Впрочем, барон с баронессой мало походили на людей, которые стали бы вникать в подобные мелочи. Скорее всего этим занималась Элизабет, что заставляло задуматься об отношениях, связывавших дочь графа Роузмонта с четой Баттенбернов. Эта ситуация настолько озадачивала полковника Блэквуда, что в конце концов он не выдержал и поручил Нортхэму в ней разобраться. Пожалуй, это было самое деликатное из всех поручений полковника и, как оказалось, не лишенное даже некоторой приятности. Без этой строптивой девицы, пожалуй, было бы скучновато.

Добравшись до главной лестницы, Нортхэм с опаской обошел кадки с папоротниками, стоявшие возле перил по обе стороны от лестницы. Он содрогнулся, представив себе, какой грохот вызвало бы их падение на паркетный пол внизу, Подняв свечу, он нащупал ногой первую ступеньку и двинулся вниз по ковровой дорожке. Днем, когда он проявил интерес к библиотеке барона, ему показали, где она находится, и теперь он без труда нашел дорогу. Повернув ручку, он открыл дверь и заморгал, ослепленный светом лампы. Прошло несколько секунд, прежде чем граф разглядел фигуру, сидевшую в кресле барона за пределами светового круга.

– Леди Элизабет, – чопорно произнес он. Убаюканный царившей в доме тишиной, он не ожидал, что в библиотеке кто-то есть, и теперь слегка растерялся. – Простите, я не знал, что здесь занято.

Брови Элизабет приподнялись. У нее возникло ощущение, что перед ней не столько извиняются, сколько упрекают в том, что она оказалась там, где ей быть не следует. Отложив перо, она плотнее запахнула на груди зеленую шаль, хотя ее ночная рубашка была не более откровенной, чем платье, которое она надевала на музыкальный вечер. К чести Нортхэма, его глаза не отрывались от ее лица.

– Вам что-нибудь нужно? – осведомилась она любезным тоном.

Нортхэм стоял в дверях, не делая попыток войти в комнату.

– Да вот… хотел что-нибудь почитать на сон грядущий.

– В таком случае очень удачно, что вы забрели в библиотеку.

– Удача здесь ни при чем, – заверил он ее. – Я сюда и направлялся.

Элизабет промолчала, не скрывая своего скептицизма. Взгляд Нортхэма упал на перо и лист бумаги, лежавшие перед ней.

– Письмо полковнику? – Она кивнула. – Вам не кажется, что уже довольно поздно, чтобы сочинять послания?

– Мне следовало сделать это несколько месяцев назад, как вы совершенно справедливо заметили сегодня днем.

Он не стал поправлять ее, уверенный, что она сознательно исказила смысл его вопроса.

– Я вам не помешаю, если поищу себе книгу?

Элизабет сделала широкий жест рукой, видимо, означавший, что он может делать все, что угодно. Однако не вернулась к письму, предпочитая наблюдать за ним.

– Вы хотели бы что-нибудь определенное?

– «Законы народонаселения» Мальтуса, – ответил Нортхэм. – Мне показалось, что я видел здесь эту книгу.

– Вы уверены? Если вам требуется средство от бессонницы, я бы порекомендовала горячее молоко. – Он громко рассмеялся, напомнив Элизабет, каким приятным может быть мужской смех. Она даже пожалела, что недостаточно остроумна, чтобы заставить его смеяться чаще. – Вон там, справа от вас. На верхней полке.

Указательный палец Нортхэма скользнул по корешкам с золотым тиснением. Внезапно он остановился и поднял свечу выше. В желтоватом пламени цвет кожаных переплетов казался более насыщенным и глубоким.

– О, – заинтересованно протянул он, – это еще что такое? – Он снял с полки книгу и усмехнулся, разглядывая обложку. – «Замок Рэкрент», – прочитал он вслух. – Готический роман. – Он посмотрел на корешок, где было указано имя автора. – Мария Эджуорт. Наверняка псевдоним. Едва ли кто-нибудь в здравом уме признается в авторстве готического романа.

– Вы несправедливы. Это очень увлекательная книга.

Нортхэм, улыбнувшись, скептически выгнул бровь. Прядь светлых волос упала ему на лоб, сияя в пламени свечи.

– Неужели? – произнес он насмешливо – Она ваша?

– Нет, баронессы, – отозвалась Элизабет равнодушным тоном. – Но я ее прочитала. И потому могу судить о ее содержании. Вы же беретесь судить о том, чего не знаете.

– Хорошо сказано, миледи. – Он сунул томик под мышку и продолжил поиски. – А, вот она.

Поставив свечу на стол, Нортхэм снял с полки сборник творений Мальтуса и пролистал его, чтобы убедиться, что это то, что он искал. Затем сунул книгу туда, где уже находился готический роман.

Элизабет позабавило, что он решил прихватить с собой «Замок Рэкрент» лишь по той причине, что ей удалось задеть его, упрекнув в косности мышления. Светская молодежь увлекалась либеральными идеями, и граф Нортхэм, хотя, по словам баронессы, ему уже исполнилось тридцать два года, наверняка относил себя к этой категории.

Улыбнувшись, она откинулась в кресле, обнаружив, что теперь, когда граф закончил свои дела, ей стало легче дышать. Она даже не отдавала себе отчета, насколько неловко чувствует себя в его присутствии, пока он не собрался уходить.

Однако Нортхэм, вместо того чтобы направиться к двери, подошел к столу орехового дерева, за которым она сидела.

– Могу я попросить вас передать мои наилучшие пожелания полковнику?

– Конечно, – пожала плечами Элизабет, даже не сделав попытки взять в руки перо.

– Может, мне подождать, пока вы закончите письмо, и проводить вас в вашу комнату?

Это было последнее, чего она хотела.

– Не стоит В этом доме я ориентируюсь гораздо лучше, чем вы.

– В таком случае, может, вы проводите меня?

Элизабет покачала головой:

– Боюсь, нас могут неправильно понять, милорд. Вы одеты надлежащим образом, – граф все еще был облачен в вечерний костюм, – а вот обо мне этого никак не скажешь.

Она замолчала, не желая привлекать внимания к своему ночному туалету, и инстинктивно стянула на груди концы шали.

– Пожалуй, – согласился Нортхэм, однако почему-то не спешил уходить. Ему нравилось смотреть на Элизабет, на безупречную линию ее лба, изящный изгиб щеки и четкий рисунок рта. Но больше всего ему нравились ее глаза. Миндалевидные и почти такого же цвета, как золотисто-каштановые волосы, они приковывали его взгляд – если, конечно, не позволять ему опускаться ниже скромного выреза ее ночной рубашки и не задумываться о том, что скрывается под ней. – Кстати, вы не составите мне компанию завтра на охоте?

Элизабет, не ожидавшая ничего подобного, растерянно заморгала. Наконец она вежливо произнесла:

– Я польщена оказанной мне честью, но…

– Ради Бога, леди Элизабет, это приглашение на прогулку, а не предложение руки и сердца.

Если бы Элизабет стояла, то, наверное, отступила бы на шаг. Но поскольку она сидела, насмешливый тон Нортхэма буквально пригвоздил ее к креслу. Это был один из тех случаев, когда Элизабет вспоминала, что она истинная дочь графа Роузмонта.