– За что он меня так ненавидит?! За что?! Почему? Я ничего ему не сделал, клянусь! И с его женой, благородной и высокопорядочной Анжелой, женщиной дивной красоты, я никаких дел не имел! Вообще на нас постоянно клевещут! Даже поговорить ни с кем нельзя! Пообщаться! Бокалом вина перекинуться… – Виолиций всхлипнул. – А этот Альфонсо – просто дикарь. Это он моего солиста с тем мужиком познакомил… Жизнь мне поломал, гад, бизнес тоже… Шоу-бизнес…

– Ещё наладится… наверное…

Шарп был не рад заведённому разговору: слишком уж неподдельный страх появился в глазах Виолиция при упоминании да Веги, и пользоваться этим страхом наёмнику было стыдно.

– Помоги мне! – Бармен лёг животом на стойку, видимо, вскочив на какую-то приставку, и заговорил тише: – Помоги мне, Шарп! Ты ведь наёмник, да? Ты можешь быть телохранителем?

Изначально именно это предложение и было вожделенной целью Шарпа, но сейчас ему категорически не хотелось пользоваться плодом, который сам упал в руки.

– Я связан другим контрактом, – воспользовался универсальной «отмазкой» Шарп. – Кроме того, я понятия не имею, что тебе в самом деле грозит и грозит ли вообще.

– Цену набиваешь? – Конец едва не рыдал. – Бери всё! Всё бери! За выпивку платить не надо! Только спаси! – Он судорожно вцепился в руку наёмника. – Не уходи! Я хороший. Я нужен всем. Но кто меня спасёт? Дядя говорит, что у меня мания величия от безделья и я никому не нужен! Но разве я бездельник? Просто мне немного не везёт. Но скоро у меня будет новый проект, я сейчас тебе о нём не расскажу, но это будет бомба! Тогда я прославлюсь, тогда я щедро вознагражу! Я стану известен, дико популярен, и всякие Альфонсы будут сами приводить ко мне своих жён… А пока… Давай ты будешь заходить сюда по-свойски, а? Я договорюсь с охраной, они согласятся. А ты заходи иногда и рассказывай мне, как там Альфонс и что он задумал, а? Скушай сэндвич с индейкой.

– Не хочу.

– А с осетриной?

– Нет…

– А с квангой?

– Кванга – это мясо, которое поставляют осы, обитатели подземелий? – Шарп поморщился. – Нет уж, спасибо.

– Весь Тайный Город ест! Только навы и челы брезгуют… – расстроился Виолиций. – Но очень вкусно. И, кстати, это не крысы! Враньё. На самом деле это грибы такие, на вкус – как мясо! Шарп, миленький, помоги, а? Не получится – так не получится, я ведь контракт не прошу заключать. Помогите по-дружески, прошу. Ну, как свой своему, а? Будешь со мной до дома ездить по ночам после работы, поскольку мало ли что…

– Ну, не знаю… – Шарп тяжело вздохнул, причём – не играя, зато чувствуя себя немного мерзавцем, однако перспектива в любое время появляться рядом с Маргаритой перевесила всё на свете. – Договорились.

Наёмник вернулся к друзьям и остаток вечера постарался провести с удовольствием, тем более что тугой бумажник позволял толково погулять даже в «Приглашении». Под ужин пошла водочка, затем её сменило виски, затем что-то ещё, и как раз перед «что-то ещё» набравшийся Авиценна прогулялся до туалета, а вернувшись, сообщил, что сам Альфонсо да Вега однажды предлагал ему контракт на истребление местного бармена.

«Который тогда был импресарио каких-то педерастов…»

Из-за чего рыцарь взъелся на конца, Авиценна даже спрашивать не стал – и так понятно, и первоначально, сильно страдая от безденежья, едва не согласился, но, узнав, что речь идёт о племяннике Грация, передумал. А заодно посоветовал Альфонсо не связываться со всем известной семьёй, поскольку это могло бросить тень на его честь. Авиценна припомнил даже, как да Вега, хрустнув пальцами, прошипел: «В этом-то всё дело…»

Получалось, что зло лейтенант всё-таки таил…

На том вечер и закончился.

…День шёл за днем, неделя за неделей, но ничего толкового не происходило. Шарп регулярно являлся в «Специальное приглашение», и даже Григорий Носферату, шеф местной охраны, дружелюбно кивал наёмнику при встрече. То, что Шарп бесплатно кормится у шикарного бара, никого не смущало: это были проблемы Виолиция и его дяди, то есть дело родственное, внутреннее. Но ходил в «Приглашение» Шарп не ради бара и уж тем более не ради последующих провожаний боязливого конца до его квартиры в Крылатском – наёмнику хотелось поближе познакомиться с Маргаритой, которая действовала на него куда сильнее любого рыцарского ликёра.

А девушка вела себя необычно: она приветливо улыбалась Шарпу, ничего не имела против того, чтобы переброситься парой слов, но близко не подпускала. Сколько ни приглашал её наёмник провести где-нибудь свободное время, он всегда получал отказ. И не он один: красавица привлекала многих посетителей, но Маргарита, или просто Маша, как звали её друзья, каким-то образом умела найти слова, отпугивавшие мужчин эффективнее любой охраны. И отпугивающие вежливо, дипломатично, поскольку все эти важные персоны с газетных фотографий и выпусков новостей, проспавшись, возвращались в «Приглашение» и обязательно дарили Маргарите цветы с просьбой «не помнить старого». Просьбы любезно принимались.

Первое время Шарп терял голову при каждой встрече с сероглазой красавицей, но постепенно взял себя в руки, понял, что кавалерийский наскок провалился, и приступил к планомерной осаде. Для которой требовалась информация. Но с этим, как выяснилось, дело обстояло настолько непросто, что не было даже понятно, кто ввёл Маргариту в Тайный Город. Точнее, всё проделал лично Граций, но откуда он узнал о девушке и почему уговорил Великие Дома разрешить ему поведать ей правду, никто не знал.

Несколько раз Шарпу удавалось как следует напоить Виолиция, однако даже в этом состоянии конец не мог рассказать то, чего не знал.

– Шарп, дружище, я думал, Маша – просто ведьма… Ну, может, не просто, может, какая-то особенная, но ни-че-го об этом не знаю, клянусь!

– А может быть… – Шарп даже губу прикусил от стыда, но ему нужно было знать. – Может быть, между Грацием и Машей что-то было?

– Смеёшься?! – Виолиций всплеснул руками. – Сто сорок шесть процентов, что нет. И это странно, потому что дядюшка ни одной юбки не пропускает, несмотря на возраст, и я могу тебе о нём столько всего порассказать, что ты от зависти помрешь. Но с Машей у него точно ничего не было, и я не знаю, почему.

– А у тебя?

– А у меня? Ну, пару раз к ней подкатывал и так же откатывал, – сообщил вконе́ц пьяный ко́нец, подбирая слюни. – У неё, похоже, иммунитет против нашей семейной тайны.

Вот так Шарп и докатился до того, что ему, мужчине тёртому и виды видавшему, начала сниться метрдотель «Специального приглашения». Причём сниться каждую ночь, но всегда по-разному. Причём иногда так «по-разному», что на следующий день наёмник боялся встретиться с Машей глазами – казалось, что она вспыхнет и залепит ему пощечину. А иногда сны оказывались красивыми и даже романтичными, и от них становилось светло и тепло на душе. Они дарили надежду, что, может быть, когда-нибудь они возьмутся за руки и медленно пойдут по набережной…

– Пригласи её куда-нибудь, сколько можно тянуть-то? – сказал как-то раз Диггер, которому Шарп приоткрыл душу. – Хватит девок смешить. Клара уже анекдоты про тебя рассказывает.