Что до меня самого, я рассматривал это дело как возможность скрасить рабочие будни и в то же время поучить подрастающее поколение. Но теперь складывалось ощущение, что нам придется всю дорогу бороться с ВРО и, скорее всего, со стоящей за ним штаб-квартирой. Неудивительно, что через полчаса, когда дверь открылась и вошли Линн и Джей, у меня из ушей уже валил пар.

Волосы Корнера все еще блестели после тренировки в спортзале. Схватив кофейник, он зашел в свой кабинет и быстро скрылся за горой бумаг, которые доставили ему за ночь. Минуты через две к нему пришел хранитель совершенно секретных сообщений, за которые Джею необходимо было расписываться лично. Когда хранитель ушел, из кабинета Корнера донесся его громкий голос.

— Наварро, ты копался у меня в столе?

— Да, сэр. Взял «Ролейдс».

— Может, свой купишь?

— Я бы купил, но твой дешевле.

— Не стоит благодарности, — крикнул он и захлопнул нижний ящик.

Я никак не мог понять: я обращался с его банкой «Ролейдса» так, словно в ней был нитроглицерин, но он всегда замечал, когда я приходил за добавкой.

Линн тоже решила выпить кофе, но не того дерьмового пойла, которое варится в офисе. Мы дошли до маленькой кубинской кофейни «Перрера», где подавали лучший café con leche[12] и пекли самый вкусный кубинский хлеб в округе.

Я приготовился обрушиться на Вашингтон, но Линн была настроена куда оптимистичнее.

— Расскажи мне об этом деле, — сказала она, пока мы ждали свой заказ за угловым столиком, сидя спиной к стене.

И я рассказал ей все — от телетайпа, который попал бы к ней, если бы она не взяла выходной, до попыток разыскать Рамси, его обнаженного променада и двух бесед, одна из которых состоялась у него дома, а другая в отеле.

Линн поверила, что дрожащая сигарета что-то означает, хотя в ФБР ее не учили читать язык тела. Она не меньше моего обрадовалась клочку бумаги, который Рамси передал нам, и сама заметила, что девятка написана на немецкий манер, как буква «g». Я и забыл, что Линн училась в Германии и бегло говорила по-немецки, что могло стать дополнительным преимуществом для этого дела.

Когда мы пошли обратно в офис, я уже почти успокоился. Вашингтон оставался занозой в заднице, но мне нравился подход Линн — она хотела учиться и была готова помочь. Мы оба понимали, что нам нужно как можно скорее побеседовать с Рамси, но здесь возникла и другая сложность: Рамси не был обязан с нами говорить. Чтобы застопорить расследование, ему достаточно было сказать: «Я требую адвоката».

По дороге в офис я все думал, как бы подступиться к нему, но оказалось, что наш штатный секретарь Шэрон Вудс уже решила проблему. «Звонил Родерик Рамси, — сказала она. — Он просил вас ему перезвонить».

Само собой, Род ответил после первого же гудка. Этот звонок был ему важен — он ждал у телефона. Сначала он сказал, что хочет прояснить кое-что из своих вчерашних показаний: назвать пару имен, точнее определить время. Он боялся, что у меня сложилось о нем неверное представление из-за условий его жизни.

— В этом доме жили не слишком хорошие ребята, — объяснил он.

— Это как-то связано с револьвером в шкафчике?

— Да, — сказал он. — И еще кое с чем.

В итоге он не рассказал ничего существенного. Я обещал ему передать информацию агенту Юэйсу. Затем он спросил, не слышно ли чего из Германии.

И тут я вспомнил о двух вещах. Во-первых, хотя свидетели и жертвы делают такие звонки постоянно, подозреваемый звонил мне лишь однажды за всю мою службу. Во-вторых, тот подозреваемый пытался выяснить, как именно протекает расследование, и вытянуть из меня информацию. Возможно, Род делал то же самое. А может, ему просто стало одиноко и он захотел еще немного потрепаться о немецких проститутках.

— Знаешь что, — сказал я, — у меня остались к тебе кое-какие вопросы. Юэйс уже улетел, но можно мы заглянем к тебе с моей напарницей Линн?

— Конечно, — ответил он. — Приезжайте.

Я у мамы.

— Будем через сорок минут, — сказал я, зная, что мы приедем через двадцать пять.

Если Род завлекал нас в ловушку, я хотел сам контролировать время. По дороге мы с Линн обсуждали, какие предосторожности предпринять, на случай если он действительно выкинет фортель. Кроме того, я попросил ее дать мне руководить ситуацией и не показывать, что она тоже работает агентом. Не предъявлять удостоверение, когда мы приедем. Не доставать блокнот, когда мы войдем внутрь. Если будет сказано что-то важное, я хотел, чтобы Род сам дал нам бумагу, на которой мы сможем это записать. Поскольку я надеялся на новую встречу с Рамси, сегодня я надел брюки цвета хаки и рубашку поло, которые сильно отличались от моего офисного костюма. Линн тоже оделась проще обычного, думая, что весь день будет разбирать накопившиеся бумаги.

Все это должно было притупить бдительность Рамси. Ефрем Цимбалист-младший[13] даже галстук ни разу не ослабил за все годы сериала «ФБР». (Поверьте, я знаю. Я смотрел этот сериал не отрываясь, еще даже не понимая английского!) Но в реальном мире тончайших эмоций, сталкиваясь с жетонами и накрахмаленными рубашками, допрашиваемые закрываются наглухо, как и сделал Род, когда мы с Элом переступили порог его дома.

Любопытно, что Род уже ждал нас возле маминого трейлера, хотя мы приехали на пятнадцать минут раньше. Он казался взволнованным, но не слишком, и быстро провел нас в односекционный мобильный дом, где работал кондиционер и царил уют. Повсюду была заметна женская рука: на стенах висели фотографии, в центре маленького, безукоризненно чистого столика на кухне стояла красивая ваза.

— У твоей матери очень уютно, — сказал я.

— Да. За домом она следить умеет, — ответил Рамси.

— Это точно, — добавила Линн, и Рамси провел нас в гостиную, что шло вразрез с его поведением накануне.

Как я и ожидал, Линн тотчас нашла подход к Роду. По дороге я попросил ее вести себя раскованно. У многих агентов-мужчин с этим проблемы — они сразу хотят быть сержантами Джо Фрайди[14]. Но Линн была не такой. Она бойко болтала с Родом о путешествиях по Европе и прочей ерунде, не задевая тему, которая интересовала нас на самом деле.

Неудивительно, что Род был гораздо спокойнее и расслабленнее, чем у себя дома. Он без нажима рассказывал, откуда он и где успел пожить, к примеру в Японии и на Гавайях. Теперь нам предстояло изучить и эти места его службы.