Это была маленькая картина размером с блокнотный лист. Золоченая рамка и тяжелый взгляд серых глаз – вот на что я обратила внимание сразу, как только стерла пыль. С портрета на меня смотрела старая женщина, седые пряди волос были каким-то непонятным, причудливым образом уложены на голове, а шею украшало тяжелое ожерелье с красными и голубоватыми камнями, одна рука лежала на плече, а другая была видна только по локоть. Художник хорошо потрудился над портретом, четко отобразив малейшие детали, я без труда разглядела на одном из пальцев красивое кольцо с ярко-синим камнем.

– Нда, – протянула я, – в старости, Глафира Сергеевна, вы явно не бедствовали.

В том, что это портрет той самой Медниковой, я не сомневалась, именно такой я ее и представляла. Странно, что никто раньше не нашел эту нишу в стене. Заглянув еще раз в дырку, я увидела маленькую узенькую полочку, на которой и лежал этот портрет. Дом кирпичный, но в этой нише, размером чуть больше моей находки, все было сделано из дерева, довольно ветхого уже, поэтому мой молоток так легко и вошел в стену – старые доски высохли, к тому же были изъедены жуками.

– Меня зовут Катя, – сказала я, глядя на портрет, – приятно познакомиться.

– Куда это ты собралась? – спросила Лиза, вертясь перед зеркалом.

– Хочу обновить гардероб, я, знаешь ли, решила начать новую жизнь, так что скоро стану успешной и неотразимой, а ты так и будешь музейным экспонатом в этом доме, – ответила я.

– Илья, почему она мне хамит, почему?

– Я уже устал от вас, – строго ответил мой брат, закрываясь от нас газетой.

– Ты настолько покрылась плесенью, что у тебя ничего не получится, – надменно вздернув голову, сказала Лиза.

– Ха! Да ты просто боишься, что когда я припудрю носик, ты на моем фоне потеряешься и станешь напоминать овсяную кашу.

– Тебе ни один салон уже не поможет!

– Потому что все специалисты застрелились после встречи с тобой!

– У меня природная красота! – выдохнула Лиза, по всей видимости, свой последний аргумент.

Спорить с ней желания уже не было, меня сейчас заботило совсем другое.

– Илья, ты знаешь о том, что на третьем этаже есть выход на крышу? – спросила я.

– Да, конечно.

– Ты бы закрыл эти люки, к нам может пробраться кто угодно, – сказала я.

– Ты права, я прослежу. Если честно, мне было просто не до них.

– Вот поэтому и надо нанять еще одного человека, мужчину, который будет заниматься подобными делами, – влезла Лиза.

– На это я тебе уже дал согласие, – раздраженно ответил Илья.

Что-то он сегодня не в духе, хотя Лиза кого хочешь доведет до нервного срыва. Я бы вообще своему брату поставила памятник при жизни: столько терпеть и иметь за это больную печень и плешь на голове – это не каждому по силам, скажу я вам.

– Кстати, почему дверь к Лужинам закрыта, нам так повезло, что мы не будем больше с ними общаться? – поинтересовалась я.

– Ох, я совсем забыл! – воскликнул Илья. – Сделал наконец-то второй ключ, проверял его вчера и, скорее всего, оставил дверь закрытой.

– Вы тут без меня не скучайте, – сказала я, подходя к лестнице, – я пошла преодолевать препятствия на пути к новой жизни, буду ходить по магазинам и подыскивать вещи для нового имиджа.

– Я бы могла тебе во многом помочь, – пафосно сказала Лиза, – но боюсь, ты этого не оценишь.

На полу около ступеньки я увидела то, что ночью упало на мою руку, тем самым заставив меня поднять голову вверх. Это был черненький язычок от молнии, теперь на чьих-то брюках или куртке его уже нет. Подняв его так, чтобы никто не увидел, я сунула находку в карман.

– Решено, – твердо сказала Лиза, – иду с тобой.

Сейчас я была под таким впечатлением от находки, что не сообразила немедленно закричать «нет!!!». Через секунду приговор был приведен в исполнение, Лиза схватила меня за рукав и потащила к выходу.

– Без моей помощи тебе все равно не обойтись, – сказала она, запихивая мобильник в сумку.

Весна еще не успела украсить деревья листьями, пока все было серым и мрачноватым, но перемены в моей душе не позволяли замечать это уныние, наоборот, в глаза бросались набухшие почки и зеленые травинки, медленно, но верно вылезающие из земли.

– Сейчас поймаем машину, – заявила Лиза.

– Нет, – мотнула я головой, – пойдем пешком.

Всю дорогу она что-то гневно говорила за моей спиной, ворчала и наверняка размахивала руками, но я шла вперед, не обращая внимания на ее протесты.

В первом же магазине я купила сумку, туфли и брюки, но душа требовала большего. Денег у меня скопилось достаточно, Илья выдавал их мне время от времени, но так как особых трат у меня не было, набежала приличная сумма. Мне нравилось тащить пакеты с покупками, оплачивать шмотки, особо не задумываясь о цене, заходить в примерочную, копаться в вещах на полках и делать все то, что свойственно любой женщине, неравнодушно относящейся к своему внешнему виду и имеющей возможность покупать себе самое лучшее.

– Все, – взмолилась Лиза, когда мы покинули пятый магазин, – даже я себе столько не покупаю.

– Это у тебя зависть проснулась, – улыбнулась я.

– Нет, я просто уже без сил, пойдем домой.

– Я тебя с собой не звала, так что не ной, остался еще один магазин, не могу же я жить без духов, кремов и лаков.

– Можешь, ты прекрасно обходилась без этого три года.

– Это было в прошлой жизни, – повела я плечом, – теперь все будет иначе.

– Я отдам тебе свою косметику, только пойдем домой.

– Нет, – сказала я, не отказывая себе в маленькой вредности.

Вообще-то, мне надо было послушать Лизку, потому что пакетов было столько, что ни на какую косметику рук бы уже не хватило. Но мне так хотелось всего и сразу, что я все же перешагнула порог парфюмерного магазина. К тому же Лизкины причитания двигали меня вперед с невообразимой силой. Сделав несколько шагов, я споткнулась и полетела на пол, пакеты мешали за что-нибудь ухватиться, и траектория моего полета, наверное, впечатляла. Лизка, споткнувшись уже об меня, повторила мой кульбит, и через секунду мы, копошась на полу, безрезультатно пытались встать.

– Вы чего развалились-то? – услышала я добродушный мужской голос.

Около прилавка стоял невысокий парень, в руках он держал странную сумку, на которой было написано вкусное слова «пицца».

– Чего стоишь, помоги встать! – резко сказала Лиза, выплывая из моря пакетов.

Парень поставил сумку на пол, наклонился и подал ей руку.

Как только Лизка оказалась на своих двоих, так тут же начала отчитывать меня на весь магазин. Меня обвинили в умышленном злостном поведении, в покушении на ее жизнь, в разгильдяйстве, в бесконечной тупости и еще во многих неприятных и бредовых вещах. Я покорно выслушала всю эту тираду.