В ролике было отчетливо видно, как Стефано обнимает ее в толпе гостей.

Закрыв видеофайл, Клио прочитала комментарий к нему.

«Рыжей пассией Бьянко оказалась Клио Норвуд, три года встречавшаяся с нью-йоркским финансистом Джексоном Смитом».

Оставалось только догадываться, сколько всего жареного понапишут об этом журналисты. Она уже видела пестрящие заголовки в газетах: «Как Стефано Бьянко увел невесту Джексона Смита?», «Как долго длятся их отношения?», «Насколько серьезна их связь?».

И «кого из них выберет Клио в финале»?

Ей казалось, что она подготовилась ко всему этому, но сейчас злоба, досада и отчаяние гневно бились в ее душе.

Рыжая пассия Бьянко. О боже!

Истерический смешок сорвался с губ Клио, глаза увлажнились от слез.

Только сейчас она заметила, что Стефано пристально на нее смотрит.

– Над чем ты смеешься?

Клио ткнула пальцем в планшет и пожала плечами:

– Может быть, мне стоит покраситься? Говорят, ты предпочитаешь блондинок.

Стефано наклонился к ней, и от этого внезапного движения у Клио перехватило дыхание. Он обмотал вокруг пальца локон ее рыжих волос, всмотрелся ей прямо в глаза. И снова этот электрический разряд между ними…

– Нет, bella, – сказал он тоном не терпящим возражений. – Ты останешься такой, какая ты есть.

Он продолжал медленно наматывать на палец ее волосы, тем самым все ближе притягивая лицо Клио к себе.

В глазах Стефано читался немой приказ, не повиноваться которому было невозможно.

– Я запрещаю тебе портить такую красоту, – добавил он.

Когда он случайно коснулся ладонью ее щеки, по коже Клио пробежал приятный холодок. Ту же реакцию вызывал его командный голос. На самом деле все в этом мужчине будоражило ее, заставляло задерживать дыхание и сгорать в ожидании нового прикосновения.

– Так продолжаться не может, Стефано, – сказала она. Голос ее прозвучал хрипло и неуверенно, совсем не так, как ей бы хотелось. – Каждый раз, когда ты меня трогаешь, я забываю о мести Джексону.

Гипнотическая сила такого признания повисла над ними в воздухе. Сейчас было легче признать их взаимную симпатию, чем продолжать притворяться, что ее нет.

Стефано медленно запустил руку в волосы Клио. Разочарование и обида читались в его глазах, когда он поднес к лицу ее рыжие локоны.

– Но если я не буду трогать тебя, никто не поверит в нашу связь, – проговорил Стефано. – Если ты настолько слаба, чтобы…

– Признавать слабость – удел сильных, – перебила Клио. – Одно дело, как мы будем вести себя перед журналистами, друзьями и знакомыми. Другое дело – наедине.

– Как скажешь, bella. Больше такого не повторится.

Почувствовав неприятный удар изнутри, Клио невольно кивнула.

Сейчас, глядя в грустные глаза Стефано, она понимала одно: ничего не изменилось. Стефано Бьянко был таким же, как тогда, много лет назад. Просто теперь его чувства и страсть были погребены под холодной, выработанной годами маской безразличия.

От мысли, что эти чувства никогда больше не увидят свет, становилось страшно и больно.

Его неожиданное согласие отдалось холодом в душе. Да, она сама этого хотела, но оказалась не готова.

– Что-нибудь еще, Клио?

Она тяжело вздохнула:

– Я больше не позволю делать из себя дуру, Стефано. Даже понарошку.

– Я не понимаю.

Жар разлился по телу Клио, когда она вновь указала на планшет. На этот раз монитор показал с десяток фотографий Стефано в компании красивых блондинок. Это был коллаж из обложек модных журналов.

Один из заголовков гласил: «Плейбой и хищник в одном лице».

Стефано менял подружек чаще, чем пиджаки из своего гардероба. Но его поцелуй как будто вернул Клио к жизни. Никогда за много лет она не чувствовала себя такой живой. Следовало принять эти два факта и попытаться как-то двигаться дальше.

– Не было недели, чтоб тебя не застукали с новой женщиной, – выпалила Клио.

Глаза Стефано блеснули демоническим огнем.

– Я перестал тебя понимать, bella. Попробуй объяснить простыми словами. Не забывай, что английский язык мне не родной.

Клио не была моралисткой. Но произносить имя Стефано и слово «секс» в одном предложении было сродни разжиганию огня внутри самой себя. Огня, который она пока не умела тушить.

Он видел, что слова даются ей с большим трудом, но все же настаивал:

– Что именно ты хочешь мне сказать, Клио?

– Я хочу знать, на что ты готов ради секса, – ответила наконец Клио, стиснув зубы.

Казалось, сейчас он рассмеется ей в лицо. Этого не произошло, но все же дерзкая, нахальная улыбка обнажила его ровные белые зубы, а на щеках проступили ямочки.

– Зачем же так сурово?

– Ничего сурового, – парировала Клио. Она понимала, что, возможно, сейчас ей стоит улыбнуться в ответ и тем самым уравнять их положение. Но не смогла натянуть улыбку. – Ответь мне.

– Не волнуйся, bella. Пока в силе наш совместный проект, я не подпущу к себе других женщин. Даю тебе слово. Уверен, пара месяцев воздержания меня не убьет. А если депрессия и настигнет, то на помощь придут мои умелые руки, – проговорил он, выставляя вперед ладони.

В голове Клио побежали картинки его, удовлетворяющего себя. Обнаженного.

Клио схватила сумочку и бросила в Стефано:

– Это было лишним, Бьянко!

Он поднял брови, и Клио наконец засмеялась, обхватив голову руками.

– У тебя такой красивый смех, Клио. Тебе нужно чаще смеяться.

Она снова кивнула, удивленная его внезапным наблюдением.

– Посадка через полчаса, – сказал Стефано, заглядывая в иллюминатор. – Ты начала изучать документы Джексона? Помощь нужна?

– Нет, я справлюсь, – ответила Клио. Ее передернуло от одного упоминания имени Джексона. – Я скачала и распечатала все его финансовые документы и бумаги по его фонду. Нет ни одной цифры, ни одного перевода, который бы я не распечатала. Но я еще не начала их изучать. Ты уверен, что…

– Что он ведет грязные дела? – перебил Стефано. – Уверен. Готов поставить на это все, что угодно. – Откинувшись на спинку кресла, он закинул ногу на ногу и сложил ладони за головой. Теперь его белая рубашка туго обтягивала мощную грудь. – Просмотри документы, bella, все до единого.

– Похоже, это доставляет тебе удовольствие, – заметила Клио.

– Я не делаю ничего, что не доставляет удовольствия, – ответил Стефано с легким прищуром глаз.

Было в этом взгляде нечто такое, отчего Клио пришлось отвести глаза в сторону.