- Ода… Потому я и заинтересовалась этой картиной.

- Вы понимаете искусство, Аннушка. Признаюсь, я не думала продавать картину — все получилось спонтанно. Александра Георгиевна не могла отвести от этой работы взгляд, просто влюбилась в нее.

- Скажите, Мария Владимировна, а вы не замечали ничего странного, связанного с картиной?

- Яне совсем вас поняла, Аннушка.

Девочка неожиданно смутилась. Она отнимала время у занятого своими проблемами человека, недавно пережившего тяжелую утрату, выспрашивала какие-то глупости, желая в ответ услышать увлекательную сказку.

- Простите, Мария Владимировна, — она решительно поднялась с кресла. — Я очень вам благодарна.

Покинув дом покойного профессора, Аннушка медленно брела по улице, раздумывая, где еще можно разузнать о картине. Но, похоже, все следы были потеряны, и вряд ли своими силами она смогла бы до конца довести это расследование. И тут кто-то неожиданно схватил ее за локоть.

- Ты пойдешь со мной и будешь вести себя очень тихо, — вполголоса проговорил одетый в кожаную куртку парень. — Шевелись.

Аннушка хотела вырваться, закричать и тут же почувствовала, как в ее бок уперся холодный твердый предмет, здорово смахивавший на ствол пистолета. Происходящее напоминало сцену из боевика и не имело никакого отношения к размеренной жизни обычной школьницы.

- Куда вы меня ведете?

- Не болтай и не дергайся.

Вокруг проходили люди, некоторые из них даже искоса посматривали в их сторону, почувствовав, что-то неладное, но никто не собирался вставать на защиту Аннушки. Скрытое от посторонних глаз полой куртки оружие все сильнее давило на ее бок, лучше любых слов объясняя, что произойдет в случае неповиновения. Девочка покорно пошла рядом со своим похитителем. Вскоре они свернули в переулок, приблизились к стоявшей у тротуара грязной, преклонного возраста иномарке.

- Садись на заднее сидение.

Окажись на месте Аннушки кто-то решительный и отчаянный, он бы наверняка попытался оттолкнуть опустившего пистолет похитителя и бросился бы бежать, но девочка была так напугана, что покорно исполняла все приказы преступника. Она села сзади, парень в кожаной куртке плюхнулся рядом, а второй сидевший за рулем похититель нажал на газ.

- Куда вы меня везете?! Вы меня с кем-то спутали!

- Закрой рот. Мы знаем, что делаем.

Водитель врубил музыку. Аннушка сидела неподвижно, потихоньку осознавая, в какую жуткую историю она попала. Похитители не прятали своих лиц, позволяли смотреть в окно, и подобная "небрежность" могла означать только одно — эта дорога вела в один конец. Девочка понимала, что ее смертный приговор уже подписан.

На всех кто проезжал мимо протянувшегося вдоль шоссе брошенного поселка, оставленные хозяевами частные домишки производили ошеломляюще-удручающие впечатление. Трудно было представить, что в этих посеревших от времени, вросших в землю хибарках с проломленными крышами, еще недавно жили люди. Весной, когда зелень не успела распуститься и скрыть от глаз посторонних развалины, они выглядели особенно вызывающе и нелепо. У Аннушки тоскливо сжалось сердце. Она не хотела умирать, но сама мысль о том, что ее жизнь оборвется в этих развалинах, приводила ее в отчаянье.

Машина свернула с дороги, остановилась у одной из развалюх. Не успела девочка сказать и слова, как оказалась внутри сырого, пропахшего плесенью и землей помещения.

- Сядь на стул, быстро!

- Отпустите меня, пожалуйста.

Было глупо и бессмысленно просить преступников о милосердии, но Аннушка все твердила напрасные слова, пока ее привязывали к стулу. Мольбы оборвала только полоска скотча, плотно заклеившая рот несчастной жертвы. Теперь о спасении молили только глаза — огромные, испуганные, полные слез. Парень в кожаной куртке — красивый, уверенный, с волевым подбородком и насмешливым взглядом поднес пистолет ко лбу Аннушки. Черный зрачок дула уставился прямо на девочку, завораживая и лишая последней надежды. Палец убийцы лег на курок:

- Счастливо оставаться!

Девочка зажмурилась, затаила дыхание, по спине поползли струйки холодного пота… Сейчас должно было оборваться все. Она так и не поняла, почему сегодняшний день стал для нее последним. Негромкий щелчок был совсем не похож на выстрел, за ним последовала тишина, а потом негромкий мужской голос произнес:

- Расслабься. Пистолет не настоящий.

Только теперь Аннушка поняла, что жива и в ее душе вновь всколыхнулась надежда. Она посмотрела на похитителя, что-то промычала заклеенным ртом.

- Сейчас я пошутил, но ты все равно умрешь. Чуть позже, через несколько часов. Умрешь так, как надо. В определенный час, ни минутой раньше, ни минутой позже, когда звезды займут нужные места на небе. Мне велели убить тебя именно так, по этим глупым правилам, только тогда я стану королем. Ничего личного, малышка. До встречи.

Он вел себя так, как крутой герой крутого боевичка. Казалось, парень играл в какую-то игру, наслаждаясь своей силой и властью. А ставкой в этой игре была жизнь Аннушки. Шаги похитителя стихли, смолк звук мотора отъехавшей машины, в брошенный поселок вновь вернулась тоскливая тишина.

Положение казалось безнадежным, но Аннушка вовсе не собиралась покорно дожидаться своей участи. Полгода назад, во время турпоездки в Румынию, девочка пережила серьезные испытания, из которых сделала очень важные выводы. Тогда, как и теперь, она оказалась в руках безжалостного маньяка, намеревавшегося сделать из нее экспонат для своего музея восковых фигур, совершенно раскисла, потеряла присутствие духа и оказалась спасена только благодаря решительности ее новых подруг — Яны и Нины. Эти девчонки сражались со злом, истребляя таинственных черных призраков, порабощавших людские души, и знали, что нужно бороться до конца, не впадать в отчаянье и не покоряться судьбе. Только так можно было выжить и победить в жестокой схватке. Встреча с Охотницами стала для Аннушки важным уроком, который она запомнила на всю жизнь. А еще во время той поездки скромная тихоня Аннушка Калистратова выяснила, что и сама обладает сверхъестественными способностями, которыми, правда, совершенно не умеет пользоваться. Она могла силой мысли крушить каменные стены, воспламенять предметы и устраивать даже некое подобие маленького землетрясения. Проблема состояла в том, что все это происходило не по воле Аннушки, совершенно неожиданно для нее самой. Обида, гнев, ненависть превращали скромную невзрачную девчушку в настоящее стихийное бедствие, но в критической ситуации, когда ей грозила реальная опасность, она становилась кроткой, как овечка. Страх подавлял телокинетические способности Аннушки, а гнев усиливал их.

И все же теперь, вновь оказавшись на волосок от гибели, девочка не чувствовала себя такой беспомощной, как прежде. Она обладала реальной силой и должна была суметь использовать ее себе во благо. Похититель сказал, что вернется сюда через несколько часов, а, значит, у нее было время избавиться от пут. Аннушка не знала, сможет она или нет сокрушить свою тюрьму силой мысли, а потому для начала избрала традиционный способ освобождения. Ерзая на стуле, пленница пыталась как-то ослабить удерживавшие ее веревки, распутать узлы. Она понимала — главное не терять веры в себя, бороться до конца, даже тогда, когда борьба начинает казаться совершенно бессмысленной и бесполезной. Бороться и побеждать вопреки всему — так учили ее Охотницы за призраками, так думала она сама.