Победа была бы полной, если бы Диррахий был взят. Но Алексей успел доверить защиту цитадели венецианцам, ставшим хозяевами положения, ибо Гвискард лишился своего флота. Последний вновь прибег к дипломатии и хитрости, предложив венецианскому командующему денег и руку одной из своих племянниц, дочери Вильгельма де Принципата. Взамен он добился в феврале 1082 года сдачи города. Окрестные крепости поочередно попадали в его руки: Охрид, Кастория, Ларисса и другие. У побежденного Алексея больше не было ни армии, ни денег. Чтобы восстановить положение, он был вынужден изъять сокровища из храмов, что настроило против него представителей духовенства и большую часть населения. Ради укрепления союза с венецианцами император пообещал хрисовулом 1082 года[79]пожаловать их городу значительные привилегии, в частности, полное освобождение от таможенных и портовых пошлин, предоставляющее Венеции свободу и, так сказать, торговую монополию в империи, как, впрочем, и целый квартал в самом Константинополе.

И все же казалось, что Алексей близок к краху: путь в Константинополь был открыт — Гвискард мог уже мечтать об императорской короне. Мечте, однако, не суждено было сбыться: в апреле 1082 года Роберт спешно покинул Албанию на двух кораблях, направившись в свои итальянские владения. Неожиданный финал: гонец сообщил ему о восстании некоторых баронов Апулии, об их соглашении с Генрихом IV, который взял в осаду Рим, и о спешном призыве на помощь со стороны папы. Ранее грамотой, составленной примерно 18 октября 1081 года, тот уже призывал своего «верного слугу» защитить его от своего непримиримого врага, германского короля[80].

Роберт Гвискард не желал потерять то, что имел, в погоне за призрачной выгодой. По меткому выражению Югетты Тавиани-Кароцци, «возможно, он упустил уникальную возможность завоевать византийскую императорскую корону. Но он не хотел подвергаться риску упустить то, что принадлежало ему на более надежных основаниях: Апулию, Калабрию и герцогский титул»[81].

Тем не менее Гвискард не отказался от восточного предприятия: в то время как он отправлялся воевать в Италии, чтобы вновь установить в ней свои порядки, герцог поручил командование норманнской армией Боэмунду.

Из событий в Италии приведем лишь основные. Высадившись в Отранто, Роберт жестоко подавил восстание, что заняло целый год: Абелард сбежал, пока Роберт осаждал и наконец взял Бари; затем он захватил Канн и опустошил с братом Рожером земли Иордана Капуанского. Наконец, он смог отправиться на помощь Григорию VII, находившемуся в осажденном Риме, в замке Святого Ангела, куда он бежал 21 марта 1081 года, тогда как король Генрих IV занял Латеран, предоставив его «своему» папе, Клименту III. 31 марта, в день Пасхи, тот короновал его императором.

Итак, Роберт двинулся к Риму. Император, со своей стороны, покинул город — из-за отвратительного климата, царившего в его болотистой местности, но также в силу своего недоверия к римлянам. Через несколько дней Роберт и его норманны, проникнув в город, освободили папу и увезли его с собой; Григорий VII последовал за ними в Монте-Кассино, Беневенто и, наконец, в Салерно, где 25 мая 1085 года он умер, покрытый позором из-за вмешательства своих свирепых союзников. Действительно, сопротивление некоторых римлян, взятых в плен, дало норманнам возможность предать огню и разбою многие городские кварталы. Воспоминания о разграблении и сожжении Рима сохранялись еще долго[82]. Они очернили образ понтифика, но не образ Гвискарда, который мог похвалиться тем, что, обратив в бегство восточного императора, он победил и западного.

С этого времени Роберт думал лишь о том, как возобновить свой восточный поход, примкнув, вместе со своим сыном Рожером Борсой, к старшему сыну Боэмунду, который столкнулся с затруднениями на Балканах.

ПЕРВЫЕ СРАЖЕНИЯ

Со времени отъезда отца Боэмунд взял на себя командование норманнскими войсками и добился многообещающего успеха. Хронологию этого успеха восстановить нелегко, поскольку основным нашим источником является произведение Анны Комниной. Если ранее, как показывают современные исследования, ученые впадали в крайность, отрицая достоверность и весомость ее свидетельства, то сегодня они признают, что хронологическая связность не является главным достоинством «Алексиады»[83]. По мнению Ральфа Евдейла, на сегодняшний день являющегося единственным настоящим биографом Боэмунда, в течение восемнадцати месяцев сын Гвискарда неплохо справлялся со своей миссией — за исключением одного опрометчивого шага, к которому мы еще вернемся. Тем не менее ему пришлось столкнуться с более опытным противником, чем он, одновременно выполняя крайне нелегкую задачу: заменить своего авторитетного и талантливого отца.

Роберт надеялся вернуться к своему старшему сыну как можно скорее. Вероятно, он посоветовал ему укрепить свои позиции в восточном регионе, не продвигаясь к Константинополю. Весной 1082 года Боэмунд покинул Касторию и захватил большую часть прибрежных крепостей, осуществлявших контроль над долинами, ведущими вглубь страны. В мае он, двинувшись к Янине, захватил и укрепил ее, попутно привлекая на свою сторону окрестное население, зачастую бунтующее против власти басилевса. Анна Комнина, возможно, преувеличивает масштабы отступничества наместников и завоеванных городов, которые, как она пишет, «преклонялись перед Боэмундом»[84].