– Ты назвал меня сумасшедшей? – Я улыбаюсь.

– Ага, – смеется Джейми.

– Ладно, тогда ты не будешь возражать, если я попрошу тебя залезть вон на ту стену, чтобы я сняла кое-какие постановочные фото…

Мы так великолепно проводим время, болтаем глупости, смеемся до упаду, я делаю дурацкие, претенциозные фотографии, что не замечаем, как подкрадываются сумерки. Поскольку наползают, грозя дождем, тяжелые тучи, мы решаем вернуться в дом и готовиться к вечернему мероприятию.

Я ловлю себя на том, что, переодеваясь к ужину, улыбаюсь, как подросток. Рывком вернув себя в настоящее, я нахожу телефон и шлю Мэтту сообщение, мол, скучаю по нему. Поскольку в этом богом забытом месте явно нет сигнала, на экране вспыхивает «СООБЩЕНИЕ НЕ ОТПРАВЛЕНО» и предложение повторить. Я нажимаю «Отмена» и выключаю телефон.

Как обычно, обед – вполне безопасное мероприятие, большинство приезжих болтают об искусстве и политике. Я поддерживаю светскую беседу с соседями по столу, но изо всех собравшихся мои слова как будто больше всего интересуют Джейми, ведь на протяжении застолья я то и дело ловлю на себе его взгляды. Та улыбка, которой он, похоже, способен загипнотизировать любого, становится еще более притягательной на фоне свечей и бокала-другого «Совиньон Блан». Мы сидим на противоположных концах длинного стола, но нас необъяснимо тянет друг к другу.

Мы оба знаем, насколько это опасно.

По окончании ужина собравшиеся группками ускользают в бар. Уже сложились различные компашки, но я ни к одной не принадлежу.

Время только девять, и мне пока не хочется возвращаться в свой номер, поэтому я направляюсь к стойке, чтобы заказать еще выпить.

– И почему во всей комнате мы единственные моложе тридцати? – спрашивает, тоже подходя к стойке, Джейми.

– Потому что искусство хобби для стариков? – смеюсь я.

– Ты хочешь сказать, что я стар душой? – очень серьезно спрашивает он.

– И подумать только, что когда я с тобой познакомилась, то решила, что ты слишком модный для человека искусства! – Я вспоминаю первую нашу встречу.

Наш флирт прерывает появление двух пожилых участниц воркшопа, которые уже немного под хмельком и хотят излить на Джейми свои восторги, мол, какой замечательный и он сам, и мастер-класс, который он провел для них сегодня. Не успевает он оглянуться, как они, заказав ему виски, уже тянут его прочь, а он одними губами кричит мне через плечо: «Спаси меня!»

В ответ я со смехом поднимаю бокал в тосте, но на самом деле испытываю облегчение. Наверное, даже к лучшему, что, когда я пью, его нет рядом.

Полчаса спустя я вполне счастлива, что совсем одна сижу у камина с бутылкой вина. Я чувствую себя виноватой от того, что Мэтт, папа и Эбони на стену полезли бы, узнай они про такое, но если они не знают, то и спать будут лучше. Мне тепло у камина в ягодно-красном джемпере, и все равно я, как подросток, прячу руки в рукава – я так и не переросла эту привычку.

Внезапно рядом возникает Джейми.

– Ну вот, пойдем скорей, – спешно шепчет он. – Надо убираться.

– Э… что? – недоуменно переспрашиваю я.

– От них тут никуда не скрыться, Стеф! Стоит мне расслабиться, как меня хватает кто-нибудь, чтобы поболтать об искусстве! Мне надо передохнуть!

– Ах ты, бедненький! – смеюсь я. – И какие будут предложения?

– Можем взять бутылку с собой. Пойти под то дерево? Традиция?

– А это план! – Улыбнувшись, я отмахиваюсь от внутреннего голоса, который твердит, мол, это очень плохая идея.

Я заказываю бутылку белого вина в баре (ведь мы оба терпеть не можем красное!), и Джейми ставит его в сумку-холодильник, а я несу бокалы. Мы как раз проходим мимо фонтана с танцующей девушкой, чтобы улизнуть к своему дереву, как обрушивается ливень, тяжелые капли разбиваются о плиты террасы. Ливень из тех, что за долю секунды промачивает тебя до нитки и не знаешь, смеяться тебе или злиться.

– Вот черт! Что теперь?! – кричит Джейми, кривясь и щурясь, чтобы разглядеть меня за стеной дождя.

– Назад в бар?! – кричу я в ответ.

– Ага, а Артур будет то и дело подходить и прерывать нас болтовней про своих призовых голубей, – орет он, чтобы заглушить стук капель.

Мы оба хохочем, потому что про голубей уже на всю жизнь наслушались.

– Ко мне? – предлагаю я, не успев даже подумать, что делаю. – У меня номер люкс, поэтому есть диваны и стол!

– Да! Пойдем! – Он кричит сквозь дождь.

Мы опрометью бежим под крышу и вверх по парадной лестнице в номер «Звездный свет». Вода с обоих льет ручьем, пока я нашариваю ключ. Он смеется над тем, как я, дрожа от холода, пытаюсь найти ключ. Наконец я нахожу его на дне сумочки, мы переступаем через порог, и я закрываю дверь.

К двум утра просто трудно вообразить, сколько мы болтали и смеялись. Почти четыре часа мы сидели на диване у меня в номере, потешались над тем, как выглядим, когда высохли наши прически и одежда, слушали гром снаружи. Толстые, тяжелые шторы я не задергивала, чтобы видны были драматичные выверты грозы – иногда комнату озаряли огромные вспышки. «Ух ты! Это было близко», – говорили мы хором, заглушая огромный раскат грома, который неизбежно следует за молнией.

В самой комнате свет только от одной лампы, которая стоит на тумбочке у кровати. Он создает мягкую, чуть призрачную, но интимную атмосферу, прекрасно подходит к старому зданию и погоде за окном.

Мы прикончили пару бутылок вина, но, как это ни странно, не слишком пьяны. По сути, мы больше разговаривали, чем пили. Мы в таком упоении от общества друг друга, нам даже не нужно спиртное. Мы не меньше бы веселились, если бы пили просто чай.

Я свернулась калачиком, подтянув колени к груди, в углу дивана. Мне даже подумать страшно, во что превратилась моя прическа. С тех пор как хлынул ливень, я ни разу в зеркало не взглянула. Джейми сидит на расстоянии нескольких дюймов, закинув руку на спинку дивана, так что его пальцы иногда легко касаются моих волос. Это – приемлемое расстояние. Ни один из нас не решается придвинуться ближе, каждому страшно, что в этом случае произойдет.

Когда мы только вошли, у меня голова кружилась от волнения. Но по мере того как шли часы, неотвязное облако тревоги и желания все сгущалось. Как он сможет встать и уйти? Как я смогу от него оторваться? Нельзя, чтобы повторилось как в прошлый раз. И почему я позволила себе попасть в такую ситуацию? Я – ужасный человек.

– Наверное, мне пора идти, – в конечном итоге говорит он. – Не хочу, чтобы ты из-за меня не выспалась.

– Я и не знала, что уже так поздно, – лгу я.

Мы оба встаем с дивана, он снова надевает обувь и пальто.

– Ну… я отлично провела вечер… опять, – говорю я, провожая его до двери. Преуменьшение года, правда сказать, но я хочу, чтобы он знал.