— Но ты должна, Келли. Если ты не перейдешь в академию, отецперестанет нам помогать — и материально тоже. Нам придется как-то выкручиватьсясамим! И искать новую квартиру!

Келли сжала голову руками.

— Искать квартиру? Но ты же сказала, что купила эту квартируна деньги, полученные от бабушки!

— Да, я заплатила основную сумму, но ведь твой отецежемесячно дает нам деньги на другие траты.

— Было бы интересно хоть раз взглянуть на этого отца! —выкрикнула Келли. — Никогда его не видела и даже не слышала! Все, что я о немзнаю, — это то, что он ужасно занят и вообще слишком важный, чтобы со мнойвстречаться, а еще, что он женат и стыдится признать меня!

— Келли, пожалуйста, не говори так, — сказала мать. — Ты неимеешь права обвинять его в этом. Моя мать — твоя бабушка — очень старалась,чтобы ты не общалась со своим отцом. Но поверь, придет время, и вы встретитесь.А пока для нас безопаснее, если ты не будешь знать, кто он такой. Твой отец —могущественный человек, с могущественными врагами, которые будут радыуничтожить его потомство.

— Вернее, я буду отвлекать его внимание от других детей?

Шейла Монтур хотела возразить, но вместо этого отвелавзгляд. Келли застонала.

— Значит, я все поняла правильно. Если я тебе понадоблюсь,то я в своей комнате.

Келли двинулась к холлу, но мать схватила ее за руку.

— Келли, пожалуйста! Выполни желание отца! Я не хочупереезжать! Мне тут нравится, и тебе тоже, я знаю! Мне тут удобно. Никто неразглядывает меня, когда я выхожу на улицу. Я не хочу снова переселяться туда,где люди будут смотреть на нас, как на каких-то наркоманов.

— Мама, я не хочу!

— Келли, пожалуйста! — В голосе Шейлы послышались плаксивыенотки, в глазах собрались слезы. — Прошу тебя. Сделай это для мамы.

Келли сжала зубы, твердя себе, что на сей раз она несдастся. Потом попробовала вырвать руку, но мать вцепилась в нее мертвойхваткой. Можно было, конечно, рвануться посильней, но Келли не хотела обижатьмать. Шейла и так достаточно пережила.

Келли вздохнула, чувствуя боль в груди.

— Ладно, мама. Ты победила. Я пойду.

Институт Хельсингов в штате Коннектикут занимал здание вгеоргианском стиле. За последние восемнадцать с половиной лет институт являлсядля Питера и домом, и школой. Он ни минуты не сомневался, что продолжит делопредков. Он был уверен в этом, пока не встретил Келли.

Питер осторожно прошел к огромному столу красного дереваперед камином. Недавно сломанное ребро давало о себе знать — при резкихдвижениях казалось, что кто-то тычет в грудь копьем. Питер был рад, что отецеще не вернулся, потому что не знал, как сообщить ему о случившемся.

Молодой охотник за вампирами посмотрел на портретпрапрадедушки. На нем был темный платок с широким воротником, модным в 1830-хгодах, Питер ван Хельсинг, казалось, смотрел на потомка неодобрительно.

Чувство вины, почти такое же сильное, как и боль, заставилоПитера отвести взгляд от портрета. Он перевел глаза на кучу папок, заполненныхраспечатками, сообщениями, фотографиями, вырезками из газет. Несмотря на то,что многое было давно оцифровано и хранилось в памяти компьютера, его отец, какчеловек старомодный, предпочитал иметь всю документацию под рукой.

Подойдя ближе, Питер услышал бряканье цепи. Горгулья,лежавшая на коврике у камина, подняла голову и зарычала. Серо-зеленая кожасморщилась, крылья, как у летучей мыши, враждебно приподнялись. Потом горгульяпринюхалась, и злобное рычание сменилось дружелюбным поскуливанием.

— Хочешь вкусненького, Талус?

Горгулья завиляла хвостом. Питер раскрыл старую коробкуиз-под сигар, достал оттуда мертвую мышь и бросил Талусу. Горгулья моментальнопроглотила лакомство и с надеждой посмотрела на Питера.

— Хватит. — Питер рассмеялся и погрозил пальцем. — Иначепапа обвинит меня в том, что я перебиваю тебе аппетит.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появилсяКристофер ван Хельсинг, президент Института Хельсингов, самого известного вмире учреждения по истреблению сверхъестественного. Своими волнистыми седымиволосами и сосредоточенным взглядом отец был похож на Бетховена.

— Питер! — Старший ван Хельсинг раскрыл объятия. — Ну какты, мой храбрый мальчик? Как твои ребра?

— Неплохо, — обнимая отца, ответил Питер. — Доктора сказали,что сильный ушиб, но я хочу сделать рентген.

— Рад слышать, что с тобой все в порядке. Как прекрасно, чтона Хельсингах все заживает как на собаках.

— Да, сэр, — согласился Питер.

— Так приключение в подземке завершилось вполнеблагополучно?

— Хочется верить. — Питер пожал плечами.

— Что-то не так? — Старший ван Хельсинг нахмурился,удивленный пессимизмом Питера. — Совсем недавно ты просто горел желаниемдействовать самостоятельно.

— Прости, ты рассчитывал на меня, а я тебя подвел.

— Это не только твоя ошибка, — ответил отец.

— Да, сэр, — опустив глаза, пробормотал Питер.

Старший ван Хельсинг двинулся к переговорному устройству.

— Передайте Реми, чтобы он зашел ко мне в кабинет.

— Да, сэр, — ответил женский голос. — Он уже идет.

Отец подошел к горгулье.

— Кто рад видеть папу? — спросил он, почесывая Талуса заухом. — Талус рад? Ты рад папе?

— Я его только что угостил, — предупредил Питер. — Пусть необманывает, с голоду он не умирает.

— Когда дело касается животных, я ничего не могу с собойподелать, — с усмешкой признался старший ван Хельсинг.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул Реми.

— Вы хотели меня видеть, босс?

Отец кивнул, его улыбка пропала.

— Хотел. Я послал тебя, чтобы устроить засаду на молодуюдевушку. И меня интересует, как так вышло, что моего сына укусила крыса и онсломал ребро.

Реми с трудом сглотнул.

— Босс, я все могу объяснить! Все шло как надо, но тутпоявились вампиры из Древних родов...

Хельсинг приподнял бровь.

— Взрослые или молодежь?

— Юнцы. Они были примерно того же возраста, что изаклинательница бурь. Их было, по меньшей мере, трое. Парень и две девчонки.

— Забавлялись, не иначе. — Ван Хельсинг с отвращениемпокачал головой.

— Одна из девчонок уже нашла жертву. А потом мы оказались всередине вихря. Большой Ик набросился на девушку из Древнего рода.