Но было кое-что еще, что потрясло его до глубины души. Чувство, которое он испытывал разве что по отношению к клану. Ответственность.

Эйвери первой разорвала объятия. Он не без сожаления отпустил ее, усилием воли переключаясь на текущую ситуацию. Сейчас не время поддаваться эмоциям.

— Скажи, невинность осталась при тебе? — спросил Корвин.

— Далась вам всем моя невинность, — всплеснула она руками.

— Так осталась? — повысил он голос, испугавшись, что опоздал.

— Да! — в тон ответила она.

У Корвина от сердца отлегло. Успел.

— Если отдашь ее не теургу, — счел он необходимым пояснить, — навсегда потеряешь благодать, — затем он кивнул на дверь: — Идем. Пора выбираться отсюда. Скоро вернется Двэйн с подмогой.

— Не уверена, что хочу идти с тобой, — заупрямилась она. — То, что мне рассказали, рисует тебя не в лучшем свете.

— Хочешь поговорить о моих моральных качествах? Серьезно? Вот прямо сейчас?

Она колебалась недолго.

— Хорошо, уходим. Но мы обязательно вернемся к этому разговору, — заявила она.

— Непременно, — усмехнулся он.

Они вышли в коридор. Когда идешь один, легко отвести глаза свидетелям. Спрятать другого человека сложнее. Для этого требуется больше благодати. У Эйвери она тоже есть, но девушка совершенно не умеет ей пользоваться, а учить некогда. Корвин мог рассчитывать только на себя.

Он стоял перед непростым выбором: потратить остаток сил на то, чтобы выбраться из деревни, но тогда он будет слаб и беззащитен как ребенок в течение нескольких дней. Или же сэкономить, надеясь прорваться с боем. В итоге он избрал нечто среднее. Отправил солдат прикрывать их с девушкой отход, а сам, замаскировав себя и ее, покинул деревню.

Их бегство сопровождали звуки битвы. Корвин не строил иллюзий — сегодня остатки его отряда погибнут. Перевес на стороне повстанцев. Отныне они с Эйвери одни на вражеской территории. Отправленный Дамиану запрос на подмогу доберется до него быстро, а вот людям, посланным в ответ, понадобится больше времени. Рассчитывать придется только на себя.

Едва они снова очутились в лесу, Корвин снял заслон. По правде говоря, еще пара минут и тот бы спал сам. Духи отказывались слушаться обессиленного теурга. Хуже всего то, что потерю сил сопровождала физическая слабость. Ноги заплетались, окружающее двоилось. Корвин передвигался на чистом упрямстве, но надолго его не хватило.

В какой-то момент деревья подернулись рябью, и он почувствовал, что падает. Только не это! Ну, почему все происходит так не вовремя?

* * *

Я думала, испытания закончились. Но нет, они только начались: мой спутник вдруг упал, потеряв сознание. Он был плох после того, как мы выбрались из деревни. Шатался и цеплялся за деревья во время ходьбы, словно ему тяжело удерживать вертикальное положение. Но я не ожидала, что он свалится. И что теперь делать?

Я огляделась. Кругом лес. Позади деревня, но возвращаться нельзя. Куда идти? А главное, как поступить с мужчиной?

Бросить Корвина не позволяла совесть, хоть я и злилась на него за недомолвки. А еще он был грубым, как, впрочем, и все встреченные мной мужчины. Не исключено, что это их отличительная черта. Но Корвин все-таки рисковал ради меня жизнью. Или ради благодати, которую хочет у меня забрать? Я запуталась.

— Собираешься воспользоваться мной? — проворчала я, подхватывая мужчину подмышки. Он был без сознания, и я позволила себе говорить неуважительно. — А я вот возьму и брошу тебя. Посмотрим, как ты тогда запоешь.

Я попробовала сдвинуть его с места, хоть немного протянуть вперед, но не тут-то было. Мужчина словно был из гранита — неподъемный. У меня даже поясницу прострелило.

— Похоже, мы здесь застряли, — сказала, усаживаясь под дерево.

Положив голову Корвина себе на колени, прислонилась к стволу. Убрала прядь с лица мужчины, присмотрелась к нему. Красивый. Но какой-то жесткий, что ли. Когда за внешностью нет души или она так глубоко спрятана, что не добраться, это чувствуется на подсознательном уровне. Вроде человек привлекательный, но чего-то не хватает.

— Не надейся использовать меня в своих целях, — выговорила ему. — Я себя в обиду не дам. Мы еще посмотрим, кто кого.

Сказала, а сама задумалась: вдруг Двэйн солгал? С какой стати безоговорочно ему верить? Мы виделись-то один раз в жизни, и он, между прочим, планировал меня убить. Порез на шее до сих пор саднит. Поразмыслив, пришла к выводу, что лучше довериться суженому, чем неизвестно кому. Тем более доказательств Двэйн не привел. У меня ничего нет, кроме его слов.

Солнце клонилось к закату. Деревья шелестели листвой, убаюкивая. Я так перенервничала и устала за бессонную ночь и полный опасностей день, что не заметила, как задремала.

Проснулась от ощущения чужого взора. Корвин очнулся и смотрел на меня снизу вверх. К щекам от его пристального взгляда прилил жар. Хотя, казалось бы, что в этом такого? Ну, смотрит человек и смотрит.

— Как долго я был без сознания? — Корвин, придерживая голову руками, сел.

Едва он отвернулся, мне стало легче дышать. Странно я все-таки на него реагирую.

— Несколько часов.

— Мы по-прежнему в лесу? — он осмотрелся. — Нельзя здесь задерживаться.

Он попытался встать на ноги. С третьей попытки удалось, да и то потому, что я поддерживала под плечо. Так мы и шли: практически в обнимку.

На лес опустилась ночь, когда добрались до города. Это не деревня, где все друг друга знают. Здесь можно затеряться.

Для постоя Корвин выбрал скромную гостиницу на окраине. «В случае чего легко скроемся», — пояснил он. Мы сняли комнату, и поднялись наверх. Обоим требовался отдых.

В комнате кроме двуспальной кровати и камина ничего не было. Но мне большего и не надо. Я могла думать только о том, как бы поскорее растянуться на кровати. Голод и тот отступил.

— Завтра первым делом купим тебе платье, — сказал Корвин, умываясь водой из кувшина на подоконнике. — Твой наряд привлекает внимание.

— Хорошо, — кивнула я. Мне и самой надоело разгуливать в халате. Как оборванка какая-то, честное слово.

Пока он умывался, я сняла покрывало с кровати и скинула халат, оставшись в сорочке. Корвин покосился на меня, и я заметила, что его зрачки расширились. Должно быть, от злости. Я быстро юркнула под одеяло, помня, что вид обнаженной девушки оскорбляет мужчин. Но, странное дело, мне самой даже приятно, когда он на меня смотрит.

— Думаю, мы вдвоем поместимся на кровати, — произнесла я.

Корвин с сомнением оглядел кровать. Та была достаточно широкой. Проблем, по моему мнению, возникнуть не должно.

— Что ж, попробуем, — хрипло произнес мужчина.

Простыл, что ли? Немудрено, несколько часов провалялся на холодной земле. Как бы воспаление легких не подхватил.