— Какой кошмар! — задохнулась Лилит.

— Да. Кошмар, — согласился отец. — Раньше это означалосмертный приговор. Виновный просто голодал до самой смерти. Теперь тыпонимаешь, что лучше воздерживаться от подобных подвигов, Лилит?

— Да, сэр, — устало сказала Лилит.

— И, кроме того, не стоит заставлять семью Лавальпересматривать свои намерения относительно слияния наших капиталов. Ты обещаешьмне, что никогда больше не будешь вести себя подобным образом?

— Обещаю.

— Отлично, — вздохнул Тодд. — А теперь, может быть,расскажешь мне, почему ты в таком виде и что с твоим платьем?

— Оно порвалось, когда я перевоплощалась.

— Перевоплощалась? — Тодд нахмурился. — Как это произошло?

— Долгая история, — не поднимая взгляда, ответила Лилит.

— Не сомневаюсь.

— Прости, папа. Но я не виновата. — Лилит заговорила быстро,слова лились подобно водопаду. — Мы были у Танит. Стало скучно, и мы решилипойти в Вашингтон-сквер...

— Кому это пришло в голову?

— Жюлю.

Услышав имя жениха, отец смягчился.

— Ты поехала в Вилладж? Зачем?

— Мы просто хотели развлечься и все, честно.

— Ты что-то скрываешь, Лилит. Но у меня была трудная ночь, яочень устал и не хочу играть с тобой в эти игры. Если ты немедленно непризнаешься, что вы делали в Вилладж, я просто заблокирую твои кредитныекарточки.

— О нет! Не делай этого!

— Тогда расскажи мне правду.

— Хорошо. Твоя взяла, — сказала Лилит. — Мы простозабавлялись. Охотились.

Виктор Тодд поднялся со стула.

— Что вы делали? — громко и раздельно спросил он. — Лилит,более глупой и опасной забавы вы придумать не могли! И это после того, как яразработал систему «ГемоГлоб»! Ты соображала, что делала?

— Мы думали, что теперь это безопасно...

— Безопасно! Да это хуже, чем русская рулетка! Всякий раз,когда ты появляешься на публике, ты рискуешь попасть в лапы Хельсингов. Вы жезнаете, как вы выделяетесь в толпе!

— Мы были осторожны, клянусь! Все шло прекрасно. Нопоявилась эта тварь из Новой семьи, и ситуация вышла из-под контроля...

— Из Новой семьи? — Тодд нахмурился еще сильнее.

— Да. Из-за нее все произошло. Если бы не она, Хельсинги низа что не узнали бы, что мы там.

— Что она сделала?

— Попробовала бросить в меня молнию.

— Заклинательница бурь. — Тодд был поражен этим известием. —Ты уверена? Ты же сказала, что эта девушка — представительница Новых семей?

— По-моему, да, — ответила Лилит. — Я знаю всех детей изДревних родов, а эту девушку никогда прежде не видела.

— И что случилось потом?

— В Танит попала стрела, — прошептала Лилит.

— Какой ужас! — пробормотал Тодд. — Она?..

Лилит кивнула.

— Понятно. — Тодд потер пальцем нижнюю губу. Это означало,что он в раздумьях. — Ладно. Иди спать, Лилит. Я сообщу Дориану и Георгине.

Лилит направилась к дверям, отец смотрел ей вслед. Дойдя додвери, Лилит обернулась, ее синие глаза блестели от слез.

— Папа? — дрожащим голосом спросила она.

— Да, Лилит, — мягко произнес он.

— Ты не будешь блокировать мои кредитные карточки?

— Нет, принцесса, — вздохнул он. — Конечно же, нет.

Келли и ее мать жили на последнем этаже семиэтажного здания,которое раньше было складским помещением. Их квартира была одной из многих,предназначенных для художников, студентов, офисных служащих, искавших дешевоежилье. По сравнению с прежними квартирами, в которых жили мать и дочь, эта былапросто дворцом с тремя спальнями и двумя ванными. С балкона открывался вид намост Вильямсбург. Кухня была снабжена всей необходимой техникой, включаяроскошную микроволновку с шестью функциями — впрочем, это не имело значения, посколькумать Келли не имела ни малейшего понятия о кулинарии и вовсе не собираласьэтому учиться.

Как только Келли вышла из лифта на своем этаже, ее оглушилагрохочущая музыка. Келли вздохнула. Вне всяческих сомнений, они снова получатпредупреждение от домоуправления.

Мать Келли, Шейла Монтур, лежала на антикварной из красногобархата кушетке перед шестидесятидюймовым плазменным экраном и в сотый разсмотрела «Дракулу» Фрэнсиса Копполы. Келли вошла как раз на той сцене, когдаЭнтони Хопкинс и Киану Ривз проникли в спальню Вайноны Райдер и увидели ее вруках Гари Олдмана.

— Я дома! — заорала Келли, перекрикивая телевизор.Занавески, закрывающие огромные окна в гостиной, были приподняты, значит, матьлюбовалась на Ист-Ривер.

Шейла Монтур вскинулась, явно удивленная внезапнымпоявлением дочери, и сделала звук тише.

— Милая! Ты пришла! Я так надеялась, что ты придешь домойпораньше и мы сможем поговорить!

Мать приподнялась, и Келли увидела, что на ней светлыйпеньюар с рукавами под летучую мышь и длинный черный парик со светлой полоской.Келли знала, что мать обожает поражать всех вокруг своими экстравагантныминарядами.

— Поговорить? О чем? — осторожно спросила Келли.

— Сегодня вечером я получила весточку от твоего отца, —сказала Шейла.

— Надо же, он обо мне вспомнил, — ехидно заметила Келли.

— Нет, милая, ты неправа! — Шейла Монтур нахмурилась. — Твойотец очень о тебе заботится.

Келли подошла к окну и посмотрела на мост, единственнуюсветлую деталь во мраке ночи.

— Милая, отец дарит тебе огромный шанс. С понедельника тыбудешь учиться в академии Батори, — с удовольствием произнесла мать.

Келли недоверчиво повернулась.

— Зачем? Ведь в прошлом году я поступила в Верни!

— Послушай, милая. Твой отец очень важный и занятой человек.У него не всегда есть время заниматься мелочами. Обычно письма о тебе я посылаюне прямо ему, а его помощникам. В общем, отцу потребовалось некоторое время,чтобы посмотреть на твои школьные оценки. Но то, что он увидел, привело его ввосторг. Сегодня он сказал мне, что тебе не стоит учиться в Верни, он выбралдля тебя более подходящую школу. Не правда ли, это просто замечательно?

Келли в ярости покачала головой.

— Скажи ему — пусть оставит эту мысль! В Верни у менядрузья! И я не буду никуда переходить!

Широкая улыбка Шейлы Монтур начала гаснуть, что служилонехорошим признаком.