— Да я уже и сам решил отдать такой приказ. Ну, а поскольку самое ценное, что у нас есть, — это вы, предлагаю, Сэндоу, чтобы при вас по очереди дежурили ваши мальчики.

Потрясатель кивнул, соглашаясь, а потом долго глядел вслед Рихтеру. Командующий подходил к ближайшим друзьям только что погибших солдат и о чем-то подолгу беседовал с ними. Поистине это был прирожденный командир — умение вести за собой сочеталось в нем с добротой и сердечностью. Да, за таким командиром солдаты пойдут хоть на край света, хоть в пасть самого дьявола... Потрясателю уже приходилось видеть подобных людей, но случалось это нечасто.

А вдруг это лишь искусное лицедейство, и убийца — сам Рихтер? И Потрясатель клятвенно пообещал себе, что если и вправду окажется так, то злодей умрет ужасной смертью... К учителю подошел Грегор:

— Я воспользовался суматохой, чтобы обследовать расщелину. В северной ее части, в самой глубине, обнаружил узкую скальную тропку, ведущую в небольшую пещерку — она невелика, размером с чулан. Света оттуда не будет видно, и заклинаний никто не услышит. Там вполне можно провести новый сеанс чтения мыслей.

— После ужина, — только и сказал Потрясатель.

— И, смею надеяться, прежде, чем убийцы доберутся до очередной жертвы... — откликнулся Грегор.

В сгустившейся темноте, под рев водопада и раскаты грома, озаряемые вспышками молний, Потрясатель и двое его учеников осторожно пробирались по потаенной тропе. Они несли с собой ритуальные приспособления, тщательно пряча их под кожаными плащами. Один за другим вошли они под свод естественного тоннеля и вскоре оказались в пещерке, обнаруженной Грегором. Мэйс зажег свечу, поставил ее на камень и встал на страже у входа.

Грегор положил на пол в самом центре пещерки серебряный квадрат — точь-в-точь такой же, как вправленный в дубовую столешницу в доме Сэндоу. На зеркальной поверхности тотчас замерцало отражение пламени свечи. Потом юноша достал из небольшой оловянной коробочки тонкую палочку благовония и бережно зажег ее. Из очередного ларчика он извлек два кольца с крупными сапфирами — одно надел себе на палец, другое протянул учителю.

— Не понимаю, — пробормотал Мэйс, — к чему такая таинственность?

— Мускулов у тебя в избытке, но ты не маг, — ответил Грегор. — Тобою управляют духи земли, покровители лесов — но вовсе не те духи, которые покровительствуют Потрясателю.

— Пусть так, но не пойму пока, кто покровительствует тебе, о великий Потрясатель!

Оба юноши улыбались, не в силах совладать с собой.

— Мы должны совершить ритуал втайне, Мэйс, из опасения, что враги наши могут нам помешать, а именно это они, вполне возможно, проделали прошлой ночью у нас дома. Они прознали, что главнокомандующий Рихтер собирается прибегнуть к нашей помощи, и воспротивились. Не исключаю, что они и сами маги. Если же о нынешнем нашем опыте никто не будет даже подозревать, то, возможно, нам удастся увидеть наконец лица убийц.

— Тогда начинайте, учитель: счет времени, возможно, идет на минуты... Нас могут в любой момент хватиться!

И под сводами пещеры зазвучал высокий голос Потрясателя, выпевавший ритмичные заклинания, ему вторил более низкий и приглушенный голос Грегора.

— Есть! — воскликнул Мэйс, подавшись вперед и вглядываясь в серебряную пластину.

На ней снова виден был смутный абрис двух лиц, словно подернутый туманной пленкой. Черт все еще нельзя было рассмотреть.

— Сосредоточьтесь! — выдохнул Грегор.

Потрясатель с учеником удвоили усилия, но голоса их по-прежнему звучали глухо — они боялись привлечь внимание тех, кто отдыхал в расщелине.

Лица на серебряном квадрате постепенно вырисовывались все четче, но черт, как и накануне, разглядеть было нельзя. И вот на глазах троих изумленных людей эти призрачные лица стала обволакивать проволочная сеть, испещренная прямоугольничками транзисторов. Она расползалась по щекам, по лбам, обрисовывая полушария мозга...

Потрясатель откинулся назад и слегка расслабился.

— В точности то же, что и вчера...

— Тогда надо поскорее убираться отсюда, покуда никто ничего не заподозрил. Мы ведь в тупике — тут легче легкого с нами расправиться.

— Погоди-ка, Мэйс, — прервал ученика Потрясатель. — Нам надо предпринять еще одну попытку — последнюю. Ведь кое-кого из отряда мы уже знаем, их и следует проверить. Если хотя бы один из них окажется искомым призраком в проволочной сетке — значит, дело сделано. Иными словами, вместо того чтобы двигаться от общего к частному, пойдем от частного к общему.

— Я ничего не понял, — признался Мэйс. — Но действуйте побыстрее, умоляю!

— Сперва проверим Рихтера и Бельмондо, — сказал Грегору Потрясатель.

Произнеся эти имена, он вновь сосредоточился. На лбу его ученика выступили капельки пота, но учитель оставался невозмутимым.

— Что-то появляется... — прошептал Мэйс. На серебряной пластине и впрямь появились лица Рихтера и Бельмондо, они делались все отчетливее — и вдруг словно под кожей у обоих замерцала проволочная сетка!

Грегор ахнул — он был и потрясен и удовлетворен одновременно:

— Это они!

Потрясатель ослабил волевое усилие, и верхний слой молекул телепатической пластины померк, превратившись в обыкновенное зеркало. Пластина тотчас же перестала светиться изнутри, теперь в ней отражалась лишь мерцающая свеча да слезы расплавленного воска, сбегавшие по серому камню, на котором она стояла.

— Что же нам теперь предпринять? — спросил Грегор. — Надо что-то делать, притом быстро, покуда они не совершили очередного злодейства!

— Но сперва я хотел бы провести контрольный опыт, — сказал Потрясатель.

Его определенно что-то беспокоило. Белки его темных глаз налились кровью — отчасти от дневной усталости, но в основном из-за напряжения, неизбежно сопровождавшего подобные эксперименты. Сэндоу поморгал и прикрыл глаза ладонями.

— Контрольный опыт? — переспросил Грегор.

— Я не исключаю, что злодеи, у которых хватило сил воспрепятствовать мне во время первого нашего опыта, не дав себя обнаружить, могут создавать некое поле, мешающее мне читать мысли других людей.

— А кого мы станем проверять на сей раз? — спросил Грегор.

— Мэйса, — печально улыбнулся Сэндоу. — Если мы не можем быть уверены ни в ком из членов отряда, то уж Мэйс определенно наш человек...

И снова два Потрясателя — старый и молодой — склонились над серебристой пластиной, лежащей прямо на камнях. Вновь зазвучали распевные заклинания, и магический металл слабо засветился изнутри. На пластине стало вырисовываться лицо Мэйса — широкое, грубоватое, с шапкой непокорных кудрей, но под кожей явственно проглядывало хитросплетение проводов и транзисторов!

Картинка тотчас пропала, и Грегор немедленно заявил: