой. Хозяин бросил на него мрачный взгляд и хотел было что-то сказать, но Барнаба жестом остановил его.

– Прошу, будь к нему снисходителен. Он друсниец.

Старый воин только хмыкнул в ответ.

– Он мой телохранитель. Поклялся не отходить от меня ни на шаг.

Услышав эти слова, Коля поднял голову и вызывающе усмехнулся прямо в лицо цапотцу.

Барнаба взял одно из одеял из колючей шерсти.

– Благодарю за гостеприимство... — Он поглядел на старика.

– Чуллунку Валла, — ответил тот. Теперь он тоже сел. — На твоем языке это означает «воин из льда». Как и большинство здесь, я родом из горных провинций Цапоте, и боюсь, что именно мое имя принесло мне сомнительную честь стать наместником в этом городе вечного льда, — он взял кусочек рыбы и протянул его Барнабе.

Священнослужитель попытался не обращать внимания на желтоватую корочку соли и просто откусил. Когда он пытался прожевать твердую рыбу, ему казалось, что язык вот-вот одеревенеет. Каждая капелька слюны была перенасыщена солью, глоталось с трудом.

Чуллунку протянул ему флягу из тыквы.

– Выпей вот это, — он улыбнулся. — Рыба должна плавать.

Варево было похоже на жидкий огонь. Но привкус соли заглушило. Когда рыба оказалась в животе, Чуллунку одобрительно кивнул. У Коли, судя по всему, с этим трудностей не возникло. Он как раз взял себе второй кусок и жестом попросил передать ему флягу.

– Твой телохранитель ведет себя так, словно он — большой господин.

– Привилегия воинов. Он хорош.

– Хорош в умении подставляться? Судя по его виду, ему крепко досталось.

– Меньше, чем людям, которые бросали мне вызов, — отрезал друсниец.

Что же это, старый цапотец решил подраться с Колей? Барнаба за всю свою жизнь видел достаточно примеров абсурдной воинской гордости, чтобы заволноваться.

— Тебе наверняка интересно, зачем мы здесь, Чуллунку.

— Верно, — ответил он, не спуская взгляда с Коли.

Барнаба всю дорогу размышлял о том, что ответить на этот вопрос, поскольку не спросить о цели их путешествия не могли. Он колебался между наглой ложью и историей, хотя бы отчасти похожей на правду. Он никогда не мог представить себя в роли священнослужителя богини Нангог. У любого более-менее лояльного слуги бессмертного не было иного выбора, кроме как быть ее врагом. А цапотцы не славились своей щепетильностью. Значит, нужно сказать полуправду...

– Мы ищем сокровище. Нас послал бессмертный Аарон.

– Бессмертный Аарон?

Коля закатил глаза, словно Чуллунку только что задал очень глупый вопрос.

— Тот самый Аарон, который атаковал храм моего народа в Золотом городе? Я-то думал, вы торговцы. Надо было бросить вас на улице, на вашем поднебесном корабле, на поживу духам бури.

— Мы отправимся дальше, на север, — произнес Барнаба настолько тихо, что кроме Коли его не услышал никто из его товарищей. — Если верить твоим словам, мы все равно все погибнем. Так что можешь сказать, что не предупреждал нас и послал на смерть. Возможно, твои священнослужители будут рады услышать это.

— Еще как будут. Но тебе повезло, небесный путешественник, еще выше мы ценим законы гостеприимства. Сегодня вы получите все необходимое. И я хотел бы, чтобы завтра вы уехали как можно раньше.

Барнаба кивнул, взял еще кусок соленой рыбы к принялся молча жевать, глядя на крохотный пляшущий огонек масляной лампы.

– А где вы находите белое золото? — поинтересовался Коля через некоторое время.

Цапотец склонил голову набок, пристально вгляделся в покрытое шрамами лицо воина. — Тебя интересует золото Вану? — На губах старика играла хитрая улыбка. —Хочешь помочь нам добывать его? Судя по виду, ты человек сильный. Хоть у тебя и всего одна рука, помощь твоя была бы неоценима. Мы переносим белое золото по мосту к вратам между мирами, на другой стороне реки. Идти нужно десять миль. Когда дни настолько коротки, как сейчас, это очень опасно. Нужно достичь ворот до наступления ночи. Три луны тому назад мы потеряли целый караван, — он поднес к губам тыквенную флягу и сделал большой глоток. — Не стоит вам ехать дальше, на север, — Чуллунку пристально поглядел на Барнабу. — Предводитель отвечает за жизнь своих людей. Поворачивай назад!

– Как же ты со своими людьми живешь здесь?

– Мы все добровольцы. Наша страна нуждается в нас, — он снова перевел взгляд на Колю. — Из-за белого золота. У тебя широкие плечи, воин. Если захочешь служить мне три луны, получишь мешок белого золота, какой сумеешь унести.

Глаза друснийца расширились.

– Ты поклялся, что пойдешь со мной на север, — напомнил ему Барнаба.

– Когда я вернусь... — начал Коля, когда за его спиной вдруг раздался голос.

– Осторожнее, ты заключаешь дерьмовую сделку! — К ним подошел лоцман, Набор. — Я же говорил тебе, что у цапотцев весьма своеобразное чувство юмора, идиот. Ни знаешь, что означает «валу» на их языке? Птичий помет. Их белое золото — не что иное, как горы дерьма. Не смотри на меня так, это самая что ни на есть правда!

– Правда, что ли? — вспыхнул Коля.

Чуллунку поднял тыквенную флягу, словно собираясь выпить за его здоровье.

– До последнего слова. И, несмотря на это, вану — наше белое золото. Не проходит и недели, чтобы во время его добычи здесь не погиб рабочий. Мы наполняем пятьсот мешков каждый день. Даже в снежную бурю и даже когда нам угрожают проклятые духи. Мы сражаемся за дерьмо... — Он захихикал так, что Барнаба задумался, в своем ли старик уме.

– Зачем, черт побери, вам нужен птичий помет? — заорал Коля, отнимая у цапотца флягу.