– Отстань ты.

– Один поцелуй, – шепчу я.

Поцелуйчик, ну да, конечно. Мы сосались минут десять, и за это время я успел снять с неё этот уродский свитер, топ и лифчик, и её маленькие сиськи уже прыгают в моих ладонях, а она смотрит на них, будто впервые видит.

Йо-хоу, вот ты какая сучка! Да, маза здесь реальная.

Я укладываю её на кушетку и начинаю её разрабатывать, моя рука скользит под юбку и в трусы. Мне нравится, как она стонет и поддаётся вперёд, навстречу моим твёрдым пальчикам. Я вспоминаю, что есть такая группа, Stiff Little Fingers, и думаю, имел ли в виду тот уебан, что придумал название, какую-нибудь телу, которой надрачивал. А вот тебе Другой Ольстер, курочка! Соль жизни!

Время действовать. Я стягиваю её трусы до колен и на лодыжки и прижимаю к себе. Она вся дрожит, когда я спускаю портки на бёдра и вынимаю своего бэбика. Одной рукой я сжимаю её маленький зад, другой – сиськи, её руки покоятся у меня на плечах. Ей не нужо даже пытаться строить из себя целочку, её уже имели, из компании Топси – всё, кому не лень, я полагаю. Однако такого штыря она ещё не видала, это уж точно. Она такая малютка, даже меньше Люси, я принимаюсь фачить её спокойняком, но на стонет, мол, давай ещё, и тут я набираю темп и уже засаживаю ей как надо.

– Ага, ну как, охуенно тебе, а? – спрашиваю, но она ничего не говорит, пока не вскрикивает тихонько, получив своё. Я сам начинаю попискивать, как пидорок, но это так, в пылу страсти и всё такое.

Об этих моих стонах сучка б лучше не распространялась. Парни думают, что тёлки об этом между собой не разговаривают, что у них всё о чувствах, хоть бы хуй. Они такие же, как мы. Даже ещё хуже, если по правде говорить.

Я нотаранил её ещё немного, всё равно через десять минут я снова буду готов, но она как будто в трансе. Нечего время терять.

– Пойду отолью, – говорю.

Я встаю, натягиваю трусали, джинсы, футболку, а она уставилась в никуда, собрала и закуталась в свои кишки.

Я поднимаюсь на второй этаж, перескакивая через ступени, покрытые истёртым ковролином. В унитазе плавает неспущенный кал, и мне чего-то расхотелось в него писать, как будто говно поднимется по струе прямо мне в хуй, поэтому я поссал в раковину и подмыл свой прибор. Закончив, я засёк паука, он полз по ванне. Я прихлопнул его затычкой, смыл гондона в канализацию и отправился в соседнюю спальню.

Гейл лежит на кровати лицом вниз. На ней наушники, длинный провод тянется из музыкального центра, спускаясь по спине до красивых ягодиц и дальше, она даже не слышит, как я вошёл. Какая великолепная жопа у неё в этих белых штанах, шов, проходя меж булок, прячется в расщелине ништяка. Она читает книжку на подушке, длинные тёмные волосы закрывают лицо. Тело у неё что надо, поплотнее, чему у Мэгги, такая вся женственная сучка.

Над ней на стене висит большой постер Гэри Глитнора. Охуенный чувак. Мне нравится его тема, там такие слова: я завожу банды и развожу тёлок. Он такой и есть. Теперь-то я слушаю «Джем» и «Пистолз», но он и «Слейд» из тех старичков, что нравятся мне до сих пор.

Какое-то время я стою и просто наблюдаю да подмигиваю Гэри. Я покажу ему, как заводить тёлок. И вот мой опять напрягся, твёрдый как камень. Я подошёл к центру и убрал громкость, она обернулась и сняла наушники. Она мне нисколько не удивлена. А вот я удивлён – на ней очки в золотой оправе.

Кого другого это могло и обломать, только вот меня разобрало пуще прежнего.

– Ну что, четыре глаза, – говорю.

– Я одеваю их, только когда читаю, – отвечает она и снимает очки.

– По мне, очки – это сексуально, – говорю, а сам направляюсь прямо к кровати и думаю, что если я её прижму, а она взбрыкнёт, то просто отпущу и скажу, что это была шутка. Но беспокоиться тут не о чём, она уже заглотила мой язык, и никакого сопротивления, так что я достаю свой перец, а она берёт его в руку, резвая сучка.

– Только не здесь… сейчас нельзя… – говорит, но сама не торопится отпустить мою шишку.

– Да ладно, хуй с ним, Мэгги знает, во что вписалась, – говорю.

Она смотрит на меня секунду, но я уже стягиваю кишки, да и она не отстаёт. Мы уже под покрывалом. Мне заебись, круто, что шняга у меня дымится, несмотря на то что не так давно я выпустил здоровенный заряд молофьи в малютку Мэгги. Такие как Карл или малыш Голли отправились бы в отделение интенсивной терапии в Королевский госпиталь, только подрочив, не говоря уже о ебле, а мне по барабану, я сутками могу ебстись.

Такое отношение к вопросу меня приятно поразило, она не юлит, стащила сразу и лифчик, и трусы. Многие телы оставляют трусали, считая это залогом того, что их не лишат прелюдии, но только тупорылые придурки сразу стараются запихнуть девчонке промеж ног, тогда как и до этого можно отлично оттянуться.

Старина Гэри Глиттер смотрит на нас, а я уже вожу языком ей между ног. Сначала она пытается отпихнуть мою голову, но вот уже натирает мою черепушку, тянет за волосы, я начинаю работать языком, и она ослабляет хватку, и ей охуенно. Мои руки у неё под ягодицами, я прихватил её как надо за батоны, и мой палец скользнул ей в пихву, и я принялся слегла её надрачивать. Я пытаюсь перевернуться, чтоб она всосала мою шишку своими большими губами, но тут с нас соскальзывает покрывало. Фокус в том, чтобы продержать её в точке кипения, заставив при этом взять в рот. Уговаривать её, однако, не приходится, она не отпускает моего молодца, оттягивая крайнюю плоть.

– Круто, Терри. Просто безумие, мы сумасшедшие… – задыхаясь, лепечет она.

– Соль жизни, – фыркаю я в ответ, – я хочу проткнуть языком твои дырки, одну за другой, – говорю я, как тот чувак из порнухи, что была у Донни Несса. Я всегда стараюсь запоминать лучшие реплики и лучшие прихваты.

И вот я расставил её в позицию «69», мой перец у неё во рту, и она насасывает его что есть мочи, и боже, как она сосёт! Я раздвинул её губки и сперва лизнул её пихву, как почтовую марку, поработал пальчиками, потом принялся за сразу, которая пахнет сырой землёй, и снова вернулся к клитору, он такой большой и напряжённый, что сошёл бы за мини-перец, а она вынула мой изо рта, и я было решил, что она задыхается, но нет, это она кончает, её скрутило резкими неровными судорогами, когда мой палец заклинило на её бутоне любви, как на кнопке громкости, когда по радио вдруг пускают клёвую тему.

Она ловит воздух, и приступ её стихает, но я-то с ней ещё не закончил, и вот я выкручиваюсь и поднимаю её, и у неё на лице шок и безумие, и вот я уже на кровати, а её голова в районе моего члена, и она сосёт его, как сука, и смотрит снизу вверх своими большими глазами, источающими благодарность, потому что она знает: это было только начало и через секунду-другую, она ещё получит хорошего хуя. Я хватаю её за волосы, сжимаю чёрные локоны и притягиваю к себе, потом от себя, настраиваю темп и амплитуду, чтоб она врубилась, чего как, но она знает, что делает, потому что голова сразу принимает нужный ритм, и мне даже не нужно самому дёргать тазом, ничего подобного. Поработав головой, она отстраняется, и это даже к лучшему, потому что я уже подумывал, не кончить ли ей в рот и припасти фачилово до следующего раза, чтобы шлюшка вся изошлась покуда. Но я подумал: нет, отфачу её как следует прямо сейчас. Я сверху, ввожу свой, и тут она говорит: