Выдав эту суровую оценку, она повернулась ко мне и проговорила голосом, холодным и скрипучим, как ржавый экскаватор, с трудом работающий на сорокаградусном морозе:

– И кто же ты такая? И на кого же ты работаешь?

– Ни на кого я не работаю! – ответила я независимым тоном, пытаясь скрыть свою полную растерянность. – Это недоразумение… все получилось случайно… я осталась в морге на спор…

Произнося эти слова, я и сама-то понимала, что они звучат не слишком правдоподобно. Надо сказать, что складная ложь всегда выглядит достовернее правды.

– И ты хочешь, чтобы я в это поверила? – процедила хозяйка. – Знаешь, дорогая, я уже давно вышла из детсадовского возраста и не верю в Деда Мороза, бесплатный сыр и прочие чудеса! Так что давай выкладывай – кто тебя подослал? Сургуч?

– Никакого Сургуча я не знаю… никогда не слышала… говорю вам – это чистая случайность!

– Ага, ты чисто случайно заглянула в морг… на огонек, погреться и чайку выпить! И случайно попалась на глаза моим орлам! Ладно. – Она криво усмехнулась и потерла руки. – Некогда мне с тобой базарить, у меня без тебя дел полно. Сейчас ты все выложишь как на духу… давайте, мальчики, свяжите ее и подготовьте все для серьезного допроса. Уж это-то вы умеете делать…

– Одну минуту, Виктория Сергеевна! – угодливо отозвался Костян и потащил меня в дальний угол гаража.

Там стояло привинченное к полу металлическое кресло самого устрашающего вида. Я представила, что меня ждет, и попыталась вырваться из рук Костяна. Однако он был готов к сопротивлению и сжал мою руку так, что в ней что-то явственно хрустнуло.

– Не надо! – заверещала я. – Честное слово, я сказала вам правду! Я больше ничего не знаю…

– Делай, что приказано! – приказала хозяйка Костяну.

– Постойте! – раздался за спиной Виктории знакомый голос. Это был тот самый вальяжный, бархатистый голос, который я слышала в подвале садовника. – Не торопитесь!

Я оглянулась через плечо и увидела в дверях гаража мужчину. Он был вполне под стать своему голосу – такой же вальяжный и представительный. Не очень высокий, довольно плотный, с правильными чертами лица, карими выразительными глазами и благородной сединой на висках. Пожалуй, немножко похожий на американского актера Джорджа Клуни, только в его красивом лице было что-то не то… подбородок слишком мягкий, слабовольный. Но не все время, а лишь когда он забывал следить за своим лицом.

– Что тебе нужно?! – раздраженно осведомилась Виктория. – Я прекрасно сама разберусь…

– Вика, ты, как всегда, горячишься… – примирительным тоном проговорил мужчина. – Как я понял, пацаны вместо трупа притащили живую девушку? Очень интересно!

– Это все подстава! Девица нарочно притворялась мертвой, чтобы проникнуть к нам! Ее подослал Сургуч! – истерично выкрикнула Виктория.

– Это может быть правдой только в том случае, если она в сговоре с этими субчиками. – Мужчина посмотрел на сладкую парочку моих мучителей вроде бы спокойно, но Лимон отчего-то отвел глаза и затоптался на месте. Вообще, по моим наблюдениям, Лимону срочно нужно было менять род деятельности, такая нервная работа – не для него. Ему бы что попроще, поспокойнее и чтобы соображать не надо было. Охранником куда-нибудь пристроиться – сидишь себе, телевизор смотришь, а служба идет, денежки капают…

Вот Константин держался молодцом. Он и глаз не отвел, да и вообще с места не двинулся, а напротив, сам вызверился на мужа Виктории, да еще и буркнул что-то нелестное, показав тем самым, что он ни капельки не боится и не слишком-то слушается его приказов. За хозяйку он почитал Викторию, это сразу было ясно.

Да уж, если Костян не испугался, увидев, что я ожила, стало быть, нервы у него крепче стальных тросов.

Молчание затягивалось, Виктория малость успокоилась и приняла какое-то решение.

– Не думаю, Женя, что в твоих словах что-то есть, – медленно произнесла она. – Я ребятам доверяю…

– Виктория Сергеевна! – обрадованно заорал Костян. – Да все так и было! Случайно мы на эту девку напоролись, а что она там делала – понятия не имеем!

– Ну-ну, деточка, – приветливо сказал Женя, – расскажите, как вы там оказались? Для начала представьтесь, как вас зовут?

– Лиза, – ляпнула я неожиданно для себя.

Я терпеть не могу свое имя: Евдокия – вот уж мамочка удружила! И главное, ведь никак его не переделаешь, и какое уменьшительное ни возьми – еще хуже выходит. Как только меня в школе не дразнили – Дунечка из переулочка, Дунька-мокрохвостка и еще по-разному.

– Лиза Веселова, – повторила я, поскольку от меня ждали продолжения. – В общем, все получилось по глупости…

И я подробно рассказала им о том, как меня подбили на спор провести ночь в морге под видом покойницы, как Геша напоил врача, обманул мента, а санитарам дали взятку. Я пыталась доказать им, что такое возможно – просто неудачное стечение обстоятельств. Внимательно слушал меня только муж хозяйки, Евгений Павлович, сама Виктория кусала губы и думала о чем-то своем, Костян зорко следил, чтобы я не вздумала удрать, а Лимон, похоже, задремал, стоя с открытыми глазами.

– Ну что ж, – мягко сказал Евгений Павлович, – суть ситуации мне ясна. Все складывается просто отлично!

– Не вижу здесь ничего хорошего! – проворчала хозяйка. – Я не столь легковерна, как ты, девчонка все врет, но мы заставим ее говорить!

– Ага, и на ее теле будут следы пыток! Нам это совершенно не нужно! Вика, ну сама подумай, как удачно все складывается: мы хотели сжечь труп в твоей машине, чтобы ты могла скрыться. Но какой-нибудь дотошный эксперт мог бы определить, что смерть наступила раньше момента аварии, и тогда вся комбинация рухнула бы…

– Да кто стал бы разбираться с обгорелым трупом? – отмахнулась Виктория. – Авария есть авария…

– Может, и так… но если бы тот же Сургуч что-то заподозрил, он нажал бы на следствие через своих людей… а так – все будет гораздо лучше: мы посадим ее в машину, сделаем все, как договаривались, – и тогда комар носа не подточит! Причина смерти – авария, и все тип-топ! Ты совершенно свободна!

Я с ужасом слушала их разговор, понимая, что эти люди, нисколько не смущаясь моим присутствием, обсуждают мою смерть… особенно страшно звучали слова мужчины – он, такой вальяжный и привлекательный, говорил об этом, как о какой-то мелкой бытовой проблеме вроде ремонта сантехники или покупки нового холодильника. Для него в этом не было, как говорится, ничего личного – просто бизнес. Надо же, какая он, оказывается, скотина! А со мной так ласково беседовал, я не то чтобы расслабилась, но обрела слабую надежду – чем черт не шутит, вдруг поверят и отпустят? Все-таки одно дело – это подсунуть вместо Виктории готовый труп, а совсем другое – убить живого человека. Хотя для этих уродов, кажется, это одно и то же. Отчего-то больше всего я разозлилась на Евгения Павловича.

– Но меня будут искать! – заорала я в бессильной злобе. – Не может же человек так просто пропасть!