Абсолютно ничего общего.

И все же, когда он вспомнил, как страстно блестели ее глаза, как она отвечала на его поцелуи, то решил, что, при всех их внешних различиях, внутренне они хотели одного и того же.

— Я больше не хожу на свидания, — пробормотал Найджел, перебирая образцы краски. Он засунул в самый низ пачки эту проклятую «Королевскую сливу», отбросил красно-вишневый цвет. Слишком похож на ее губы. Взял зеленовато-желтую полоску.

— Что ты думаешь о «Солнечной охре»?

— Это не для тебя, — наконец сказал Риго. — «Королевская слива» лучше.

Тем же утром, несколько позже, дверь агентства Кимберли открылась, и гул Лас-Вегаса слился со старой мелодией Бонни Райт.

Морис схватился за сердце.

— Камерон Диас, отступи в сторону!

Кимберли, постукивая каблучками по полу, улыбнулась.

— Ладно тебе, Морис. Это же просто платье.

— Дорогая, дорогая, — ворковал он, подкрадываясь к ней по восточному ковру. — Нет, это не просто платье. Это, — он жестом велел Кимберли повернуться, что она и сделала весьма неохотно, глубоко вздохнув, — это произведение искусства;

— Я просто подумала, что надену его для разнообразия, — начала оправдываться она, избегая его взгляда.

Платье было необыкновенно мягкое, в стиле черно-белых фильмов сороковых годов, и его можно было носить с одним из ее пиджаков.

Она редко делала что-нибудь необдуманно и теперь подозревала, что мысль надеть платье появилась после вчерашнего вечера с Найджелом.

Морис молитвенно сложил руки и возвел глаза к потолку.

— Это платье, моя драгоценная, сочетает страстное жеманство сороковых с раскованным духом семидесятых. Это сплав Барбары Станвик и Бианки Джаггер в их самых прекрасных творениях.

Он сделал шаг вперед и осторожно коснулся ткани платья.

— Итальянский трикотаж, — произнес он почтительно.

— Я не помню.

— Дорогая, поверь мне. Так и есть. И цвет! У этого восхитительно коричневого цвета есть обаяние ретро. А с твоими белокурыми волосами и коралловой помадой… Так, ты выглядишь как Шарлиз Терон.

Она бросила взгляд на свое отражение в зеркале на противоположной стене. Шарлиз Терон? Неужели правда?

— Хорошо. Ты улыбаешься, — сказал Морис, направляясь к своему столу. — Но, дорогая, ты должна что-нибудь сделать со своими волосами. Позволь мне посмотреть сегодняшний график. Я думаю, что твоя следующая встреча…

— В одиннадцать. Я знаю.

— Ты проверила файл органайзера? — Он драматично заморгал. — Ты права, что-то слишком холодно здесь. Я выключу кондиционер.

Направляясь к своему кабинету, Кимберли задержалась возле хрустальной вазы.

— Это еще что?

— Соевые орешки с йогуртом.

— Куда делся желейный мармелад?

— В нем слишком много сахара, который делает тебя нервной. Соя — более здоровая пища. Особенно для женщины твоего возраста.

— До старости мне невообразимо далеко.

— О, мне так не хочется быть назойливым, — театрально произнес Морис, вернулся за свой стол и сел. — Как вчера вечером прошла твоя тренировка с Юлом Бриннером?

— Ну, в общем, хорошо, — сказала она, сосредоточившись на выборе нескольких соевых штучек.

Морис ахнул.

— О, мой бог! Ты поцеловала его!

— Не твое дело. — О черт, кого она хочет обмануть? — А как ты узнал?

Он указал на свою голову.

— Интуиция гея. Она никогда не подводит. — Морис оперся подбородком на руку и взглянул по-щенячьи. — Ты и Юл! Это еще лучше, чем «Красавица и чудовище»!

— Морис…

Он захлопал в ладоши, прерывая ее.

И тут входная дверь распахнулась.

Вошел Найджел, облаченный в облегающую бирюзовую футболку и шорты цвета хаки, которые не скрывали мускулы его бедер.

— Доброе утро, мистер Дюран, — сказал Морис, притворяясь удивленным.

— Доброе утро, — ответил Найджел и закрыл за собой дверь. — Вы прекрасно выглядите, мисс Логан.

Мисс Логан? Ну, хорошо же. Он хочет, чтобы их отношения выглядели чисто профессиональными.

— Мистер Дюран, — сказал Морис, приходя ей на помощь, — могу ли я предложить вам чашку кофе пли чая?

Найджел неотрывно смотрел на Кимберли.

— Честно сказать, я только что… Да, выпить чашкучая было бы неплохо.

Морис был так доволен, как будто он сам устроил эту неожиданную встречу. Кимберли нахмурилась. А может, и вправду? Организаторские способности Мориса были ей хорошо известны.

— Тебе я тоже сделаю с мятой, — сказал Морис Кимберли, направляясь к кухоньке.

— Нет, я буду пить ко…

С глухим стуком дверь кухоньки закрылась. Кимберли повернулась к Найджелу.

Слегка пожала плечами. Поправила свой пиджак.

И начала что-то говорить, но ее чувства, ее мысли — все перепуталось, и не помогал даже голос Ната Кинга Коула, плывущий в воздухе. Вновь возникли жаркие воспоминания о вчерашнем вечере…

Не могу рисковать моей профессиональной репутацией. Конечно, здесь Лас-Вегас, но, если бы стало известно, что Кимберли Логан была близка с одним из клиентов, стали бы говорить, что она теперь занимается не свиданиями, а оказывает совсем иные услуги.

Я должна расторгнуть с ним контракт.

Она немного приподняла подбородок.

— Вы не против подписать бумаги?

Найджел глубоко вздохнул, и его мускулы растянули футболку до предела.

— Нет. Я не хочу завершать контракт. Я хочу, чтобы мы приступили к следующему шагу.

— Следующий шаг требует благоразумия, подбор другого агентства и…

— Насколько я помню, следующий шаг — заставить женщину растаять.

При этих словах воспоминания о любовных ласках прошлого вечера заставили ее вспыхнуть, и ее взгляд сказал Найджелу, что он оказался весьма прилежным учеником.

Будто специально в этот момент Морис, покачивая бедрами, вернулся в комнату с подносом, на котором стояли тонкая розовая чашка и кружка с крупным рисунком. Пар поднимался над ними, и аромат мяты наполнил воздух. Морис подпевал Диане Крэлл, потом невинно спросил:

— Вы намерены расположиться здесь или в кабинете мисс Логан?

— Здесь.

— В кабинете.

Найджел и Кимберли произнесли это одновременно.

— В кабинете мисс Логан, конечно, — повторил Морис, направляясь к двери.