– Ах, дорогуша, какое худое перо. Я найду тебе получше.

Серен гневно взирала на неё.

– Я знаю, кто вы, – с презрением произнесла она, – я знаю, откуда вы. И вам не удастся снова забрать Томоса – я этого не позволю!

Миссис Ханибон выглядела довольной как никогда. Огненно-рыжие волосы как будто искрились, в комнате повис отвратительный запах, теперь не замаскированный духами. Гувернантка наклонила голову набок и сказала:

– Бедная, бедная Серен! Как грустно. Видишь ли, никто не верит ни одному твоему слову! Леди Мэр сейчас жалуется на тебя в письме капитану Джонсу: такая капризная, такая неблагодарная, такая строптивая девочка.

– У вас ничего не выйдет, – резко ответила Серен. – Я об этом позабочусь!

– Но что ты сможешь сделать, если тебя отправят в приют?

– Не отправят.

– Ты так в этом уверена?

– Они меня любят. А Томос – мой друг.

– А, милый Томос. Он обожает карусель, её мелодия его чарует. Он никогда не простит тебе, что ты её сломала.

– Вы прекрасно знаете, что я её не ломала! Да и вообще это всего лишь игрушка.

С фальшивой улыбкой миссис Ханибон направилась к выходу.

– Это не просто игрушка, Серен, – сказала она. – Мы проникли в дом и только начали своё дело. Солдат, Балерина и Жонглёр. Не говоря уже о Бархатной лисице. Мы повсюду и собираемся отлично порезвиться, чтобы устроить тебе весёлую жизнь! Потому что Плас-и-Фран и все люди в нём теперь наши.

Она смяла воронье перо пополам, а затем оторвала от ствола бородки и сунула его в карман блестящего платья.

– И ты ничего не сможешь с этим поделать. Ничего.

Она вышла и закрыла дверь. Последним, что увидела Серен, была её омерзительная улыбка.

В замочной скважине провернулся ключ.

Как же так? Её комната никогда не закрывалась на замок!

Серен схватилась за ручку двери и стала крутить её, но дверь не поддавалась. Её заперли!

– Выпустите меня! – закричала девочка и стала пинать дверь. – Немедленно!

Но она услышала только звук удаляющихся шагов.

А где-то далеко внизу тихо застучал барабан.

Серен не могла заснуть.

Некоторое время пометавшись в постели, она отбросила одеяло и уставилась в потолок.

Дела хуже некуда. Письмо к Ворону пропало (если только Гвин не найдёт его), и теперь она лишилась возможности написать новое. Можно ли использовать обычную перьевую ручку?

Нет, так ничего не получится. Воронье перо было волшебным.

Девочка повернулась на бок и свернулась калачиком. Она хотела есть, поскольку хлеб и вода совсем её не насытили. Без огня в очаге и свечи было холодно и темно. Но, самое главное, она очень, очень разозлилась.

И ещё её донимали раздражающие звуки. Барабанная дробь не умолкала, стучала тихо, едва слышно, но непрестанно, словно издевалась над девочкой. Время от времени раздавался скрип половиц, а иногда под самой дверью комнаты слышался тревожный шёпот.

Серен стиснула зубы и попыталась заснуть, но всё бесполезно.

Через десять минут она снова открыла глаза, села в кровати и открыла книгу про Шерлока Холмса: у знаменитого сыщика всегда много советов.

Потом девочка свесила ноги с кровати, раздвинула занавески и обнаружила, что комната освещена странным медным светом, пробивающимся из-под двери. В следующее мгновение где-то в доме заиграла скрипучая музыка карусели.

Томос завёл игрушку?

Серен накинула халат и подбежала к двери. Подёргала ручку, изо всей силы налегла на дверь. Должен быть какой-то выход! Если бы только знать, где он…

Раздался тихий звон.

Девочка приложила глаз к замочной скважине – она была пуста.

Ключ выпал!

Теперь Серен знала, что делать, – она читала об этом в книгах. Подбежав к столу, девочка схватила линейку, вернулась к двери и распласталась на полу вниз животом. Она просунула в щель линейку и поводила ей полукругом. Наконец… ура! Есть! Линейка задела ключ.

Серен осторожно постаралась подвинуть его к себе. Это оказалось нелегко. Но после нескольких попыток ей удалось переместить его чуть ближе. Наконец девочка смогла притянуть его к себе – и вот под дверью показался его тёмный край.

Серен сразу вставила ключ в замок, провернула его, и дверь открылась.

В комнату просочилась музыка. Странно, что никто из взрослых не вышел, чтобы поинтересоваться, что происходит. Только предки Джонсов глядели на Серен с портретов, когда она бесшумно бежала по коридору мимо тёмных силуэтов мебели.

Серен почудился тихий скрип за спиной, и она обернулась.

Рыцарские доспехи в дальнем конце, казалось, следят за ней.

– Кто здесь? – прошептала девочка.

Сквозняк шевельнул шторы.

Серен нахмурилась: из глубокой тени доносился тихий бархатистый смех.

Девочка испугалась. Там пряталось что-то тёмное! Серен со всех ног побежала дальше по коридору. Достигнув лестничной площадки с ламбрекенами, она оглянулась.

Коридор был пуст.

Бренчащая музыка здесь звучала громче, а кроме того, слышалось странное повторяющееся жужжание. По стенам и по мебели медленно плыли яркие, как на ярмарке, огоньки – красный, зелёный и синий. Зеркала мерцали золотыми искрами.

Серен подошла к перилам, глянула вниз и ахнула.

В самой середине холла со скрипом вертелась карусель, ставшая как будто больше. Звенела музыка, мигали огоньки, золотой шар переливался, полосатый столб крутился, лошади без всадников скакали по кругу. Рядом в клетчатом халате сидел по-турецки Томос и не отрывал от игрушки зачарованного взгляда широко распахнутых тёмных глаз. Позади него в большом кресле сидела миссис Ханибон и засовывала в рот конфеты из стеклянной вазочки, которую держала на коленях.

Но больше всего Серен поразили другие существа. Они были ростом с человека и явно живые. Солдат прислонился спиной к дверному проёму гостиной и отбивал на барабане бодрый ритм. Жонглёр во фраке в зелёную полоску и в серебристом парике лениво растянулся на двух стульях, скрестив ноги у щиколоток, и ловко орудовал шестью шариками. Красивая балерина проворно кружилась и невесомо подпрыгивала на вертящейся платформе, отчего белоснежная юбка изящно струилась. Все фигуры были высокими и худыми, с серебряными глазами-щёлочками и воздушными, как отцветший одуванчик, волосами.

Это были члены Волшебного семейства.

Серен опустилась у перил на корточки. А где же маленькая бархатная лисица? И что с Томосом – он спит или бодрствует? Мальчик встал и даже засмеялся, а Балерина взяла его за руки, подняла в воздух и закружилась вместе с ним ещё быстрее.