— Что значит — предохраняться? — не понял эльф.

— Если женщина готова принять семя мужа, но при этом не хочет зачать ребенка — это можно как-то обеспечить?

— Сейчас. — Дагрон вышел.

Вернулся через пару минут, протянул Златке очередную конфету, подал стакан с напитком. Златка проглотила драже.

— Как долго действует это средство? — уточнила у старшего мужа. На всякий, так сказать, случай.

— До конца твоего текущего женского цикла и еще три следующих цикла.

— Ого! Неплохо! А для здоровья оно не вредно? И откуда оно у тебя?

— Я занимаюсь приготовлением таких пилюль для королевы и женщин из благородных семей. Это наше древнее эльфийское знание. И — я не посмел бы тебе навредить, жена.

Даг взглянул на Злату так, будто она сморозила неимоверную глупость. Девушка не стала обращать внимания на оскорбленного в лучших чувствах мужчину. Сейчас ее больше заботило состояние второго мужа.

— Даг, Ол, может, вы все же пойдете, прогуляетесь? Воздухом подышите? — Злата была как-то совсем не готова к тому, чтобы за ее единением с одним мужчиной наблюдали двое других.

— Хорошо, мы выйдем, — неохотно согласился Дагрон за двоих. — Но я буду рядом, за стенкой. Если что-то пойдет не так — зови меня.

— Хорошо. Идите уже. — Девушка вновь потянулась ко второму мужу.

Сандгрон пылал, как печка, и продолжал светиться. Дыхание мужчины было хриплым, тяжелым.

— Иди ко мне, муж, — позвала его Златка. — Возляг со мной, отдай мне свое семя.

Получив эту команду, мужчина вдруг ожил, словно с него спало какое-то заклятие. Взгляд Санда сделался почти осмысленным.

— Злата… Желанная… — прохрипел он, схватил девушку в охапку, уложил попкой на край оттоманки.

Сам встал рядом на колени, прижался бедрами к ее все еще разгоряченному предыдущими ласками лону. Начал медленно играть набухшими сосками жены, поглаживать и целовать их, смаковать, как самое редкое лакомство. Руки мужчины скользили по телу Златы чувственно, плавно, согревая тонкую кожу своими жаркими прикосновениями. Джинсы с гладких девичьих бедер исчезли как-то совершенно незаметно, будто растворились.

Даже в перевозбужденном состоянии, рискуя сгореть от страсти, Санд заботился о своей женщине, о ее удовольствии. Это было так… так по-настоящему, так трогательно и правильно, что Злата поплыла, как воск, расплавилась от нежности к своему партнеру. Открылась для него так сильно, как могла. Обхватила ногами его поясницу, заставила прижаться ближе.

Санд правильно понял ее безмолвный призыв и проник своим мощным стержнем в жаркую глубину…

— Двигайся, мой воин! — приказала Злата и чуть пошевелила бедрами.

Это было чудесно, восхитительно — впервые за несколько недель почувствовать себя наполненной, окутанной жаркой негой. Но хотелось большего. И Сандгрон не подвел. Задвигался — сначала медленно, неторопливо, почти выходя из девушки и возвращаясь к ней вновь. Постепенно движения Санда ускорялись, становились короче и жестче. И это тоже нравилось Злате. Она радостно подавалась навстречу каждому толчку мужских бедер. Принимала резкие удары — и требовала новых. Взлетала все выше на волнах овладевшего ими обоими яростного безумия.

— Еще, — просила непослушными губами. — Ещё!

Наконец, почти болезненный узел напряжения в ее животе вспыхнул, распустился огненным цветком, запульсировал, испуская волны высшего наслаждения. Сквозь спазмы собственного освобождения Злата почувствовала, как ворвался в ее глубины муж, как вжался изо всех сил и пролился в нее обжигающе-горячей жидкостью.

— Злата… жена моя… желанная… — еще нашел в себе силы выговорить Санд и обмяк, упал на Златку почти всей своей тяжестью. Уткнулся лбом ей в грудь. Сжал руками-лопатами бока жены, будто опасаясь, что она вот-вот исчезнет…

Девушка обвила руками крепкую шею, сцепила руки на мужском затылке — там, где две косички сплетались в одну. Закрыла глаза. Ей было хорошо. Просто хорошо и очень спокойно. Так, словно она вдруг оказалась в самом защищенном и уютном месте. Дома.

Они оба потеряли счет времени, разделяя одно на двоих молчание. И, наверное, лежали бы так еще долго. Но за дверями раздался напряженный голос Дагрона:

— Злата? Вы там как? Я могу войти?

Девушка закатила глаза. С одной стороны, ей было приятно, что старший муж заботится и беспокоится о ней. С другой — раздражало, что своей заботой разрушает такой волшебный миг…

— У нас все хорошо, — отозвалась она. — Входить пока не нужно. Я позову.

Златка с Сандом зашевелились. Расплелись, разлепились.

Мужчина словно вернулся из обморока — растерянно оглядел девушку, на коже которой остались капельки его мерцающего пота. Обвел взглядом собственное все еще светящееся тело — и все понял.

— Я впал в безумие, Злата, — не спросил, а, скорее, признал свершившийся факт.

— Да, впал, — не стала отрицать девушка.

— А ты спасла меня… — медленно, словно пробуя слова на вкус, проговорил Санд. — Ты. Меня. Спасла.

— Что в этом странного? — фыркнула Златка. — Знаешь, как-то не хочется становиться вдовой, не успев толком замуж выйти.

— Меня никто не смог бы спасти. Никто. А ты — смогла…

Мужчина выпрямился, одернул рубаху и килт, подошел к окну и замер. Пользуясь тем, что он отвернулся, Златка с помощью влажной салфетки быстро привела себя в порядок и оделась. Смочив в ароматной воде, подготовленной лакеем, еще одну салфетку, протерла лицо, шею, руки.

Догадываясь, что два других мужа уже ждут под дверью, позвала:

— Даг, Ол, входите!

Дверь тут же отворилась и в гостиную прошел вначале Дагрон, а вслед за ним — Ольгрон. Застыли у порога.

— Ну что вы замерли? Рассаживайтесь! Или вам особое позволение требуется?

— Вообще-то, требуется, — отозвался Ол. — Мужчина может сидеть в присутствии женщины только с ее разрешения.

— Даже так? Знакомо. Что-то такое, помнится, было принято в высшем свете в средневековой Европе… Есть еще что-то, чего мужчина не может сделать без позволения женщины?

— Мы не должны вставать из-за стола без твоего согласия, — отозвался рыжик. — Не должны входить в комнату и выходить из нее, не спросив твоего дозволения.

Златка посидела, подумала, и решила:

— Слишком много условностей. Полагаю, когда мы у себя и наедине, от них можно отказаться. Так что, мои дорогие мужья, даю вам сейчас и насовсем разрешение на то, чтобы садиться и вставать, входить и выходить, не дожидаясь моего позволения.

Мужчины поклонились, давая знать, что услышали её слова, и устроились в креслах. Сандгрон тоже оторвался от созерцания пейзажа за окном и вернулся на свое место. Вид у него был ну очень задумчивый. И Злата, не откладывая дела в долгий ящик, решила тут же, по горячим следам, выяснить, с какой новой напастью столкнулась.