десяток пинков, – одернул его Норобу. – Что думают остальные? Кто ещё с хочет выступить с боссом? Ну, поднимайте руки!

Киоси поднял даже две. Шакко тоже подняла руку. Тигр и Малыш переглянулись и вытянули руки вверх.

Остался один Казимото. Медвежонок хмыкнул:

– А мне чего терять? Я уже один раз умер!

После этого он поднял плюшевую лапку вверх.

Я ощутил, как внутри возник и надулся теплый шар. Всё-таки я не ошибся в друзьях. Правда, я не до конца представлял – во что именно вляпался и вляпал своих друзей…

Глава 5

Семейная пара Одзава проводили спарринг в спортивном зале. Юмако Одзава, преподавательница «Теории государства и права», нападала на мужа, ректора академии Хидео Одзава.

Она атаковала неспешно, концентрируясь больше на чистоте выполнения мудр, чем на эффективности приема. Атаки разбивались раз за разом о защиту мужа, который ловко выставлял щиты или разбивал атаки на подходе.

Вот Юмако выбросила огромную золотую птицу. Похожая на орла, золотая птица взмыла вверх, щедро рассыпая острые перья. Она закружила над Хидео, взмахивая крыльями и осыпая ректора множеством перьев, похожих на кунаи.

– Хрустальный Меч! – выкрикнул ректор, предпочтя на этот раз не закрываться от атаки.

Хрустальное оружие выросло в мгновение ока и блеснуло, отбивая первое золотое перо. За ним ещё одно и ещё… Хрустальный меч разбивал перья и мелькал в воздухе так быстро, что над ректором словно возник прозрачный щит. Только этот щит мог двигаться в разные стороны, выхватывать и разбивать атакующие элементы со всех сторон.

Птица кружила над ректором, пыталась найти уязвимое место и ударить туда метательным оружием. Но было легче рыбе фугу пролезть в игольное ушко, чем попасть по верткому и ловкому ректору. Вездесущий хрустальный меч отражал любой удар.

Юмако управляла птицей так искусно, что ни одно перо не пропало даром, но в то же время, ни одно перо не смогло достичь заданной цели.

Золотая птица пошла на новый заход. В это время ректор взвился вверх. Он видел, как около десятка новых перьев вылетели из правого крыла. Сама птица легла на левое крыло, совершая разворот.

Вжух! Вжух! Вжух!

Лишние перья отбиты в стороны, а иные пропущены мимо и… От двух летящих рядом ректор Хидео оттолкнулся и взвился выше. Он повторил свой трюк ещё раз, когда птица выпустила новый ряд смертоносных кунаи. На этот раз Хидео Одзава оказался рядом с птицей.

Взвизгнул рассекаемый воздух, а обезглавленная птица вспыхнула ярким пламенем, распадаясь на горящие в воздухе клочки.

Раскинув руки в стороны, ректор плавно спланировал на песок арены. Он церемонно поклонился Юмако и отсалютовал хрустальным мечом. Как только движение закончилось, оружие растаяло в воздухе.

– Позер, – хмыкнула Юмако.

– Вообще-то эффективный боец, но можно и позер, – улыбнулся Хидео. – Из уст противника любая ругань лучше сладкой лести.

– На самом деле – хорошо, мой муж, – всё-таки не выдержала и улыбнулась Юмако. Она поклонилась в ответ. – Приятно видеть, что ты не теряешь форму – столь же быстр и ловок, как во времена молодости.

– Спасибо, если это не сладкая лесть!

– Никакой лести, всего лишь признание очевидного факта. Я в очередной раз имею удовольствие лицезреть твоё боевое искусство и это лучшее зрелище после цветения сакуры.

– Не перегибай, а то ведь я почти поверил.

– На самом деле физическая активность на отличном уровне. Но вот умственная активность заставляет вспомнить, что тебе не мало лет, – опустила с небес на землю Юмако.

Ректор поднял бровь. Он взглянул на жену, с которой прожил не один десяток лет. Если она позволяет себе подобные высказывания, то этому должно быть какое-то оправдание.

Они вместе прошли не через одну военную операцию прежде, чем выбрали спокойное преподавание в военной академии. И всегда понимали друг друга с полуслова, но вот сейчас наступил тот миг, когда половины слова стало мало.

– Пояснишь последнюю фразу? – спросил Хидео.

– А что пояснять? Зачем ты предложил хинину стать призраком? – спросила жена. – Ты же знаешь, что татуировку с лица ничем не вывести, а это будет для противника ярче красной тряпки для быка. И как ты подбил дайме Кавато Акио участвовать в этой авантюре?

Хидео усмехнулся. Он тянул с ответом и видел, как терпеливо ждет Юмако. Уж что-что, а ждать Юмако умела. Она как-то целую неделю пролежала в снайперской лежке, прежде чем сделала один единственный выстрел. Всего один выстрел, спасший жизни тысяч людей.

– Я взял на себя всю ответственность, Юмако. И татуировка хинина вовсе не проблема. У него есть одна особенность, о которой знает немного людей.

– И что это за особенность?

Хидео снова загадочно улыбнулся. Он повернулся и показал на то место, где при бое хинина с мастерами располагались их кресла.

– Идем, Юмако…

Жена сначала хотела что-то сказать, но промолчала и последовала за мужем. Ноги утопали в песке арены, которая видела множество бойцов. Время песчинками убежало прочь и вот уже они встали на указанных местах.

– А теперь смотри, – произнес Хидео.

Он не показал – куда именно смотреть. Задал задачку на сообразительность, чтобы Юмако могла сама найти то, на что обратил внимание ректор, когда уселся в кресло. Он увидел почти сразу, а вот увидит ли это Юмако? Если не заметит, то у Хидео появится шанс вернуть сомнения в умственных способностях обратно.

Взгляд жены чуть-чуть потерял остроту, уже не столь резок, как был в своё время, когда она ставила зарубки на цевье любимой винтовки. Однако, не заметить такого она не могла.

Прошло меньше минуты и Юмако показала на стену:

– Исправлены иероглифы. Теперь арена уже не безопасна для проведения спарринга. Ты это хотел показать?

– Именно, – кивнул Хидео, скрывая легкое разочарование за натянутой улыбкой.

Не получилось вернуть слова жены обратно… Что же, не будет очередного доказательства превосходства мужа над супругой.

– И ты это сделал сегодня или…

– Или, – кивнул Хидео. – Они были исправлены в тот самый день, когда хинин сражался с мастерами. После боя я подложил под исправленные лоскуты с иероглифами, чтобы никто другой не мог пострадать, но тогда…

– Тогда хинин вышел против десяти мастеров, и он запросто мог умереть? – округлила узкие глаза Юмако.

– Да, причем он знал об этом. Ты сама видела, как он кинулся спасать от каменного зуба